Искатель, 1999 №10 - Картер Браун

его блестящие белые зубы сверкнули в насмешливой улыбке. Он все еще выглядел суровым, но справедливым управляющим, словно сошедшим с рекламы.

— Кого я вижу! Чемпиона в тяжелом весе! — он отвратительно хихикнул. — Вы не боитесь рисковать, Бойд, разгуливая без этого ручного дворецкого, который мог бы прикрыть вас с помощью своего пистолета в случае непредвиденных неприятностей?

— У вас сильно развито чувство юмора, Джордж, — мягко ответил я. — Вчера я видел вашу строительную площадку и должен вам признаться, что давно уже так не смеялся!

— Противно видеть, как взрослые мужчины ведут себя как избалованные дети, — вмешался Стангер. — Поговорим по делу! — Он взглянул на Тэтчера без всякого выражения. — Мистер Бойд только что информировал меня, что вчера вечером Уэйленд отказался от его услуг. Сейчас он работает на миссис Уэйленд, которая наняла его найти того, кто убил Эймс.

— С большим успехом она могла бы потратить деньги на гадалку, — усмехнулся Тэтчер.

— Нас, Джордж, интересует другое: у мистера Бойда все еще в руках магнитофонная запись, и он готов продать ее тому, кто больше заплатит. Я предложил ему пятьсот монет, но его интересует, сколько заплатишь ты.

Тэтчер пробежал рукой по своим жестким черным волосам, внимательно наблюдая за мной.

— Это правда? — резко спросил он. — Есть только одна пленка? Вы ее не переписали? Это честная сделка?

— Именно так, — заверил я его.

— Тысяча долларов наличными, — быстро произнес он.

— Таким образом, в общей сложности «Стратегическое развитие» предлагает полторы тысячи, мистер Бойд, — прошептал Стангер.

— Кто, черт возьми, говорит о предложении корпорации? — прорычал Тэтчер.

— Спасибо за разъяснения, Джордж, — сказал Стангер мягким голосом. Его возбуждение проявилось в том, что он прохрустел тремя пальцами подряд. — Чтобы быть справедливыми по отношению ж мистеру Бойду, нам следует пригласить сюда Эда Нормана и дать ему возможность сделать свое предложение. Не позовешь ли ты его?

Какое-то время Тэтчер колебался и, судя по его хмурому виду, готов был возразить, но потом повернулся и быстро вышел из кабинета. Стангер вновь переплел пальцы и сидел молча, как замечательное олицетворение. Я закурил сигарету и откинулся на спинку стула, поддерживая молчание.

— Это настоящие джунгли, мистер Бойд, — произнес Стангер шипящим голосом. — Конечно, это избитая фраза, характеризующая корпоративный мир большого бизнеса. Но мне понадобилось больше тридцати лет, чтобы убедиться в несомненной правильности этого выражения. Не удивительно ли это?

— Я полагаю, вам приходило в голову, что все несчастья, свалившиеся на ваше строительство, необязательно связаны с простым невезением? — спросил я.

— Вы подразумеваете промышленный саботаж? — он кивнул. — Я много думал об этом, мистер Бойд. Но где доказательства?

— Я слышал, — пробормотал я, — что Чарли Макензи тоже думал об этом последнее время.

— Неминуемое разрушение всего того, ради чего ты вкалывал долгие годы, — прекрасный стимул для размышлений. Меня не удивляет, что Чарли отреагировал так же.

— Скажите мне, мистер Стангер, — внезапно попросил я. — Вы акционер со значительным капиталом в корпорации, которой грозит банкротство. Единственное, что может спасти ее, это слияние. Но когда это случится, по словам Уэйленда на пленке, вы окажетесь не у дел. Но ведь ваши акции сохранят свою ценность. Разве это не предпочтительнее, чем банкротство, в случае которого у вас останется лишь куча обесцененных бумажек?

— Вы были бы абсолютно правы, мистер Бойд, если бы не одно обстоятельство, — холодно ответил он. — Стерлинг Уэйленд — настоящая акула. Любое слияние, организованное им, будет весьма непростым. В нем будут некоторые неопределенности. Он уговорит совет директоров не обращать на них внимания, пока не станет слишком поздно. Скорее всего простое на первый взгляд слияние двух организаций окажется запутанной спиралью с участием четырех и даже больше корпораций. При таком исходе первоначальные акции «Стратегического развития» полностью потеряют свою стоимость!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Тэтчер. За ним следовал Эд Норман, который все еще выглядел так, как будто он был не в ладах со всем миром.

— Привет, Эд, — весело приветствовал его Стангер. — Я полагаю, что Джордж уже объяснил вам, в чем дело?

— Конечно, — светло-голубые глаза Нормана, казалось, наполнились ядом, когда он посмотрел на меня. — Сейчас, видимо, бесполезно говорить об этичном поведении Бойда?

— Вы знаете, приятель, как бывает на аукционной распродаже? — оскалился я на него. — Платите деньги или помолчите!

Его пальцы непроизвольно сжались, а тонкий нос заострился еще больше.

— Как я понимаю, самая большая цена, предложенная вам, — тысяча долларов? — спросил он приглушенным голосом.

— Верно, — ответил я.

— Советую вам принять это предложение, Бойд, — его лицо исказилось победной гримасой. — Я не собираюсь участвовать в торгах!

— Жаль, — я поднялся со стула и направился к двери. — Спасибо за ваше время, джентльмены.

— Постойте, Бойд! — рявкнул Тэтчер. — Я предложил больше всех, вы помните?

— Пока, — сказал я через плечо. — Есть еще пара заинтересованных лиц, до которых я пока не добрался.

— Кто? — проревел он.

— Ну, Джордж! — упрекнул я его. — Это некрасивый вопрос. Вам следует попросить вашего старого школьного товарища Эда, чтобы он натаскал вас по части морали. Это было бы нечто совершенно новое для вас.

Когда я вернулся в гостиницу, портье протянул мне записку, в которой сообщалось, что Джеки Милн ждет меня в ресторане. Она сидела в угловой нише, потягивая «Мартини». И выглядела сверхэлегантно в белом кружевном платье. Я проскользнул на сиденье рядом с ней, и официант быстро придвинул столик. Я заказал «Мартини» в пропорции семь к одному, без фруктов и овощей, затем наградил земляничную блондинку своей самой солнечной улыбкой.

— Сегодня вы выглядите тоже очень соблазнительной, Джеки, — сказал я. — Но это, наверное, уже привычно для вас.

— Дэнни! — сапфировый цвет ее глаз потемнел от возбуждения. — Я прошу прощения за вчерашнюю ночь! Даже и не знаю, почему я это сделала. Я понимаю, что сыграла с вами дешевую и отвратительную шутку, и действительно сожалею об этом.

— Забудем. Между нами только деловые отношения. — Официант своевременно поставил передо мной «Мартини», и я поднял стакан. — Давайте выпьем за успешное содружество по раскрытию преступлений.

— Не разыгрывайте меня, — с горечью произнесла она. — Мне не до того. Представляю себе, как вы меня ненавидите.

— Я подумываю посвятить себя насилию на профессиональной основе, — я наградил ее еще одной солнечной улыбкой. — Я должен поблагодарить вас за вчерашнюю тренировку.

Она надолго прикусила нижнюю губу, потом произнесла дрожащим голосом:

— Если вы не прекратите сейчас же, я расплачусь прямо здесь, в присутствии всех этих людей!

— Это было что-то! — ностальгически вздохнул я. — Как ты вырвалась из этого мини-платья, а потом и из голубого неупоминаемого. Клянусь, я был так возбужден, что мог начать стрелять пуговицами в любой момент!

Она