Непогрешимый предводитель - Эван Хантер

а где бывают химеры?

— На зданиях.

— На каких?

— На всяких.

— Стив, ну какое здание в мире самое знаменитое своими химерами?

— Понятия не имею.

— Кончай, прекрасно знаешь.

— Я не знаю!

— Нотр-Дам, — сказал Клинг с торжеством, гордясь своими дедуктивными способностями, на мгновение переведя глаза на Кареллу и улыбаясь. — Понял?

— Нет, — сказал Карелла.

— Не «Но-ты-рыдам», а «Нотр-Дам». Теперь понятно?

— Ерунда какая-то, — возразил Карелла.

— Держу пари, что он именно это хотел сказать.

— Ну, пусть так.

— Знаешь, это меня прямо мучило, а теперь всё в порядке.

— Прекрасно. А вот что тут с печкой, ты не можешь отгадать?

— Нет. Но, Стив, ещё есть вещь, которая меня мучит.

— Какая? А, знаю, не говори. Ты старался научиться ставить нож на кончик лезвия, и чтобы он не падал!

— Нет. Это Августа. Хочу сделать ей предложение.

— Да-а? — изумился Карелла.

— Да, — кивнул в ответ Клинг.

Он говорил об Августе Блэйр, рыжеволосой фотомодели, с которой познакомился девять месяцев назад, расследуя дело о взломе. Карелла воздержался от глупых шуток, видя, что Клинг говорит всерьёз. Шуточки сослуживцев по поводу частых звонков от «Гусси» (как они прозвали Августу) за последние два месяца, уже навязли в зубах, и тем более были неуместны сейчас, когда они сидели плечом к плечу в уютной тесноте машины, все окна которой, кроме переднего стекла, уже заиндевели. Карелла погрузился в возню с печкой.

— Что ты на это скажешь? — спросил Клинг,

— Да не знаю. Думаешь, она согласится?

— Да, думаю, что согласится.

— Ну, тогда делай предложение.

— Так... — произнес Клинг и замолчал.

Они миновали будку сбора платы за проезд по мосту. Позади них осталась Изола, вздымающая громады зданий и башен в свинцовое небо. Впереди среди покатых сероватых холмов неторопливо змеилась дорога в Турман.

— Дело в том, — начал, наконец, Клинг, — что я немного боюсь.

— Чего? — спросил Карелла.

— Жениться. То есть... ну... это такой поворот в судьбе, понимаешь...

— Ну, конечно, — ответил Карелла Он не совсем понимал колебания Клинга. Если он действительно хочет жениться на «Гусси», то какие могут быть сомнения? А если сомнения есть, то действительно ли он хочет жениться?

— Ну, и как это? — спросил Клинг,

— Что это?

— Быть женатым.

— Могу сказать тебе только, как это быть женатым на Тедди, — ответил Карелла.

— Да, как?

— Замечательно!

— М-м-м... — пробормотал Клинг. — Понимаешь, положим, ты женишься, а потом оказывается: это — совсем не так, как когда ты был не женат.

— Да что за «это»?

— Да всё.

— Например?

— Ну, например, положим, хотя бы это... Ну, хотя бы секс, вдруг будет совсем другое?

— Да зачем ему становиться другим?

— Ну, не знаю... — Клинг пожал плечами.

— Ну, какое отношение к этому может иметь брачное свидетельство?

— Я не знаю, — проговорил Клинг, опять пожав плечами. — Всё, как было, остается? Я имею в виду секс...

— Конечно! — сказал Карелла.

— Я не хочу влезать в интимное, но...

— Да, я понимаю.

— Так все остаётся, как и было?

— Ну, конечно!

— Ив остальном? Понимаешь, я хочу сказать — вам вдвоем ещё интересно?

— Интересно ли?

— Да.

— Ещё как!

— Как и вначале было?

— Ещё лучше!

— Потому что нам так хорошо вместе, — сказал Клинг, — нам с Августой. Просто чудесно.

— Вот и славно, — ответил Карелла.

— Да, прекрасно. Что двое могут вместе испытывать наслаждение. Я думаю, что это очень хорошо, а, Стив?

— Да, я думаю, что это очень хорошо, когда это происходит с двумя людьми.

— Конечно, не то, чтобы мы никогда не ссорились, — продолжал Клинг.

— Да все ссорятся. Любая пара...

— Да, но не часто.

— Конечно.

— И наши... наши личные отношения очень хорошие. Нам вдвоём очень хорошо.

— М-м-м...

— В смысле секса, я хочу сказать, — быстро проговорил Клинг, внезапно начав напряжённо вглядываться в дорогу. — У нас это очень хорошо.

— М-м-м... Вот и прекрасно. Это хорошо.

— Правда, не всегда. Я хочу сказать, что иногда не так замечательно, как обычно.

— Что ж, это естественно, — промолвил Карелла.

— Но большей частью...

— Ну, конечно...

— Большей частью нам, правда, замечательно вдвоём.

— Ещё бы, — кивнул Карелла.

— И мы любим друг друга. Вот что важно.

— Это самое важное, — подтвердил Карелла.

— Да, я тоже так думаю.

— Без сомнения.

— Только это и есть самое важное, — продолжал Клинг. — Это оправдывает всё остальное. Что бы ни решали, что бы мы вместе ни делали, как бы ни ссорились даже... Как раз то, что мы друг друга любим... ну... от этого у нас всё идёт, верно?

— Конечно, — сказал Карелла.

— Ну, так ты думаешь, мне нужно жениться?

— Да, мне кажется, что ты уже женат, — ответит Карелла. — Клинг быстро повернулся к нему от руля, чтобы посмотреть, не смеётся ли Карелла. Карелла не смеялся. Он сгорбился на своём месте, уперев ноги в грохочущую печку, спрятав руки под мышками и опустив подбородок в поднятый воротник.

— Пожалуй, в самом деле, мы вроде как женаты, — сказал Клинг, снова вглядываясь в дорогу перед собой. — Но не совсем точно.

— Да что, есть какая-нибудь разница, что ли? — спросил Карелла.

— Да не знаю. Я поэтому тебя и спрашиваю.

— Ну, так никакой разницы нет.

— Зачем же тогда жениться? — спросил Клинг.

— Господи, Берт, ну не знаю, — повернулся к нему Карелла. — Хочешь жениться, женись. Если не хочешь, то живи, как жил.

— Ну, ты почему женился?

Карелла долго думал, потом сказал: «Потому что не мог и подумать, что кто-то другой будет касаться Тедди». Клинг кивнул.

Остаток дороги до Турмана он ничего не сказал.

Детектива звали Ал Гранди. Вначале он отвёз их в морг больницы показать тело девушки, а потом они поехали к месту, где оно было обнаружено. Его нашли двое подростков, решивших пойти до школы по прямой через лесок. Один остался в лесу сторожить, боязливо переминаясь в некотором отдалении