Бич - Александр Джафарович Чернов

— Да так, шел мимо, смотрю, ты стоишь, дай, думаю, подойду.

Худинский перенес центр тяжести с одной ноги на другую, нога у него неожиданно подломилась, однако он тут же выпрямился:

— А мне сказали, тебя в ментовке закрыли.

Привольнов с беспокойством глянул по сторонам и, стараясь не заострять на данном вопросе внимания, сказал:

— Закрыли, да отпустили.

— Это хорошо, — боднул головой Худя. — Ходят они здесь, все про тебя выспрашивают да вынюхивают. — Вовка подвинул к Привольнову кружку. — На, выпей, подлечись!

Соблазн был велик. Жорик облизал пересохшие губы. Выпить хотелось до одури, однако он пересилил себя и твердо сказал:

— Я не буду.

Слыханное ли дело, Жорка, Привольнов Жорка, от выпивки отказывается. Вечно отвисшая нижняя губа Худи отвисла еще больше. Подметая ею стол, он проговорил:

— Ты что, братуха, рехнулся или тебе западло со мной пивчик из одной тары хлебать?

Жорик против воли улыбнулся:

— Мы, Худя, столько пойла с тобой из одного корыта выпили, что теперь просто смешно о брезгливости говорить. Нет, Вовка, я завязал с пьянством.

Худинский отклонился назад, чтобы лучше разглядеть Привольнова.

— Странный ты какой-то, — пробормотал он, вновь наваливаясь на стол. — Прикинутый весь… Будто и не нашенский парень… Мне даже стоять с тобой рядом стыдно, — и Вовка по-идиотски захихикал.

— Да ваш я, ваш, — отмахнулся Жорик, сожалея, что вступил в долгие дебаты с бывшим собутыльником. — Ладно, Худя, давай о деле поговорим.

Худинский медленно, с шумом, будто наслаждаясь ароматом какого-то изысканного цветка, втянул носом воздух и с балдеющим видом проговорил:

— Ну давай!

— Ты, как Каа из мультика о Маугли, шипишь, — рассмеялся Привольнов. — Будто гипнотизируешь. — Он придвинулся к приятелю. — Помнишь, не так давно в «гадючнике» сидели небольшой компанией: я, ты, Васька Широчкин и еще несколько человек?

Худинский прикрыл один глаз и посмотрел с таким видом, будто в другом глазу у него был монокль.

— Ты чего, совсем, что ли? — Он покрутил пальцем у виска. — Мы же чуть ли не каждый день то здесь, то в «гадючнике», то в «Лотосе» ошиваемся. Откуда я могу помнить, где, когда и с кем сидел.

— Ну как же! — нетерпеливо потряс Жорик рукой. — В тот день Валька-шалава напилась и со своим сожителем в «гадючнике» драку учинила.

Худя поднял Привольнова на смех:

— Так Валька ж каждый божий день пьет и почти каждый день с сожителем своим то трахается, то дерется. Нет, Жорка, не помню я. Я ж дорогу к дому забываю, а ты хочешь, чтобы о какой-то драке Вальки-шалавы помнил.

Привольнов начал раздражаться.

— Ну ты дуб, Худя, — сказал он с нотками презрения. — Кроме выпивки, ни о чем думать не желаешь.

— Это точно, — согласился Вовка и в доказательство хлебнул пива. — Больной я человек.

Привольнов несколько секунд размышлял над тем, как заставить работать скудную память приятеля. Наконец сообразил.

— Худя, если ты вспомнишь то, что мне нужно, — сказал он вразумляюще, — я куплю тебе пузырь. Причем водки. Так что к вечеру будешь пьян в хлам. Усек?

— Ну чего же я, враг своему здоровью, — разулыбался Вовка от замаячившей приятной перспективы хлебнуть дармового пойла. — Конечно, усек. Нажраться до поросячьего визга, сам знаешь, мечта любого синяка. Говори, я буду стараться изо всех сил вспомнить.

— То-то же, — одобрительно произнес Жорик. — Я буду медленно говорить, а ты вспоминай. Мужик с нами сидел за одним столом в «гадючнике». Вячеславом звали. Ну?..

Худинский поскучнел:

— Нет, Жорка, не помню.

— Тьфу ты, черт! — психанул Привольнов. — Ну как же, с меня ростом мужик, крепкий такой, темноволосый, с квадратной физиономией. Он угощал еще всех. Ну давай, напрягай мозги, Худя, мне очень нужно! — и Жорик несильно толкнул приятеля в бок.

Худинский допил остатки пива, отодвинул кружку… и тут случилось чудо — он вспомнил. Очевидно, ударная доза алкоголя освежила его память.

— А-а! — воскликнул он радостно. — Вот теперь припоминаю! Высокий, брюнет и морда ящиком.

— Точно! — с притворным восхищением сказал Привольнов. — Ну у тебя, Худинский, и память — позавидуешь!

Пьяненький Вовка не обратил внимания на сарказм. Он посмотрел на Жорика с гордым видом:

— Ну так… Но мужика-то того не Вячеславом звали, а Славиком. Потому-то я не сразу сообразил, о ком идет…

— Но это одно и то же, — нетерпеливо перебил Жорик. — Ну, вспомнил наконец?

— Ну-у, — промычал Худя, ошибочно решив, что обещанные деньги на бутылку у него уже в кармане. Но не тут-то было.

— А теперь скажи, кто он такой! — потребовал Привольнов.

Худинский тупо уставился на приятеля.

— А я откуда знаю? — подивился он. — Я не расспрашивал. Менценант какой-то. Поит, и ладно. Зачем мне его анкета?

Привольнов был разочарован.

— Меценат, Худя, — поправил он автоматически. — Но откуда он за столом взялся? С кем пришел? Ты хоть это сказать можешь?

— Да без понятия я, — расстроенно произнес Вовка, чувствуя, что на обещанную бутылку информации никак не наскрести. — Когда я в «гадючник» заявился, он уже за столом с Васькой Широчкиным сидел. Я к ним и подсел. А потом и ты подгреб. Ну и позже остальные подтянулись. А ты что, раньше Славку этого не встречал? — в надежде на положительный ответ поинтересовался Худя.

Привольнов покачал головой:

— Нет.

Уплыла бутылка. Растаяла где-то вдали в океане несбыточных надежд, будто призрак. Худя сник.

— Так ты у Ширы про Славку спроси, — угрюмо посоветовал он. — Может, он его кореш. Васька тебе про него все и расскажет. И на кой черт тебе этот Славик сдался? — проворчал Вовка.

— Убить хочу, — обронил Жорик и, видя, как у Худинского вновь начинает отвисать нижняя губа, поспешно добавил: — Шутка! Дело Вячеслав мне предлагал. Договорились с ним во вторник встретиться, да я не сумел прийти. Теперь вот ищу его.

— И что за дело? — с видом любознательного дитяти поинтересовался Худинский.

— Ох уж мне эти любопытные! — с осуждением покачал головой Привольнов. — Хорошее дело —