Анна, где ты? - Вентворт Патриция

— Ничего у меня не расплывается! Рука как рука. Моя рука, понятно?

Она демонстративно спрятала руки за спину и обернулась; теперь она смотрела не на них, а на мисс Силвер.

— Это просто мои руки, и они не могут быть ничем другим. Я не знаю, о чем вы говорите. Это просто мои руки.

Мисс Силвер продолжала улыбаться.

— И к сожалению, грязные, моя дорогая. Тебе было бы легче держать ногти в чистоте, если бы они были покороче. У тебя очень красивые руки. Если ты позволишь мне постричь тебе ногти, за ними только проще будет ухаживать — на них будет приятнее смотреть.

Ей показалось, что девочка вся задрожала, но тут же взяла себя в руки. Резко отвернувшись, Дженнифер подошла к полке и стала перебирать книги, одну выдвинула и задвинула обратно, другую взяла и принялась листать. Наконец недовольно сказала:

— Одно старье. Это книги прежних хозяев. Вы знали? Дом раньше принадлежал Эверли. Их теперь никого не осталось. Последней была мисс Мария Эверли, а она умерла еще до войны. Никаких Эверли больше нет. Мне про них рассказал старый мистер Мастерc. Он свекор миссис Мастерc, живет в коттедже с почтовым ящиком на стене. Он помнит Марию Эверли. Он говорит, она была ужасной врединой, но зато настоящей леди. Он говорит, теперь ничего не осталось, одни девчонки в бриджах, ну а те, что постарше, должны бы иметь больше соображения. С ним очень интересно разговаривать, я люблю к нему заходить. Но иногда… — Она нахмурилась и замолкла.

— Что иногда, дорогая?

— Ничего. Он не со всяким будет разговаривать, по крайней мере про Эверли. Он говорит, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Вы не скажете, что я про них говорила, правда? Вы знаете, что вся мебель в этой комнате тоже от прежних хозяев? Это была классная комната, и никто не удосужился убрать отсюда вещи. Хорошее все продали, а остальное он купил вместе с домом.

Поскольку Дженнифер никогда не называла мистера Крэддока по имени, мисс Силвер не удивилась безмолвному «он» и ничего не стала переспрашивать.

Дженнифер выдернула другую книгу.

— «Церковные обряды для детей», — ядовитым тоном прочла она. — Ненавижу!

Мисс Силвер была знакома эта благочестивая классика, она мягко заметила, что на книги, как и на одежду, бывает мода.

— Сто лет назад по-другому говорили, по-другому одевались, но думаю, по сути своей люди не были другими.

Дженнифер запихнула «Церковные обряды» на место.

— Ненавижу! — пылко повторила она. И вдруг заговорила совсем о другом: — Я наткнулась на мисс Тремлет и не успела убежать, она меня заметила. Она говорит, они заполучили себе платного гостя. Почему просто не сказать — жильца? Платный гость — какая чушь. Если ты гость, ты не платишь, если платишь, ты не гость. Вот и все. Я продолжаю называть его жильцом. Каждый раз, как встречу ее, говорю: «Как поживает ваш жилец, мисс Элейн? Как поживает ваш жилец, мисс Гвинет?» Жаль, не успела сказать сегодня. Вообще-то это не жилец, а жиличка, она сегодня приезжает, а завтра они хотят позвать гостей, чтобы всех перезнакомить. Сегодня Гвинет поедет в Дедхам за пирожными, а Элейн будет печь булочки. И он пойдет, и вы, думаю тоже, а маму я не пущу, заставлю ее лечь, пусть лучше отдохнет. Я думаю, будет неплохо, если я ее запру.

Мисс Силвер покачала головой:

— Я бы не стала так делать. Ты можешь ее напугать.

По лицу Дженнифер пробежала тень. Фантазия ее заработала. Она представила себе, каково это — быть запертой в темноте, одной. Воображаемая картина обрастала деталями, действие бурно развивалось: вот руки колотят в запертую дверь, трясут закрытые окна, слышится истошный крик — сначала громкий, потом затихающий и под конец — только страшный шепот. Но никто не услышит ни этого крика, ни шепота. Она уставилась на мисс Силвер округлившимися от ужаса глазами и дрогнувшим голосом сказала:

— Нет, нет, я не буду ее запирать, никого нельзя запирать. Это жестоко!

Глава 13

В тот же вечер, когда дети легли спать, впервые всплыло имя мистера Сандроу. Крэддока не было дома. Его отсутствие не удивляло мисс Силвер, он почти всегда уходил сразу после ужина, а то и вовсе не садился за стол с семьей. Тогда миссис Крэддок относила поднос ему в кабинет, в центральной части дома. Эта нежилая часть дома отделялась запертыми дверьми на каждом этаже — необходимая мера предосторожности, поскольку дом был в разрушенном состоянии. Миссис Крэддок разрешав Морису, Дженнифер и мисс Силвер проводить ее до запертой Двери, но потом, отперев, она забирала поднос и дальше шла одна. На какое-то время открывалась часть коридора — темная, пыльная, с единственным столиком возле двери, на который она ставила поднос. Иногда она оставляла там поднос и сразу возвращалась, иногда отсутствовала минут десять. Время от времени она повторяла слова, сказанные мисс Силвер еще в день приезда: «Мистер Крэддок посвятил себя великой работе. Ему нельзя мешать».

В тот вечер обе женщины расположились у огня в классной комнате. В доме было тихо и спокойно. Миссис Крэддок ставила очередную заплату на шорты Бенджи, мисс Силвер, отложив вязанье, штопала дыры на вязаной курточке Мориса. Некоторое время они молчали, потом миссис Крэддок, слегка вздохнув, сказала:

— Насколько легче, когда тебе помогают привести вещи в порядок.

Мисс Силвер деликатно покашляла.

— Разве мисс Бол или мисс Долли вам не помогали?

— О нет. — Еще один вздох. — От них вообще было мало помощи. Мисс Долли ничего не умела, она любила вечеринки и молодых людей. Это естественно, она была совсем юная. А мисс Бол — я была даже рада, когда она уехала. Она меня не любила, а это, знаете ли, очень обидно.

— И очень непонятно, ведь наверняка вы были к ней так же добры, как ко мне.

Миссис Крэддок опять вздохнула.

— Ну не знаю. Конечно, ей было скучно. Но потом появился мистер Сандроу; я все гадала, что из этого получится. Но он, конечно, больше не приезжал, а она не написала…

Мисс Силвер с подчеркнутым безразличием спросила:

— Мистер Сандроу?

— Да, он самый. — Она разгладила заплатку, сделала стежок и остановилась. — Иногда я думаю, может, надо было о нем сообщить, но мистер Крэддок сказал, что это не наше дело. Не знаю, сколько ей лет, но она не девочка, у нее могли быть свои причины. Мистер Крэддок считал, что мы не имеем права вмешиваться.

— У вас есть основания полагать, что она уехала с мистером Сандроу?

Эмили вздрогнула.

— О, конечно же нет. Я только подумала… Она не написала, но с чего бы ей писать? Она прожила здесь недолго, нас она не любила; нет никаких причин. Но она не написала и друзьям. Сюда кто-то приходил, задавал вопросы. У нее не было родственников, но была подруга, которая забеспокоилась, почему она не пишет. Но ведь люди не всегда ни шут письма, может, она не хочет больше поддерживать отношения с подругой. Она была такая нелюдимая.

— Подруга пыталась ее найти?

— О да. Кто-то приходил из полиции, только в штатском. Конечно, нам нечего было сказать.

В ловких руках мисс Силвер иголка так и порхала над левым рукавом курточки — дырка была на локте. Мисс Силвер на миг оторвалась и посмотрела на Эмилию Крэддок:

— А теперь вам кажется, что обязаны были рассказать о мистере Сандроу?

— Да говорить-то особенно нечего, — расстроенно сказала Эмилия. — Я видела его только один раз, издали, в полумраке. Машина стояла у ворот, я видела, как он подъехал, а потом уехал. Ее не было дома целый день, знаете ли. Мы с ней прошлись по дорожке, она была возбуждена, но когда я спросила, почему ее друг не зашел к нам, она встревожилась и сказала, что он не любит толпы.

— Как грубо.

— Да, я тоже так подумала. Потом она засмеялась и сердито сказала: «Двое — это уже компания». Больше она ничего не сказала, да мне и самой уже не хотелось ничего спрашивать. Она действительно говорила очень грубо.

— Но она назвала вам его имя?

Эмили испуганно посмотрела на нее.