Фридрих Незнанский - След "черной вдовы"

Филипп угостил даму свежезаваренным цветочным чаем с берлинским печеньем, продававшимся в сосед­нем «Хлебе». Она выпила и раскланялась. Денис пору­чил Агееву проводить Алевтину Константиновну и с ходу приступить к делу. Другими словами, узнать все или почти все, что может касаться того трагического происшествия. Ну а уж после сделать выводы, какие понадобятся для частного расследования силы и сред­ства.

Вот, собственно, первая часть рассказа Дениса.

Вторая часть оказалась гораздо короче и менее крас­норечивой, нежели рассказ о знакомстве с тетушкой Светланы Волковой.

Филиппу удалось, не без труда правда, восстановить картину происшествия. И буквально на каждом этапе сбора информации он сталкивался с непреодолимыми препятствиями, первое и главное среди которых было абсолютное нежелание делиться с ним даже малейшей информацией со стороны тех официальных лиц, кото­рые занимались расследованием. А точнее, даже и не расследованием, а совершенно непонятным тихим са­ботажем. Будто кто-то заранее и специально предупре­дил их: никаких телодвижений. Единственное, что еще удалось выяснить, — это то, что девица исчезла непо­нятным образом сразу после перевязки в травматоло­гии. А водитель, Дмитрий Г орлов, до сих пор находит­ся в реанимации. Он, по сути, в глубокой коме, все три ранения оказались тяжелыми. На всякий случай следо­ватель, занимающийся этим делом, поставил возле па­латы вооруженного охранника, но попыток проникно­вения посторонних лиц к Горлову отмечено не было. Да, вероятно, их и не будет — какой смысл убирать че­ловека, находящегося без сознания, тем более что и ле­чащие врачи пока не дают никаких гарантий...

—    Вот видите, друзья мои, как все сошлось? — за­думчиво сказал Александр Борисович. — А Костя пе­ред отъездом поручил Рюрику Елагину и Сашке Кур­батову расследование именно этого убийства, и они уже завтра заберут все материалы, протоколы допросов и экспертиз и прочее в свои руки. У тебя теперь есть шанс, Денис, и самому разобраться, и помочь родимому го­сударству в лице его Генеральной прокуратуры. Как, Слава, я думаю, ему стоит продолжить и свое собствен­ное расследование?

—    Одно другому не мешает. — Грязнов-старший пожал плечами. — Ему ж за это деньги платят. А там, глядишь, совместными усилиями... Твои-то не зажмут? Захотят поделиться?

—    Их программа, если так можно выразиться, го­раздо шире. А Денис — в рамках общего расследова­ния — выделит свой интерес. В конце концов, эта Свет­лана — единственный живой свидетель происшествия. Даже больше — непосредственный участник. — Турец­кий в упор уставился на Вячеслава Ивановича и доба­вил совсем трезвым голосом:— Если она жива... Ты ведь тоже сейчас об этом подумал?

И Грязнов-старший печально покивал в ответ.

Глава третья

ПО СЛЕДУ СВИДЕТЕЛЬНИЦЫ

1

Пуля прошла по касательной. Света почувствова­ла, будто ей в спину, над лопаткой, вонзили раскален­ный стержень. Но пуля словно вспорола кожу и, про­бив навылет шею, разорвала ей правое ухо и вонзилась в спинку переднего сиденья. Если бы девушка сидела нормально, ее бы, естественно, убило, но спасла в са­мом прямом смысле согнутая поза — проклятая золо­ченая шнуровка, которая почему-то перетерлась у са­мой щиколотки, мистическим образом сохранила ей жизнь.

Ничего этого она, конечно, не знала. Но в момент сильной боли, опалившей спину, шею, ухо, когда она, пронзительно взвизгнув, сделала попытку выпрямить­ся, на нее сверху рухнуло и вдавило в пол между сиде­ньями огромное и уже мертвое, а оттого безмерно тя­желое тело Виктора Михайловича Нестерова, проби­тое автоматными очередями с обеих сторон. И созна­ние Света потеряла не оттого, что было очень, просто нестерпимо больно, а потому, что, задавив ее всей сво­ей массой, Крисс принял огненный смерч в себя и, по сути, лишил ее возможности набрать воздуху в грудь. А значит, и продолжать кричать. Шевелиться. Вообще рыпаться. Вот и не потребовались контрольные выст­релы. Убийцы были слишком самоуверенны. Да и выс­трелов, как они, видимо, посчитали, сделано более чем достаточно, в подобном самуме выжить практически невозможно. Что и явилось для нее спасением. А также спасением Димы Горлова, водителя, бывшего спецна­зовца. Но с ним вопрос тяжелый и до конца неясный.

О том, что произошло на набережной, Светлана Волкова узнала позже, от озабоченного молодого че­ловека, который, по его словам, помогал доставать ее из машины, где она, в буквальном смысле закрученная чудовищным образом, была придавлена трупом Несте­рова. Он же, этот молодой человек, приводил ее в чув­ство, сопровождал едва подающего признаки жизни водителя и ее, еще не полностью осознавшую себя, от места трагедии в институт Склифосовского. И, сдав на руки врачам, терпеливо ожидал в коридоре. Света ви­дела его упрямый, напряженный профиль через стек­лянную дверь.

Диму Горлова врачи сразу же увезли в операцион­ную и тут же принялись обрабатывать и ее раны, кото­рые, к счастью, оказались хоть и болезненными, но нео­пасными для жизни. Главное, чтоб заражения не слу­чилось, а кожа зарастет, да и разорванную мочку уха хирург аккуратно зашил.

Рыжий, веснушчатый доктор с хитрющими, улыба­ющимися глазами, хлопотавший над ней, сказал Свете, что если она чувствует себя плохо, то вполне может рассчитывать остаться на сутки в клинике, не бог весть какое, но свободное местечко для нее обязательно най­дется. При этом он так усиленно старался быть с ней крайне обходительным, что она и в самом деле почув­ствовала тошноту, правда, скорее всего, не от потери крови и общей слабости, а от откровенной докторской навязчивости. Ну да, понять-то его можно — внешний ее вид сегодня наверняка вызывал бы у любой публики самые недвусмысленные ассоциации. Вот и этот туда же!

И тогда, чтобы отвязаться от настойчивых предло­жений остаться в клинике хотя бы до следующего утра, Света обратилась за помощью к молодому человеку, продолжавшему упрямо сидеть в коридоре. Она попро­сила позвать его и сказала, что ей надо немного време­ни, чтобы прийти в себя, а затем она хочет отправиться домой, и не согласится ли он помочь ей...

Словом, доктор понял, что получил отставку, и до­вольно сухо и неохотно сообщил следователю по осо­бо важным делам межрайонной прокуратуры, советни­ку юстиции Нехорошеву Игорю Борисовичу, так звали молодого человека, что пострадавшая действительно может покинуть институт, если желает, необходимая помощь ей оказана, а дальнейшее лечение — по месту жительства.

От Игоря и узнала Светлана немного позже подроб­ности происшествия. Но сначала этот Игорь попытал­ся выяснить у нее все, что касалось покушения и убий­ства. Она же рассказала лишь, кому принадлежит рас­стрелянный джип, кто был в машине, куда и зачем они все ехали. И это было правдой. Кто в них стрелял и за что — этого она и не знала, и даже не догадывалась. Но потом, когда он вызвал служебную машину и они уже ехали к ней, в Хамовники, она вспомнила одну «ме­лочь», неизвестно почему возникшую в памяти. Спер- ва-то и внимания не обратила, а сейчас пришло на па­мять.

Кажется, это было перед мостом, по которому они переезжали Москву-реку. Олег, охранник Виктора, вдруг обернулся к хозяину и, показывая в зеркальце заднего обзора, сказал:

—   Шеф, — он всегда так называл Нестерова, — мне не нравится вон тот мотоциклист, сзади.

—   Давно? — Нестеров явно напрягся.

—   Не знаю, шеф, я только сейчас обратил внимание.

—    А кто должен знать?! — неожиданно закричал Виктор. — Я вам всем за что бабки плачу?! Я что, сам все за вас должен?! — И тут он очень грубо выругался.

Светлане стало неудобно за такой отвратительный его срыв. Но Виктор и не обернулся к ней с извинения­ми, напротив, он выкрикнул еще две-три грубые, оскор­бительные фразы, а потом достал платок и начал выти­рать мокрый лоб.

И тут Олег снова заговорил:

—   Шеф, он ушел. Наверно, я ошибся, подумал, что он сел нам на хвост.

—    Куда ушел? — недовольно прохрипел Нестеров.

—   Да вон! — Олег махнул рукой вперед.

А Света даже и не заметила того мотоциклиста. И очень удивилась непонятной резкости и грубости обыч­но старающегося быть спокойным Виктора Михайло­вича. Вот тогда Светлана и задумалась невольно над своим будущим. И ее подавленное настроение, видно, передалось Нестерову, и снова едва не вспыхнула ссо­ра, теперь уже между ним и ею. То есть она уже вспых­нула, но Света постаралась ее погасить своим смире­нием. А дальше все и началось...

Игорь Борисович, внимательно слушавший рассказ свидетельницы Волковой и записывающий его на маг­нитофон — не в машине же составлять протокол доп­роса, —задумался. Опять этот прямо-таки мифический какой-то мотоциклист!..