Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

друзей у вас нет, понимаете? И ничего не говорите друг другу в моем присутствии, или вы потеряете супружескую привилегию, если дело дойдет до суда.

Лили сжимает зубы.

Машина подъезжает к их дому. Репортеры, которые прятались от дождя, выскакивают из машин и несутся к ним с микрофонами. Сверкают вспышки камер. Лили, Том и Диана выходят из машины и направляются к входной двери. Лили и Том крепко держатся за руки.

– Мисс Клайстер? Мисс Клайстер, вы защищаете профессора Брэдли? Его в чем-то обвиняют? Профессор Брэдли, вы знали жертву лично? Доктор Брэдли, погибшая была вашей пациенткой?

Диана разворачивается к толпе.

– Это частная собственность. А значит, вы и ваше начальство будете не в восторге от законных последствий, которые свалятся на вас, словно тонна кирпичей.

Еще одна вспышка камеры. Когда они заходят в дом и захлопывают дверь, Лили поворачивается к мужу.

– Арвен? Господи, Том. Как… как это случилось?

– Ты скажи! – огрызается Том. – Думаешь, я знаю, что случилось? Какого черта…

– Лили, – быстро перебивает Диана, опустив руку ей на плечо. – Оставишь нас с Томом ненадолго? Мне нужно проконсультировать его наедине.

– Почему наедине? – спрашивает Лили.

– Нам нужно кое-что обсудить, – отвечает Диана. – Наедине.

Лили недоумевает.

– Я не понимаю. Почему мне нельзя присутствовать?

– Вам с Томом не стоит обсуждать что-то при мне.

– Ради бога, Диана, она моя жена, – вырывается у Тома. – Вы с Лили подруги. Ты наш адвокат.

– Я твой адвокат, Том.

Лили пристально смотрит на Диану. Внутри все холодеет.

– В смысле «дойдет до суда», Диана? Тома ведь не могут ни в чем обвинить, разве нет?

– Дай мне поговорить с Томом. И надо понять, почему полиция столь уверена, ладно? Тогда мы сможем ответить. Не важно, кто что сделал – доказывать невиновность Тома не наша задача. Это полиция должна доказать вину. Им придется предоставить неопровержимое доказательство. А если Тома еще не осудили, сейчас у них его явно нет.

Лили изумленно раскрывает рот.

– Я… Я не могу поверить в происходящее, – шепчет она. Она смотрит на Тома. Думает о его окровавленной футболке. Как он обманул следователя Дюваль насчет своего телефона. Думает о барбекю, ужасном скандале в домике у бассейна, и об их с Томом бурной ссоре, когда они вернулись домой. Ей становится нехорошо.

– Почему ты не можешь защищать нас обоих? – тихо спрашивает она.

– Если дело дойдет до суда, Лили, обвинитель может вызвать тебя давать показания против мужа. Прямо сейчас, все рассказанное тебе Томом наедине защищается супружеской привилегией, но остальное – честная игра. Немного архаичное правило, но полезное. Но если Том признается тебе в чем-то в моем присутствии, эта привилегия утратит действие.

Том говорит:

– Я ничего не сделал.

Лили спрашивает:

– Мне нужен адвокат?

Диана смотрит на нее, и Лили понимает: подруга вспоминает откровения, услышанные за мартини, – подозрения Лили насчет Тома. Она прекрасно знает, как Диана забеспокоилась, приняв это за растущую паранойю Лили. Или даже психоз. Лили задается вопросом, могла ли – или станет ли – Диана использовать эти признания против нее для защиты Тома, просто чтобы продемонстрировать присяжным, что у кого-то кроме Тома был мотив, или возможность, или способ убить Арвен Харпер. И, возможно, этот кто-то был эмоционально, или психически, нестабилен. И даже хуже. Она может выяснить самое худшее – в компании Дианы работают опытные следователи.

– Неплохо было бы подготовиться, просто на всякий случай, – говорит Диана. – Если хочешь, могу порекомендовать. Или найти кого-нибудь еще для Тома и представлять тебя. Но это Тома полиция проверяет на причастность к убийству, Лили. Не тебя.

Лили смотрит на подругу. С которой они вместе выпивали, которой она доверяла секреты. Готова ли Диана ее подставить просто ради победы? Лили заранее знает ответ. Диана – акула юриспруденции, она предпочитает резонансные дела. Ей нужны дела, широко обсуждаемые журналистами и простыми людьми – чем противоречивее, тем лучше. Ради победы она готова на все. Репутация для Дианы – все. И иначе Диана не умеет. Лили просто никогда не думала, что может оказаться на неправильной стороне от подруги.

Прежде чем Том уводит Диану в кабинет, Лили тянет его к себе и отводит в сторону. Она шепчет ему на ухо:

– Том, что бы ты ни делал, что бы ни говорил, помни про детей. Делай все ради детей. Они такого не заслужили.

Она смотрит ему в глаза, и между ними пульсирует воспоминание о недавней ссоре.

Он обхватывает руками ее лицо. Пронзает ее взглядом.

– Я люблю тебя, – шепчет он. – Я всегда тебя любил. Все будет хорошо. Пожалуйста, верь мне.

Но Лили думает лишь о том, как Том предал ее доверие.

Лили

Тогда

20 мая, пятница

За четыре недели до ее смерти.

Лили находит Диану за «их» столиком на террасе с видом на бассейн и океан за ним. Сегодня пятница, но книжный клуб отменили – у Ханны дела, и остальные решили перенести встречу. Поскольку Лили считает вечера пятницы «временем для себя», она пригласила Диану на коктейль. Или три.

– Я уже начала, – Диана ухмыляется, поднимая полупустой бокал, пока Лили вешает сумочку на спинку стула и садится.

Почти мгновенно появляется официант с новыми порциями напитков и тарелкой устриц.

– Я взяла на себя смелость заказать и тебе, – говорит Диана, разворачивая белую льняную салфетку, пока официант ставит перед Лили мартини.

Лили жадно хватается за напиток.

– Ты сегодня выглядишь особенно довольной. Что такое?

Она делает большой глоток, и тепло от алкоголя разливается в груди.

– Выиграла крупное дело.

– Поздравляю, – Лили поднимает бокал. – В новостях я ничего не видела.

– Увидишь завтра, – Диана тянется за долькой лимона.

– Ты про того телевизионщика? Которого обвинили в изнасиловании шести женщин?

Диана подмигивает и кивает, выдавливая лимон на сырую устрицу.

– Объявили вердикт. Не виновен.

Она отправляет устрицу в рот и высасывает из раковины сок.

Лили опускает напиток и смотрит на подругу.

– Да он же чертово воплощение греха.

– Обвинение облажалось. Я – нет. Эй, не надо так на меня смотреть, мне платят огромные деньги именно за правильную трактовку законов, – она берет напиток и откидывается на спинку стула. – Не мне судить о морали. Я просто работаю по букве закона.

– Диана, существует ли то, на что ты не пойдешь ради победы?

– Нет.

– А ты никогда не чувствуешь себя… не знаю, грязной?

– Ой, подруга, не пытайся меня анализировать. Для этого у тебя есть кабинет. Кроме того, у каждого свои темные стороны. Даже у тебя, – она направляет на Лили бокал с мартини.