Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

— Это ты поднял тему.

— Да, пожалуй, я.

— Теория, откровенно говоря, слабенькая, — сказал я.

— Это точно, будь я проклят.

— Десерт какой-нибудь хочешь?

— Нет, не надо мне никакого десерта.

— Может, кофейку?

— И кофе я тоже никакого не хочу.

— Что же ты хочешь?

— Я хочу видеть Конни Мизелль, — сказал он.

— И что ж тебя останавливает?

— Да ни черта! — сказал он. — Пошли!

Глава двадцать первая

До Уотергейта мы добрались на машине Синкфилда. У него был ничем не примечательный черный Форд-седан, примерно двухлетний, явно нуждающийся в срочной замене амортизаторов. Синкфилд вел машину в мягкой, неторопливой манере, но ухитрялся проскакивать большинство светофоров «на зеленый».

— Ты говорил, что у тебя для меня что-то было, — напомнил я.

— Ах, да! Было. Такая, знаешь, по всему — большая, жирная улика. Как раз то, с чем мы, детективы, любим работать — с большими, жирными уликами.

— Так что это была за большая, жирная улика? — спросил я.

— Я дополнительно проверил еще кое-что по Олтигбе — насчет его пребывания в армии, в 82-м воздушно-десантном. Угадай, что он обычно преподавал в классе в Форт-Беннинг?

— Что?

— Взрывное дело. Он был эксперт. Мог взорвать, черт подери, все что хочешь.

— Хм… Особенно в дипломате?

— Да, особенно в дипломате.

— Ну что ж, улика в некотором роде что надо, — сказал я.

— Тебе не нравится?

— А тебе?

— Не-а, — сказал он. — Мне не нравится. Чего ради ему было взрывать дочку сенатора? Он же с этого ничего не получает. Если б он еще покрутился вокруг нее, она бы, глядишь, вышла за него замуж — а он бы женился на миллионе долларов.

— А может быть, это сводная сестра заставила его взорвать ее.

Синкфилд недоверчиво хмыкнул.

— Да, это последняя теория Лукаса, — заявил я. — После многих лет разлуки сводная сестра снова — или, возможно, впервые — соединяется со своим сводным братом. По телефонной книге они определяют себе жертвенных агнцев — сенатора Эймса и его дочь Каролину. Конни Мизелль переезжает к сенатору. Игнатиус переезжает к Каролине, которая раскрывает заговор и грозится нашу сладкую парочку разоблачить. Они ее взрывают, вероятно, вместе со всей ее информацией. Затем Конни Мизелль начинает мучить жадность. Поэтому она просит прощения у игроков в бридж и сматывается из-за стола — под предлогом, к примеру, того, что хочет пи-пи. Вместо этого она бросается к моему дому, стреляет в сводного братца, — и потом стрелой обратно к столу, где как раз успевает поддержать партнера — говорит «пять червей» на его «четыре без козыря». Заказывает «малый шлем», берет его, а потом подает всем гостям кофе — только на минутку задерживается над чашкой сенатора, осторожно подсыпав туда мышьяку…

— Ты совсем охренел, Лукас, — сказал Синкфилд.

— У тебя есть что-то получше?

— Нет, кроме одного.

— Чего же?

— Такой чушью я себе голову не забиваю.

Синкфилд воспользовался своим значком, и мы легко миновали охранников Уотергейта. Пришлось подождать лифт, но недолго. В таких дорогих кооперативных домах, как Уотергейт, платят не для того, чтоб потом экономить — особенно на лифтах. Кабина лифта остановилась с легким звоном колокольчика. Двери открылись, и оттуда степенно вышел частный сыщик (100 баксов за час), мистер Артур Дейн, весь, как всегда, в своем костюме эпохи Эйзенхауэра.

— О, судьба постоянно сталкивает нас друг с другом лбами, не так ли, лейтенант? — сказал он, потом кивнул мне и добавил: — Мистер Лукас! — чтобы я не почувствовал себя обойденным.

— Вы поднимались к сенатору? — спросил Синкфилд.

— Совершенно верно.

— Довольно странное место для вашего визита, не так ли?

— В действительности совсем нет, лейтенант. Я порой выполняю функции своего рода дипломатического курьера между миссис Эймс и ее мужем — хотя обычно мне не удается пройти дальше мисс Мизелль. Сегодня мне пришлось принести дурные вести.

— О! — сказал Синкфилд. — И что ж за дурные вести?

— Вы помните секретаря сенатора, Глорию Пиплз?

— Маленькая пьянчужка на похоронах?

— Да, она плоха, — сказал Дейн. — Она каким-то образом достала номер телефона миссис Эймс и начала ей названивать, не разбирая дня и ночи. Несет на самом деле бог знает что, допилась уже, очевидно, до полной потери разума. Тут госпожа Эймс заволновалась, что так она и вред себе какой-нибудь причинит; и попросила меня выяснить, не сможет ли сенатор взять на себя заботу поместить бедняжку Пиплз куда-нибудь.

— «Куда-нибудь» — это куда? — спросил я.

— В Вашингтонский Больничный центр — пока не просохнет от пьянства, — сказал Дейн.

— А после? — спросил Синкфилд.

Дейн пожал плечами.

— В какой-нибудь частный санаторий.

— Есть такие частные санатории, откуда уже не выберешься, — сказал Синкфилд.

— Женщине необходима помощь, — сказал Дейн.

— И сенатор дает согласие?

— Его там нет, но мисс Мизелль сказала, чтоб я брал инициативу в свои руки и делал все, что необходимо.

— Хм… Она уже взяла в свои руки все полномочия?

— Мы целый час ждали прихода сенатора, но когда он так и не пришел, мисс Мизелль сказала, что она берет на себя всю полноту ответственности за несчастную Пиплз.

— А где ж сенатор? — спросил я.

Дейн взглянул на часы.

— Он пошел прогуляться уже часа два назад. И до сих не возвращался.

— Я бы и сам не возражал провести часок в ее обществе, — сказал Синкфилд. — Но мне всегда надо иметь кого-то при себе, вроде Лукаса.

— В качестве дуэньи, — вставил я.

Артур Дейн чуть-чуть улыбнулся, показывая, что в состоянии, едва услышав шутку, оценить ее. Это была слабая, болезненная улыбка, и она быстро исчезла. — Миссис Эймс хотела бы увидеться с вами, мистер Лукас, — сказал он.

— Так из-за этого она мне вчера звонила? — спросил я.

— Да.

— И вы тоже звонили по этому поводу?

— Точно так.

— Ну хорошо, я, наверно, навещу ее. Когда?

— Вы долго намереваетесь пробыть там, наверху? — спросил Дейн.

Я взглянул на Синкфилда, он покачал головой. Я ответил:

— Нет, недолго.

— Ну, если вам угодно, я мог бы подбросить вас до «Французского ручья» и отвезти обратно. Мне все равно туда надо в любом случае.

— О-кей, — сказал я. — Где встречаемся?

— Здесь, в холле. Мне в этом холле уж не впервой коротать досуг.

Синкфилд посмотрел кругом.

— Не такое уж плохое местечко для ожидания. Особенно, если кто-то вам платит за него по пятьсот баксов в день.

Прежде чем Дейн успел ответить, я спросил его:

— А зачем миссис Эймс хочет меня видеть?

— Не знаю, — сказал он.

— Вы спрашивали?

— Спрашивал.

— И что она сказала?

— Ответила, что это важно, — сказал он. — Если уж быть точным, она сказала,