Миссия в ад - Дэвид Балдаччи

не принимаю ничью сторону. Я просто… пытаюсь понять.

– Но вы должны оценить, годен ли я психологически для полевой службы. Тем более в связке с Рил.

– Мне кажется, одно зависит от другого. Вы приняли решение помочь ей. Против приказа. Это серьезное нарушение протоколов агентства. Даже вы должны это признавать. Возникает вопрос: почему столь высокопрофессиональный агент, как вы, пошел на такое. И это, агент Роби, напрямую связано с темой вашей психологической пригодности.

– Ну, если судить о ней по моей готовности подчиняться приказам, тест я заранее провалил.

– Ничего подобного. Все гораздо глубже. Агенты не выполняли приказы и до вас. Некоторые по причинам, которые впоследствии признавались неубедительными. Другие по причинам, которые оказывались оправданными. Но и это еще не позволяет сделать заключение. Оправданное или нет, неисполнение приказа является служебным нарушением. Армия, зависящая от прихотей рядового, – это не армия, а анархия.

Роби поерзал на стуле:

– Тут не поспоришь.

– И вы не впервые так поступили, – сказал Биттермен.

Он открыл папку и принялся листать страницы. Это заняло столько времени, что Роби показалось, доктор про него забыл.

Наконец он поднял голову:

– Вы не выстрелили.

– Женщина все равно умерла. И ее маленький сын.

– Но не от вашей руки.

– Она была невиновна. Ее подставили. И убить ее приказало не агентство. Приказ был дан по личным мотивам, людьми, внедрившимися к нам. Я правильно поступил, когда не стал стрелять.

– Основываясь на чем?

– На интуиции. Условиях на земле. На вещах, которые увидел в ее квартире и которые не вписывались в картину. На всем том, что мне сказало: что-то не так. Раньше не бывало такого, чтобы я не спустил курок. Но в этот раз я действовал оправданно.

– И здесь мы подходим к Джессике Рил. Вы не выстрелили и в нее. Основываясь на чем? Опять на интуиции? На контексте?

– И то и другое. И снова оказался прав.

– Кое-кто в конторе так не считает.

– И я даже знаю кто, уж поверьте.

Биттермен ткнул в него толстым пальцем:

– В этом-то и закавыка, агент Роби, не правда ли? Можно ли верить вам? Вот что они все хотят знать.

– Думаю, я доказал, что можно. Но если агентство хочет, чтобы я действовал как робот и не думал своей головой, то, наверное, нам не по пути.

Биттермен откинулся на спинку стула и вроде как обдумал его слова.

Роби поглядел ему через плечо:

– Не жалеете, что тут нет окон?

Биттермен оглянулся:

– Иногда да.

– Сложно видеть, что творится вокруг, если нет окон. Ты замыкаешься в себе, отрываешься от других и начинаешь судить неверно.

Биттермен улыбнулся:

– Кто кого тестирует теперь?

– Я просто искренен с вами, док.

– Хотите сказать, что я – нет?

– Как хорошо вы знаете Аманду Маркс?

– Не сказать, что хорошо. Ну да, она новый номер второй. На такую должность не пробьешься, не будучи суперуспешным. Ее послужной список безупречен. От начала до конца.

– И можно быть уверенным, что она будет следовать приказам при любых обстоятельствах? – спросил Роби.

Несколько долгих мгновений Биттермен молчал, в кабинете было слышно только тиканье часов.

– Ее психологическую оценку я не проводил.

– Ну а если базироваться на ваших наблюдениях до сего момента?

– Я сказал бы, что она хороший солдат, – произнес Биттермен медленно.

– Тогда вы ответили на мой вопрос.

– А вы на мой – нет, агент Роби. Совсем нет.

– Значит, я провалил тест?

– Он лишь предварительный. Мы еще встретимся.

– Сколько меня здесь продержат?

– Это вне моей компетенции.

– А если они решат, что я не подхожу?

Биттермен сжал в руках свою незажженную трубку:

– Ответ тот же самый.

Глава 12

– Ваша история – одна из самых необычных, какие я встречала.

Рил сидела напротив еще одной психологини – дамы за пятьдесят, с каштановыми волосами, в которых сквозила седина, очками на цепочке и кислым лицом. Ее звали Линда Шпицер. Она была в длинной юбке, льняном пиджаке поверх белой блузки и в ботинках. Обе они находились в кабинете – сидели, разделенные кофейным столиком.

– Итак, я получаю приз? – усмехнулась Рил.

Шпицер закрыла папку, которую держала в руках:

– Почему, как вы думаете, вы здесь?

– Я не думаю, я знаю. В наказание.

– За что?

Рил прикрыла глаза и вздохнула. Открыв их опять, сказала:

– Нам правда обязательно этим заниматься? Я немного устала и уверена, что у замдиректора Маркс заготовлена для меня на сегодня еще масса развлечений.

Шпицер пожала плечами:

– У нас есть час. Вам решать, как мы его используем.

– Тогда почему бы вам не почитать книжку? А я бы чуток вздремнула.

– В данный момент я не уверена, что могла бы рекомендовать вас для продолжения оперативной работы.

– Тогда очень жаль, что вы не попались мне в самом начале. Я избежала бы этой части моей жизни.

Шпицер добродушно улыбнулась:

– Я знаю, что вы умная и хитрая и можете заболтать кого угодно, включая меня. Но так мы далеко не уйдем, не правда ли?

– Как по мне, ничего страшного.

– Агент Рил, мне кажется, мы могли бы поработать продуктивно.

Рил выпрямила спину:

– Вы знаете, почему я здесь? Я имею в виду настоящую причину.

– Моя работа с этим не связана. Моя работа – провести вашу психологическую оценку с целью установления пригодности для оперативной деятельности.

– Кажется, когда меня отправляли на мою последнюю миссию, с пригодностью для оперативной деятельности не было никаких проблем. Мне даже дали медаль.

– Тем не менее таковы мои инструкции, – возразила Шпицер.

– И вы всегда следуете приказам, я правильно понимаю? – фыркнула Рил.

– А вы?

– Ну ладно, поехали. – Она выпрямила спину. – Я практически всегда следую приказам.

Шпицер сказала:

– Это означает девять раз из десяти? А при каких обстоятельствах вы им не следуете?

– Вообще-то гораздо больше, чем девять из десяти. И я не следую приказам, когда мне подсказывает нутро.

– Нутро? Можете поподробнее?

– Конечно. Мое нутро, – она ткнула пальцем в живот. – Вот эта штука. Когда что-то не так, у меня тут щекочет. А еще оно нужно, чтобы переваривать пищу.

– И вы всегда прислушиваетесь к своим инстинктам? – спросила Шпицер.

– Да.

– Что они говорят вам сейчас?

Вопрос, казалось, сбил Рил с толку. Но она быстро собралась.

– Что мы обе теряем время.

– Почему? – хотела знать Шпицер.

– Потому что мое пребывание здесь – полное дерьмо. Меня не оценивают для нового задания. Я – порченый товар. Меня отправили сюда по другой причине.

– В наказание. Вы уже говорили.

– Или чтобы убить. Хотя в целом это одно и то же.