Бретт Холлидей - Она проснулась в темноте

— А мне кажется, что представляю. Не забывайте, что судьба теперь у нас общая. Вы мне позвоните, когда повидаетесь с Ральфом?

Эйлин пообещала. И, поскольку Дирк никак не решался отойти от порога ее двери, она непроизвольным движением встала на цыпочки и торопливо поцеловала его.

Он ушел, а она опять осталась одна в квартире. На сердце было почти легко. Все уладится. Если ей удастся уговорить Ральфа не сообщать полиции о ее телефонном звонке в полночь, то никто не сможет доказать, что она не была вместе с Дирком в то время, когда убили Винсента Торна.

Глава девятая

На этом заканчивалась рукопись Элси Мюррей. С горьким сожалением я положил ее на стол. Как жаль, что она не написала еще хотя бы пару страниц!

Но мне казалось, что и незаконченный рассказ мог объяснить причину убийства молодой женщины. Если она рассказала правду и действительно пережила это приключение, то по крайней мере у одного из персонажей имелось достаточно оснований захватить эту изобличающую его рукопись.

Бедная дурочка эта Элси! По всему можно было догадаться, что она не подозревала Дирка в двуличности. С какой дьявольской хитростью он фабриковал себе алиби, делая вид, что хочет отвести от нее подозрения!

Это одна из тех штучек, какие обычно употребляются в детективных романах, и я сразу же ее распознал.

Но кто в действительности тот человек, кого она назвала Дирком? Вот в чем вопрос. Элси сказала мне, что она постаралась изменить имена и внешний вид всех персонажей драмы. Однако, думал я, мне удалось бы без особого труда разобраться, кто есть кто, если бы представилась возможность получше узнать характер молодой женщины и среду, в которой она жила.

Теперь самое срочное — сделать копии рукописи до прихода полицейских.

Я взял листок бумаги, на котором Эд Радин записал адрес агентства. Западная Сорок пятая улица. Мои часы показывали пять утра. Я положил рукопись Элси в ее конверт, надел плащ и шляпу, затем спрятал конверт под полой плаща, прижимая его к себе рукой в кармане. Таким образом, никто не заподозрит, что я несу с собой бумаги.

Я не стал скрываться при выходе: если кто-нибудь меня и заметит, то мне это не повредит. Спустившись на лифте, я на ходу кивнул дежурному администратору, будто выходить на оздоровительную прогулку в пять часов утра было для меня обычным делом. Выйдя из отеля, я снял с глаза повязку и спрятал ее в карман.

В скором времени возле меня остановилось такси. Я попросил шофера отвезти меня на угол Сорок пятой улицы и Пятой авеню.

Агентство находилось в маленьком особняке. Дремавший за стойкой служащий сообщил мне нужные сведения и жестом показал на коридор налево.

— Мне кажется, там кто-то есть, — сказал он. — Если вам не ответят, я позову.

Я прошел по коридору и открыл дверь, приглашающую входить без стука.

В небольшой прихожей я увидел полуоткрытую дверь, пропускавшую свет.

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул я.

— Иду, — ответил мужской голос.

Через несколько минут появился мужчина с засученными рукавами и усталым лицом. Я протянул ему рукопись.

— Я друг Эда Радина, он попросил меня отнести вам вот это. Это крайне срочно. Вы можете сделать копию?

— Для Эда Радина все можно. Я попробую сделать одну страницу и скажу вам точно, сколько времени мне на это понадобится.

Он вынул листок из конверта и одобрительно качнул головой.

— Думаю, это отлично пройдет. Минутку.

Он снова направился в комнату, откуда только что вышел, и почти тотчас же вернулся с копией и оригиналом. Я взглянул и увидел, что копия отличная.

— Чертовски быстро, — заметил я.

Он утвердительно кивнул, перелистал рукопись и посмотрел, сколько там страниц.

— Всего пятьдесят пять страниц, — пробормотал он. — Вы подождете?

— Сколько времени?

— Пятнадцать-двадцать минут.

— Я выпил бы кофе. Есть тут какой-нибудь открытый ресторанчик поблизости?

— На Шестой авеню, совсем рядом.

Выйдя на улицу, я снова прикрыл свой глаз. Ресторан был почти пуст. Я заказал яичницу с беконом и кофе. Когда мне принесли еду, я возмутился, что бекон недостаточно поджарен, и отправил все на кухню. Таким образом, я был уверен, что официантка запомнит меня, и если полиция будет меня допрашивать по поводу моей утренней прогулки, я смогу сослаться на нее как на свидетельницу. Щедрые чаевые окончательно способствовали тому, что воспоминание обо мне запечатлелось в ее памяти. Я вернулся в агентство, не забыв снова снять повязку со своего глаза, прежде чем туда войти.

Дубликат был готов, я расплатился и взял оригинал.

— Эд Радин придет за копией, — сказал я. — Вы можете оставить ее у себя?

Он согласился, а я вернулся в «Беркшир», спрятав конверт под пальто, и с квадратиком черной ткани на глазу.

Еще не было шести часов утра. Я положил конверт на стол, бросил на него свою шляпу. Взял стакан и пошел в спальню, где улегся, не раздеваясь, на постель. Там, покуривая, я стал спокойно размышлять над своим положением.

Я не был ни перепуган, ни особенно обеспокоен, поскольку не мог поверить, что играю роль подозреваемого. Конечно, я был последним человеком, который видел Элси Мюррей перед ее смертью и не мог доказать, что она была еще жива, когда я уходил из ее квартиры. Знал, что меня будут допрашивать без всякого снисхождения и полиция отнесется ко мне с подозрением. Но мне надо только придерживаться правды. Никто не сможет доказать, что я лгу. Я скрою лишь свои телефонные звонки Радину и Шейну да свой визит в агентство. Но даже, если эти действия будут раскрыты, сами по себе они не наказуемы. Именно так поступил бы невиновный, что я и сделал, — поспешил я себя поправить.

Нет, я не нервничал и не боялся, а с любопытством думал о предстоящем дознании, воображая, какие вопросы будут мне заданы, и готовил на них ответы.

И потом у меня в активе были Эд Радин и Майкл Шейн, что сильно меняло положение. Без их помощи я, наверное, здорово бы струхнул. Но Шейн, а в этом я был уверен, в состоянии разрешить все криминальные загадки. За его долгую карьеру у него не было ни одного срыва. И уж наверняка он сделает все возможное, чтобы вызволить из неприятностей своего лучшего друга!

Детективные таланты Эда Радина внушали мне меньше доверия, но журналист завоевал уважение всей нью-йоркской полиции, и его слова, высказанные в мою поддержку, будут весьма кстати. В любом случае его протекция поможет мне избежать побоев и грубого обращения, которым подвергся бы бедолага, не имеющий высокопоставленного друга.

Я загасил сигарету в пепельнице, выключил свет и, закрыв глаза, мысленно сделал обзор всех перипетий рассказа Элси. Я был совершенно уверен, что она не имела ни малейшего представления о том, что в ее рукописи содержится угроза для кого-нибудь. Иначе она не решилась бы написать ее, имея в виду последующую публикацию. И даже если бы она изложила свои приключения, то не дала бы их прочесть тому, кто мог себя узнать.

Да, совершенно очевидно, что Элси было неизвестно, где в ее рассказе затаился убийца. Вот поэтому-то она его и не закончила. Она сказала мне, что придумала развязку, но не обнаружила истины.

Однако я был уверен, что истина все же кроется на страницах повести. Один из друзей Эйлин Феррис убил человека по имени Винсент Торн, а теперь он убил Элси и украл копию романа, чтобы помешать ей показать его мне.

Конечно, подозреваемым под номером один был Дирк. Он, казалось мне, сосредоточил в себе все признаки истинного виновного.

Я старался изгнать его из своих мыслей. Быть может, это было следствием профессионального мышления: ведь в обычном детективном романе человек, над которым тяготеют все улики, не является преступником.

Оставались Барт, Ральф, Дорис и Джерри. А также Ина, жена Дирка. Однако я не мог себе представить, по какой причине она могла бы убить Винсента Торна. По-видимому, она его даже не знала. Если мотивом убийства была ревность, то Ину Дриер следовало исключить.

Дорис тоже. Если только, что кажется невероятным, она не была тайно влюблена в Торна. Но Ральф создавал ей алиби. Впрочем, Эйлин и Дирк находились в таком же положении.

В этом случае… если алиби было подстроено, Ральф тоже становился подозреваемым. Присутствие сумочки Эйлин в его машине чрезвычайно подозрительно. Он привел довольно правдоподобное объяснение, но говорил ли он правду?

Отвез ли Ральф Эйлин в гостиницу? Мог ли Торн следить за ними, застать их врасплох, затеять драку с Ральфом, который и убил затем своего соперника?

Нет. Нам известно, что Ральф просто оставил Эйлин перед ее дверью, как он это утверждал. После его отъезда молодая женщина вошла в бар и одолжила пятицентовую монету у бармена, чтобы позвонить Торну.

Теперь у меня было впечатление, что я двигаюсь на ощупь в густом тумане. Я вернулся к Дирку и к его уловке попросить у Эйлин поручиться за него под предлогом иметь алиби для себя самой. Как только мы установим подлинную личность мужчины, которого Элси называла Дирком, решение задачи будет у нас в руках.