Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст

обойдется… Нынче вам не лихие девяностые, управа находится на некоторых… Потому начальнику базы выгодно, если он вор, базу уничтожить, скрыть объемы своего воровства. Как это было во время множества пожаров на складах оружия и боеприпасов, разворованных, а потом подожженных…

Начинаешь мысленно комбинировать, и все становится в стройный ряд… Но это лишь догадки, фантазии. Как заявили капитаны, не стоит, Александра Сергеевна, шить дело белыми нитками, не надо сочинять преступлений, необходимо скрупулезно разбираться.

— Когда происходит смена постов?

— Когда как, обычно в обеденное время.

Александра не знала, в какое время вылетел вертолет с золотом из поселка золотодобытчиков и какое отсюда расстояние до артели, поэтому тут можно было гадать бесконечно, к тому же отдаленных объектов было четыре — где упал вертолет? Все знают — найти такие борта нереально. Упал как-то самолет местной авиации, год искали, а он всего в восьми километрах от аэродрома лежал. Все помнят до сих пор тот инцидент, который доказывал — в России шагнул в сторону от официальной дороги, и все, не найдут тебя, настолько везде места дикие, неосвоенные.

— Скажите, товарищ капитан, вам комфортно от вашего положения на службе, от положения вашей семьи?

Бабкин заулыбался.

— Ловите меня на психологической угнетенности из-за нашей неустроенности? Дак такая угнетенность у всех наших офицеров без исключения. Квартиры строят, только их получают центральные и городские, а нам, «точечникам», только обещают. Все ждем и ждем. Семья у меня в Красноярске живет, в одной комнате. Я тут в лесу. Жена у меня врач. По деньгам-то нашим существовать можно. Не слишком хорошо, конечно, но и не совсем плохо. То есть, товарищ следователь, в семейном плане и бытовом у меня все ровно. Все хорошо. Я дослужу, получу квартиру и уволюсь. Я на Вооруженные силы России не в обиде. Я просто жду, просто дослуживаю… Мне вот это все, что здесь случилось, на фиг не нужно!

— Какой вы! — улыбнулась Александра. Сразу и не скажешь, что такой упорный… Да нет, именно он сразу показал себя упорным и крепким. Ему правда не нужен совсем кавардак, завертевшийся на базе…

Александра снова улыбнулась:

— А скажите, вы помните пары офицеров, находившихся на объектах в среду?

Завхоз удивился:

— Есть график дежурств, там все пары указаны.

Александра источала улыбкой полнейшее расположение и дружбу.

— Вы доказали, что реальность отличается от записей в журналах базы…

Бабкину понравился ее финт, он включился в игру, заговорив игриво:

— Что ж, вас не проведешь… Насколько я помню… Примерно…

— Да, Алексей. — Александра впервые назвала завхоза по имени, чтобы уж совсем наладить сотрудничество.

Бабкину это понравилось, и он сказал очень спокойно и ласково:

— Вон там, над шкафом, сверху, у нас график дежурств, возьмите его, Александра Сергеевна, и все узнаете. Всю правду. Потому что нарушений в выходе на объекты у нас не было.

Такой финт возмутил Александру:

— А выход на объект Фарафы? А ваш выход на центральный пульт?

— Все это записывается в журнал командира, который хранится в сейфе повышенной секретности.

— Но мне нужны эти сведения, — обалдела Александра от коварства такого «доброго» Бабкина.

— Обращайтесь к Фарафе…

«Циничный ублюдок!» — вдруг прозрела Александра. И ему дадут автомат с полным боекомплектом по ее просьбе. Нет, теперь она такого не допустит. Пусть оружие будет только у Фарафы и майора Вепрева… А чем оправдать ее перемену? Нервозностью, недостойной начальника группы расследования? Нет и еще раз нет. Автомат будет мешать выполнять Бабкину его бытовые обязанности… Да, так она объяснит свое новое решение… Бабкин оружия не получит!

— Значит, тот график над шкафом более или менее реальный?

— Примерно, — согласился завхоз. — Но официально утвержденный.

— Мне нужна правда, Алексей, а не официальные справки.

Завхоз пожал плечами.

Делать было нечего. Александра встала из-за стола, протянула руку и сорвала закрепленный канцелярскими скобками план выхода на объекты.

— Это официально утвержденный график?

— Да. Там фамилии перекрещиваются, а сбоку номера объектов и дни дежурств.

Александра внимательно всмотрелась в график. В среду на объекте номер один дежурили Игин и Викторов (убитый последним). Объект номер два — дежурили Прозоровский и Пастухов. Номер три — Гущин и Семин (убит первым). Номер четыре — Фарафа и Васин (тоже убит). Вот и Фарафа «засветился» или «замарался», тут кому как нравится… Значит, в первые ряды подозреваемых выходят: Игин — охотник-медвежатник, Гущин — его напарник убит первым, и хитрый Фарафа.

Смотрим четверг, ведь вертолетные разбойники из артели могли выйти на контакт с операторами базы и не в среду, а — отсидевшись — в четверг. В четверг на объекте номер один была пара Степушкин — Васин (убитый). Далее на других: Гущин — Игин (оба подозреваемые), Семин — Викторов (покойнички), Пастухов — Прозоровский… Степушкин тоже идет в копилку предполагаемых убийц. А вот завиток Пастухов — Прозоровский напрягает вопросом: объект сменили, а пару нет. Почему? Выяснить!

В то же время с убитыми на постах контактировали перед пятницей только Фарафа, Гущин, Игин, Степушкин… Уже есть сужение. Замечательно.

— Скажите, капитан, когда вы в пятницу нашли труп?

Бабкин задумался, направил взгляд в потолок, пожал плечами, проигрывая в мыслях прошедшие события. С огромным сомнением в голосе заговорил:

— Утром, часов в одиннадцать… Всю ночь шел ужасный ливень. Парни в пятницу с постов приехали ни свет ни заря. Мокрые все, злые… Я им горячего приготовил… Так, на скорую руку… Дождь кончился. Висел очень плотный туман, такой же, как сегодня… Липкий такой, отвратительный… Я решил воды согреть — пусть помоются перед новой вахтой. Пошел, значит, к бочкам… Там и нашел Семина… — Завхоз глубоко вздохнул, заново переживая произошедшее: — Конечно, уже никто никуда не поехал… О-о-х!

— Значит, и в пятницу, и в субботу все операторы были в поселке?

— Точно так.

— А мог в это время кто-либо незаметно уходить по своим делам в тайгу?

Бабкин удивился постановке вопроса, заявил с юмором:

— Еще как мог! Толпа могла уйти. Мы же не следили ни за кем… Все были подавлены,