Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

будет! Живее кусай! Кусай, не то опять ударю! Чёрт знает что… Ты что, уснула там что ли? Если ты не решишься, дорогуша, то вскоре страницы газетёнки «Фигаро» украсит статья: «Страшный придурок и красивая змея зажмурились под колёсами поезда Ницца-Париж. Полиция ведёт следствие». Ты этого хочешь? Ладно. Будем стоять. Ну, что притихла? Пошурши, мне это нравится, хотя бы напоследок представлю поля Прованса!

Но кажется, змее понравилось, как Конте чесал ей нос. Ему и самому доставляло это удовольствие – на ощупь она казалась довольно тёплой и мягкой.

Внезапно эту милую беседу по душам прервал истошный вопль:

– Конте! Конте! Где вы, Конте?!

Конте оглянулся, но не смог разглядеть, какой идиот орёт там в тумане. И только когда человек приблизился, он смог рассмотреть в нём Мерца.

– Конте! Какого вы тут ошиваетесь один на рельсах?! Еле вас нашёл! Это срочно, какая у вас группа крови?!

Что-что, а именно этого вопроса Конте ожидал услышать меньше всего. Он недовольно сморщил брови, и думал было уже ответить ему, но вспомнил о красотке у его ног. Опустив взгляд, он не увидел змеи, как и не увидел следов укуса ни на его лодыжке ни где-либо ещё. Он пытался высмотреть её в тумане, и пошёл по рельсам в обратную от Мерца сторону. Но тот не унимался, и побежал вслед за ним:

– Конте! Стойте, Конте! Осторожно, там приближается поезд!

Но Конте продолжал игнорировать Мерца и искал глазами рану рану. Вдруг, он услышал знакомый треск – на противоположной стороне, на рельсах, приподняв свою голову, его высматривала она. Конте остановился, и как только собрался пойти в её сторону, очаровательная змейка выгнула своё тело, сверкнула, словно гранью алмаза своими глазами, показала элегантно раздвоенный язык и живо поползла по рельсам. Змея настолько быстро передвигалась, что комиссар не успевал за ней, пока она словно не растворилась в тумане. Он опешил, и начал потирать глаза, словно увидел сказочный мираж.

Ещё какое-то время он молча лазил по рельсам в поисках раны. И сколько бы не пытался допытываться Мерц, Конте просто отмалчивался. Настал рассвет, и комиссар остановился в растерянности. Наверное, он так бы и продолжал стоять там, в ожидании поезда, или змеи, но Ричард сумел оттащить его практически силком в свою машину.

– Вы сошли с ума, Конте? Что вы там искали? Кольцо? Не обольщайтесь, наши люди там всё перелопатили. Даже перекрывали пути, чтобы поднять рельсы. Нет его, чёрт знает что, словно в Лету кануло…

– Или растворилось в тумане… – задумчиво произнёс Конте, пытаясь найти объяснение произошедшему.

После продолжительной паузы, оживлённые перебранки водителей и перекличка клаксонов вернули Конте в реальность. Вспомнив крики Мерца, он спросил:

– А для кого кровь-то?

Ричард резво переключил передачу и надавил на газ, до этого изрядно выругавшись на старуху, которая чуть не попала ему под колёса.

– Вот же слепая карга! Ещё мне её здесь не хватало… Что? Кровь? Так для этого, писателя!

Конте удивился ещё больше, но эта новость почему-то заставила его рассмеяться:

– Для Грега? Он что, умудрился ранить себя авторучкой?

– Хуже! Приедем в Нейи, узнаете. Ей-Богу, идиот! Но всё же, хоть какой-то повод посмеяться, чтоб его…

Приехав в больницу, Конте узнал, что Ташлен отчаянно хотел сдать кровь для Адриана Фавро. И даже практически это сделал, но, как всегда, что-то у него пошло не так…

Конте застал Ташлена на больничной койке с перевязанной рукой – кажется, ему возвращали его же кровь.

– Конте, какое разочарование! Впервые в жизни я шёл на настоящий подвиг – и что? Когда я успел сдать кровь в трёх кабинетах, выясняется, что у меня совершенно другая группа крови, нежели та, которая указан в моей карточке! Узнав это, я рухнул в обморок от отягощённого отчаянья и крайней степени обиды!

Конте рассмеялся, а загорелая, аппетитных форм медсестра, поправлявшая капельницу, выговорила Ташлена:

– Вы упали в обморок, мсье Ташлен, потому что сдали слишком много крови! Вам же всё объяснили, а вы зачем-то захотели себя допустить до состояния финика. Повезло, что мы взяли тест на группу крови, и не успели сделать переливание мсье Фавро. У вас, возможно, не самая распространённая группа и резус-фактор, но у нас в Нейи этого добра предостаточно – так что, забирайте-ка ваш продукт обратно!

– Вот так, Конте! Выходит, я рисковал всю свою жизнь! Рисковал, а ведь если бы когда-нибудь мне понадобилось…

– О, я вижу, что ты уже идёшь на поправку! Посмешил так посмешил, Ташлен! Ладно, а как там Фавро? Мне сказали в регистратуре, что его осматривает какой-то врач из Индии, которого спецбортом вызвал Рохан.

– Ой, Конте, какая там поправка! Мошки роятся перед глазами, голова стучит, как будто лежит под отбойным молотком! Я снова замёрз! И снова одинок… Чёрт, я же совсем забыл! С Адрианом, вроде, уже всё в порядке – он попросил налить ему беленького, но эти мучители в белых халатах имели дерзость отказать больному в этой безобидной просьбе. Что ж, даже его недуг отступил! Наверное, яд каким-то образом рассосался в кровотоке. Я слышал, что такое бывает! Даже с этим всё просто, не то, что вылечить разбитое вдребезги сердце… О, Конте, а ты случайно не видел…

– Грег, если ты о твоей несостоявшейся невесте, то она вместе со своим женихом и детективом уже улетела домой. Лаваль укатил в Лион и уже во всю пашет в Центре, впрочем, как и Крой, который корпит над отчётами. Бёртон, Мерц и Химмельхоф «закрывают командировочные» и тоже возвращаются восвояси.

– Однако… Как жаль, что наша история подошла к концу! Не так ли, Конте? Прошу прощения, мадемуазель! Вы ведь мадемуазель? Как вас зовут? Далия? Какое прекрасное имя! Знаете, когда я увидел вас, мне вспомнились картины Поля Гогена, хоть я и не видел вас обнажённой в пальмовых ветвях…

Посмеявшись над писателем, Конте оставил его на едине с кокетливой медсестричкой и капельницей, а сам, насвистывая весёлую мелодию, вышел из коридора.

ПРОШЛА ЕЩЁ ОДНА НЕДЕЛЯ, А ВОЗМОЖНО И ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ…

В бистро «У Паскаля» было, как всегда, не протолкнуться: но эта суета нисколечко не раздражала. После «уединённого» отдыха среди лесных просторов, отелей-клоповников и загородных кладбищ вечный праздник на Монмартре казался комиссару райским оазисом. Заказав по чашечке кофе с миндальным ликёром, он размеренно курил, откинувшись на стуле, и про между прочим болтал со своим визави.

– Так что, какие планы Конте? Всё же уезжаешь?

– Да, Грег, еду. Я всё-таки должен добраться до Ниццы. И на этот раз, мы