Промис-Фоллс. Книги 1-4 + Отдельные детективы. 8 книг - Линвуд Баркли

казнь. Однако в 2004 году суд счел, что эта мера наказания противоречит конституции, и, несмотря на то что она все еще присутствует в своде законов, ее больше не используют.

— Понятно.

С тех пор как Лэнс намекнул, что моего сына могут казнить, эта мысль не покидала меня. Но я не стал делиться ею с Эллен.

— Так что на этот счет вы можете быть спокойны.

— Что значит «на этот счет»! У вас есть что-то еще?

— Полиция нашла сережку. Очень маленькую. Со значком мира.

— Продолжайте.

— Скажите, Дерек не терял ничего подобного?

— Да, было дело.

Эллен шепотом спросила: «Что?» Я жестом попросил ее помолчать.

— Ее нашли в доме Лэнгли.

— Понятно. — Я старался не поддаваться панике. — Но ведь он признался, что был там. И каким образом эта сережка может усложнить его положение?

— Прежде всего пока еще не подтвердилось, что она принадлежит ему. Сейчас делается анализ на ДНК.

— Они могут взять пробу? Ну, с сережки?

— Как раз над этим сейчас и работают.

— И все равно я не понимаю. Что изменится, даже если они докажут, что эта вещь принадлежит Дереку? Он же признался, что был в доме.

— Важно то, где именно ее обнаружили.

Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее.

— И где же?

— В спальне Донны и Альберта Лэнгли. В складках покрывала на их постели. А отпечатки пальцев Дерека нашли на комоде.

Я почувствовал, как у меня все немеет.

— Если тест ДНК докажет, что это серьга Дерека, — добавила Натали, — прокурор захочет знать, как она туда попала. Вы и глазом моргнуть не успеете, как у них появятся новые, более веские мотивы для убийства.

Глава двадцать четвертая

— И что все это значит? — удивилась Эллен, когда я пересказал ей наш с Натали Бондурант разговор.

— Я не знаю.

— Просто бессмыслица какая-то. Возможно, это и не его серьга.

— Да нет, похоже, что его.

— Но что он делал в спальне Альберта и Донны? — спросила Эллен. — Может, Дерек потерял ее где-то в доме, Донна нашла ее, принесла к себе в комнату, а потом уронила или бросила куда-то?

— Сережку нашли в складках простыни или где-то на покрывале, — уточнил я.

— На покрывале? — переспросила жена. — Но как такое возможно? Наверное, кто-то положил ее туда.

— Понятия не имею, — в растерянности ответил я, услышав в собственном голосе нотки безнадежности. Мне вдруг захотелось подойти к лестнице и позвать Дерека, чтобы он пришел и все нам объяснил. Но это было невозможно. Придется ждать, когда нас пустят к сыну и мы сможем его обо всем расспросить или у его адвоката появится новая информация.

— А если тест ДНК докажет, что сережка принадлежит Дереку? — спросила Эллен. — Что тогда?

— Давай не будем забегать вперед.

— Ты знаешь, что они скажут? — спросила жена. — Барри? Или прокурор? Они наверняка решат, что Донна затащила нашего сына в спальню, или придумают еще какую-нибудь чушь в этом роде. А потом заявят, что Дерек поэтому и напал на мистера Лэнгли, а вовсе не из-за того, что его обнаружили в пустом доме.

Я чувствовал, как меня охватывает отчаяние. В тот самый момент, когда необходимо было соблюдать ледяное спокойствие.

— Они ведь не подумают так? — спросила Эллен. — Разве можно поверить, что Лэнгли захотела переспать с нашим сыном?

Я вспомнил, что мне говорил Барри. О том, как Донна призналась сестре, будто спала со своим соседом. Возможно, она просто преувеличила.

Эллен открыла холодильник, достала две бутылки белого вина и поставила на стол. Потом вытащила из кухонной тумбочки штопор и открыла обе. Боже всемогущий, сколько она собиралась выпить?

Жена собрала пробки и выбросила их, потом взяла бутылки и, перевернув над раковиной, вылила содержимое.

— Мне нужна ясная голова, чтобы пережить этот кошмар, — объяснила она.

Меня восхитила ее стойкость. Эллен поставила на стол пустые бутылки и загадочно произнесла:

— Думаю, это наше наказание.

— За что?

— За все, что мы сделали или не сделали в прошлом. То, что происходит с нами сейчас, своего рода кара. Мы должны за все заплатить.

— Я тебя не понимаю. Ты имеешь в виду поступки, которые мы совершили в этой жизни, или что-то еще?

Но она ушла с кухни, ничего не ответив.

Ночь выдалась бессонной. Я едва мог сомкнуть глаза. И почти все время лежал на спине, смотрел в потолок и не видел там ничего, кроме сына. Это была его третья ночь вдали от дома, за решеткой. До сих пор не верилось, что все это случилось с нашей семьей.

Не успел я успокоиться насчет одной проблемы, как у меня появилась другая. Я никак не мог сосредоточиться на чем-то одном, слишком много неприятностей произошло с нами за последнее время.

Конечно, больше всего я волновался за Дерека, однако был уверен, что он не имеет отношения к убийствам Лэнгли, и продолжал думать о том, что же на самом деле случилось той ночью и кто нажал на спусковой крючок.

А еще постоянно возвращалась мысль, не была ли трагедия в семье Лэнгли ошибкой, ужасным, роковым стечением обстоятельств.

Но как могла произойти такая ошибка? У