Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) - Кристи Агата

– А теперь, – продолжил сыщик, – давайте вернемся к событиям прошлой ночи. Мистер Рэтчетт лег спать – в котором часу?

– Почти сразу же после обеда, месье. Еще до того, как мы покинули Белград. Так же как и в предыдущую ночь. Он приказал мне приготовить постель, пока будет обедать, и я так и сделал.

– После этого кто-нибудь заходил к нему в купе?

– Его камердинер, месье, и молодой американец – его секретарь.

– Еще кто-нибудь?

– Нет, месье, больше я никого не видел.

– Хорошо. Именно тогда вы видели и слышали его в последний раз?

– Нет, месье. Вы изволили забыть, что он позвонил в звонок где-то без двадцати час – вскоре после того, как мы остановились.

– Расскажите подробно, что произошло.

– Я постучал в дверь, а он через дверь сказал мне, что ошибся.

– Он говорил по-английски или по-французски?

– По-французски.

– И что именно он сказал?

– Ce n’est rien. Je me suis trompé.

– Точно, – подтвердил сыщик. – Именно это я и слышал. И вы ушли?

– Да, месье.

– Вы вернулись на свое место?

– Нет, месье. Сначала я пошел ответить на только что зазвонивший звонок.

– А теперь, Мишель, я задам вам очень важный вопрос: где вы находились в четверть второго?

– Я, месье? Я сидел на своем месте в конце вагона, лицом к коридору.

– Вы в этом уверены?

– Mais oui – вот только…

– Что?

– Я выходил в соседний вагон, афинский, чтобы поболтать с коллегой. Мы говорили о снегопаде. Это было после часа, но точнее я сказать не смогу.

– И когда вы вернулись?

– Зазвонил звонок в одном из купе, месье, – помню, я уже докладывал месье. Это была американка. Звонила она несколько раз.

– Я это тоже помню, – подтвердил сыщик. – А что было потом?

– Потом, месье? Я ответил на ваш звонок и принес вам минеральную воду. А потом, где-то через полчаса, приготовил кровать в одном из купе – у молодого американского джентльмена, секретаря месье Рэтчетта.

– Месье Маккуин был один в купе, когда вы пришли расстелить ему постель?

– У него был английский полковник из номера пятнадцать. Они сидели и разговаривали.

– А что сделал полковник после того, как вышел от месье Маккуина?

– Он вернулся в свое купе.

– В пятнадцатый номер. Это же совсем недалеко от вашего места, правда?

– Месье совершенно прав. Это второе купе с того конца вагона.

– А его постель была уже готова?

– Да, месье. Я расстелил ее, пока полковник обедал.

– И во сколько все это произошло?

– Точно я сказать не могу, месье, но уверен, что не позже двух часов утра.

– А после этого?

– После этого, месье, я до утра просидел на своем месте.

– И вы больше не ходили в афинский вагон?

– Нет, месье.

– А вы не спали?

– Не думаю, месье. Поезд стоял, и тишина не давала мне задремать, как я обычно делаю это под стук колес.

– Вы не видели, не ходил ли кто-нибудь из пассажиров по коридору?

Мужчина задумался.

– Мне кажется, что одна из дам выходила в дальний туалет.

– Которая из них?

– Не могу знать, месье. Это было в дальнем конце коридора, и она шла спиной ко мне. На ней было алое кимоно, расшитое драконами.

Пуаро кивнул.

– А что было потом?

– Ничего, месье, до самого утра.

– Вы в этом уверены?

– Простите, месье, еще вы сами изволили приоткрыть дверь и выглянуть в коридор.

– Отлично, мой друг, – сказал Пуаро. – Мне было интересно, вспомните ли вы об этом. Кстати, меня разбудил звук чего-то тяжелого, ударившегося в мою дверь. Вы не знаете, что бы это могло быть?

Проводник уставился на бельгийца.

– Ничего такого не было. Я абсолютно уверен, месье.

– Значит, мне просто приснился cauchemar [46], – философски заметил Пуаро.

– Или, – вмешался месье Бук, – это могло произойти в соседнем купе за стеной.

Казалось, сыщик не обратил внимания на это предположение или, может быть, не захотел обсуждать его в присутствии проводника.

– Давайте поговорим вот о чем, – сказал он. – Предположим, что убийца проник в вагон прошлой ночью. Уверены ли вы, что он не мог исчезнуть после того, как совершил преступление?

Пьер Мишель покачал головой.

– И спрятаться он тоже нигде не мог?

– Мы всё обыскали, – заметил месье Бук, – так что от этой идеи можно отказаться.

– А кроме того, никто не может войти в спальный вагон так, чтобы я его не увидел, – подал голос проводник.

– Когда была последняя остановка?

– В Винковцах.

– В котором часу?

– Мы должны были тронуться в одиннадцать пятьдесят восемь, но из-за снега задержались на двадцать минут.

– А из обычных вагонов никто не мог войти?

– Нет, месье. После того как начинается обед, дверь между обычными и спальными вагонами закрывается.

– Вы сами выходили из поезда в Винковцах?

– Да, месье. Я, как всегда, спустился на платформу и стоял возле ступенек, ведущих в вагон. Остальные проводники сделали то же самое.

– А как насчет передней двери? Той, что у вагона-ресторана?

– Она всегда закрыта изнутри.

– Но сейчас она не закрыта.

На лице мужчины появилось удивление, но оно быстро исчезло.

– Вероятно, кто-то из пассажиров открывал дверь, чтобы взглянуть на снег.

– Вероятно, – согласился Пуаро.

В задумчивости он несколько минут барабанил пальцами по столу.

– Надеюсь, что месье ни в чем меня не обвиняет? – неуверенно спросил проводник.

Сыщик улыбнулся.

– Вам просто не повезло, друг мой, – сказал он. – Да, вот еще что, пока не забыл. Вы сказали, что в тот момент, когда вы стучали в дверь месье Рэтчетта, прозвучал еще один звонок… Я его тоже слышал. А кто это был?

– Это звонила мадам княгиня Драгомирова. Она хотела, чтобы я позвал ее горничную.

– И вы ее позвали?

– Конечно, месье.

Пуаро задумчиво посмотрел на лежавший перед ним план вагона.

– На сегодня, – сказал он, наклонив голову, – достаточно.

Мужчина встал и взглянул на месье Бука.

– Не мучайте себя, – мягко сказал последний, – я не вижу здесь никакой вашей вины.

И Пьер Мишель с благодарностью покинул вагон.

Глава 2

Показания секретаря

Несколько минут Пуаро сидел, глубоко задумавшись.

– Думаю, – сказал он наконец, – что нелишне будет пообщаться с месье Маккуином в свете новых данных, которые у нас появились.

Молодой американец не заставил себя ждать.

– Ну, – сказал он, – и как все складывается?

– Не так плохо. С момента нашей последней встречи я кое-что узнал – настоящее имя месье Рэтчетта.

Гектор Маккуин с интересом подался вперед.

– Правда?

– Как вы и подозревали, имя Рэтчетт было только псевдонимом. Настоящее его имя – Кассетти. Он был организатором нескольких похищений, включая известное дело маленькой Дейзи Армстронг.

На лице американца появилось выражение глубокого потрясения, а потом оно потемнело.

– Этот проклятый ублюдок! – воскликнул он.

– Вам что-нибудь было об этом известно, месье Маккуин?

– Нет, сэр, – твердо заявил молодой американец. – Если б я знал об этом, то отрезал бы себе правую руку, только б не идти к нему в секретари.

– Вы принимаете это дело слишком близко к сердцу, месье.

– У меня на то есть причины. Мой отец был окружным прокурором, который вел это дело, месье Пуаро. Несколько раз мне довелось видеть миссис Армстронг – она была очаровательной женщиной. Такой мягкой и такой несчастной. – Лицо американца стало совсем темным. – Если только на свете есть человек, про которого можно сказать, что он получил по заслугам, то это Рэтчетт… или Кассетти. Я счастлив, что он умер именно так. Такие люди не имеют права жить!

– Вы говорите так, как будто сами готовы были выполнить это благое дело?

– Да, готов. Я… – Он замолчал, а потом покраснел, как будто сделал какую-то ошибку. – Я, кажется, сам ставлю себя под подозрение.