Игры. Нерассказанное - Дженнифер Линн Барнс

очень похожая подсказка.

– Я тогда говорил, что это знак бесконечности, – тихо напомнил он. – А ты – что это восьмерка.

– И я оказалась права.

– Ты почти всегда права, Наследница.

Я оглянулась на скульптуру.

– А сейчас передо мной бесконечность, – объявила я. В самой верхней части скульптуры, глубоко подо льдом, что-то таилось. Что-то золотое!

Вооружившись стамеской, я приступила к работе. Через пять минут на ладони у меня уже лежало кольцо. Только украшено оно было не драгоценным камушком или узелком, а знаком бесконечности.

Джеймсон забрал у меня украшение и сам надел его на безымянный палец моей правой руки.

У меня перехватило дыхание. Может, от его скользящего прикосновения к моей коже. А может, от осознания, что мне надел кольцо на палец сам Джеймсон Хоторн. А может, от взаимного предчувствия, которым пропитался, казалось, сам воздух между нами, предчувствия, говорившего, что это не последнее кольцо, которым Джеймсон украсит мою руку.

– Нравится?

– Сам знаешь, что да. – Я заглянула ему в глаза и сощурилась. Я тебя насквозь вижу, Джеймсон Хоторн. Хочешь убить целую стайку птиц одним камнем.

Я сняла кольцо с пальца, чтобы рассмотреть внутреннюю сторону.

На золоте была выгравирована надпись: «ПРОВЕРЬ КАРМАН».

Я вернула колечко на безымянный палец правой руки и выполнила инструкцию.

В кармане обнаружился тетрадный лист, сложенный вчетверо, – мне это сразу напомнило записки, которыми перебрасываются школьники.

Я развернула его. От слов, оставленных Джеймсоном на листке, перехватило дыхание.

Она как солнце и луна.

И я любил ее.

Святая Эйвери.

И даже смерть не разлучит нас.

Следующим утром

Я потянулась за бинтами, лежавшими на полке, и в ту же секунду Джеймсон коснулся меня.

Глава 13

Она как солнце и луна.

И я любил ее.

Святая Эйвери.

И даже смерть не разлучит нас.

Я уставилась на Джеймсона. Кольцо на правой руке будто бы жгло кожу. Бесконечность. И даже смерть не разлучит нас.

– Это не предложение, – тихо пояснил Джеймсон. – Это обещание.

– Мне всего восемнадцать, – напомнила я, – а тебе девятнадцать.

– Ты прагматик, – заметил он. – А я – нет.

Бесконечность. И даже смерть не разлучит нас. Это не предложение.

– Старик любил говорить, что я незавершенный эскиз, – продолжал Джеймсон. – Он так про каждого из нас говорил. Словно однажды мы все – и Нэш, и Грейсон, и Ксандр, и я – придем к финишу. Станем достаточно хороши, по его мнению. Но этого так и не случилось.

– Ты гораздо больше, чем… – начала я, но Джеймсон мягко прижал два пальца к моим губам. По всему моему телу разлился жар.

– Эскиз еще не доделан, Наследница, – отчеканил он. – Я пока не тот, каким стану однажды. Я это понимаю. Но я своего добьюсь. – Он взял меня за руку. – Стану тем, кем хочу, ты же останешься такой же прекрасной, как сейчас. И вот что нас ждет. – Он выразительно посмотрел на кольцо.

– Бесконечность, – проговорила я. И даже смерть не разлучит нас. Однажды.

– Теперь и у тебя есть секрет. – Джеймсон нежно убрал прядь с моего лица и подвел вплотную к ледяной стене. – А вот времени до полуночи уже почти не осталось.

– Ловушка за ловушкой… загадка за загадкой… – проговорила я.

Джеймсон меня не обманывал. Кольцо нужно было не только для того, чтобы меня отвлечь. Его обещанию можно было верить. И в то же время все это – и записка, и кольцо, и остальное – служило деталями головоломки, придуманной для меня.

Нашей игры.

– Это не тот секрет, который ты загадал для игры «Есть у меня одна тайна», – объявила я. Раньше я предположила, что он что-то нашел, но Джеймсон поправил меня: не что-то, а много чего. И все же вряд ли в этот список входило кольцо. Да и записка точно не из этой оперы.

Но из этих двух предметов складывалась пятая подсказка.

Я расстегнула парку и уронила ее на пол, позабыв о холоде. Достала ультрафиолетовый фонарик – единственный предмет, который я пока так и не применила в сегодняшней игре. Я включила его и направила свет на записку Джеймсона – признание в любви.

В синевато-лиловом свете бара проступило четыре слова:

Она как солнце и луна.

И я любил ее.

Святая Эйвери.

И даже смерть не разлучит нас.

– Искренние слова, – признала я вслух. – Но у них есть второй, потайной смысл.

– Прекрасно, Наследница.

Я еще раз взглянула на последовательность слов. Солнце. Луна. Святая. Смерть. И тут же все поняла.

Следующим утром

Р

ука Джеймсона легла мне на плечо. Мои пальцы замерли над коробкой с бинтами. Ладонь Джеймсона соскользнула мне на лопатку. Он не стал поворачивать меня к себе, но я сама обернулась, напрочь позабыв про перевязку. Как тут удержаться?

Я опустила руку вдоль тела, а Джеймсон коснулся моего плеча. Ткань моей рубашки тут же показалась мне тонкой, как бумага… нет, как дым.

Казалось, нас вообще ничего не разделяет.

Руки Джеймсона заползли под кончики моих волос и заскользили по спине вверх, к самой шее. У меня перехватило дыхание. Через пару мгновений он уже подобрался к самой моей голове и легонько приподнял ее ладонями, намотав несколько прядей на пальцы. Наши взгляды встретились, и дышать стало еще труднее, потому что в его взгляде я увидела…

Жажду. Он не хотел моей заботы. Ему сейчас было нужно кое-что другое. Отчаянно. Безмерно.

Он пробежал большими пальцами по моим щекам, а потом ладони вдруг заскользили по ключицам, спускаясь все ниже.

Обещание. Намек. Приглашение.

– Нет, – вдруг проговорила я. Уверенно, но тихо и с легкой хрипотцой.

Джеймсон тут же остановился. Но не успел он отстраниться, как я сама положила руки ему на шею и притянула ближе к себе. Сама погладила его по щекам, покрытым щетиной, – и от этих прикосновений едва не забыла, что у Джеймсона есть секрет.

– Да, – выказал он свое согласие чуть тише, чем я, и тоже хрипло.

Я привстала на цыпочки, а Джеймсон подался вперед, и мы соприкоснулись лбами. Я выгнулась, и он тоже. Мои ладони переместились ему на грудь и заскользили вниз.

– У тебя волосы по-прежнему дымом пахнут, – тихо сказала я. Главное, что он рядом. Что не сильно пострадал. Пусть и не хочет ничего рассказывать.

Как не хочет и слышать от меня секретный пароль «Таити».

Я все крутила в