Зов горы - Светлана Анатольевна Чехонадская

Ознакомительный фрагмент

class="p">– Живая, теплая! Откуда ты здесь?

– Приехала к тебе. Ты на метро?

– Не, в метро рамки поставили… На автобусе.

– Ну, пошли, провожу…

Мы пошли к остановке. Марыся посматривала на меня с улыбкой.

– Все? Все закончилось? – простодушно спросила она.

Она никогда не отличалась особой деликатностью. Хозяин называл ее дурочкой. Но мне ее простодушие нравилось. Я считала его честностью в выражении чувств. Что человек думает, то и говорит. Какое благо! Все остальные такие сложные.

Она посмотрела на листок в моих руках.

– Ты что – изучаешь наши листовки?

– Интересно. Я не знала, что так много находят.

– Почти всех.

– Значит, ты нашла свое место в жизни…

В 2011 году, после истории с Никой, для нашей фирмы начались черные времена. Как ни крути, получалось, что мы – сообщники ее папаши-педофила. Уклонение от уплаты налогов, нелицензированная деятельность, похищение совершеннолетней, насильственное удержание, дошло до двести девятой и двести десятой – организация преступного сообщества и бандитизм. В общем, запахло такими статьями, что само их перечисление отчетливо вырисовывало десятку.

«Белогорье» было мирным экологическим поселением, решения суда о его закрытии не было, уж не знаю, сколько этот чиновник заплатил местному ОМОНу или на какие еще рычаги он нажал, чтобы подвигнуть их на вооруженное нападение. Там ведь и ребенка какого-то напугали до заикания. А уж когда всплыло дело о педофилии, власти буквально сдурели от ярости. На папашу стали вешать все, что было в те годы нераскрытым. Разумеется, мы пошли за ним паровозиком, стали, блин, звеном всемирной педофильской сети. На полгода, но все-таки: вдумайтесь! Наш хозяин отбивался, как мог, а потом махнул рукой – спасти фирму было нельзя.

Очень жаль, что при этом ухнули в никуда и наши гигантские базы данных по сектам мира. Полиции они не понадобились, а может, и понадобились, но хозяин в отместку заныкал всю информацию. Включил обидки.

Там было много интересного.

Вот пример: дело той же Гали Фоменко. Даже ее папаша-миллионер не смог в свое время выяснить, что руководитель секты «Белуха» был арестован и осужден под другим именем. Полиция не знала, что наркодилер Стругацкий – это и есть Александр Константинов. Гад имел безупречный паспорт. Он к тому же был Кощеем Бессмертным – хранил свои золотые клады, собранные за десятилетие потрошения лопухов. Его иголка была в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц, видимо, в Швейцарии. Дядя выстроил надежные катакомбы, не предусмотрев только одного – что станет наркоманом. Но даже в наркотическом угаре он свято хранил свою тайну. Он был уверен: ее никто не узнает.

Но мы знали. Мы следили за всеми, мы находили их следы в самой глухой тайге, чертили кровавые цепочки их судеб и складывали эти данные в компьютерную тьму. Ох, и сокровища там хранились! Бесследно ли они пропали? Ну, ничто на земле не проходит бесследно. До меня уже доходили слухи, что Мищенко прикарманил базы данных. Он ведь покидал тонущий корабль последним – как капитан. Зная его характер, могу утверждать: последним, но не пустым.

Мы с Марысей ушли раньше всех – в октябре 2011-го. Но оставаться без дела нам было трудно, и мы устроились сиделками в Детскую клиническую больницу – нянчили там детдомовских детишек. Потом Марыся сказала: «Чувство вины – плохой советчик. Мы забиваем гвозди микроскопом. Какие мы с тобой сиделки? Мы бегалки. Пошли лучше в «Лизу Алерт»?».

Она-то точно бегалка. Однажды Марыся должна была вывести из секты бабу с грудным ребенком. Платил муж бабы, банкир. Баба, в общем, легко пошла на контакт, но руководитель общины о чем-то догадался. Ситуация сложилась опасная, надо было срочно выбираться. И тут этот муж перестал выходить на связь. Как оказалось потом, он банально запил. Не выдержал напряжения.

Так Марыся с этой бабой и ребенком трое суток шла по тайге. И-таки вышла!..

– Как дела-то? – спрашиваю я. – Как ты тут работаешь?

– Да пипец, – отвечает она. – Грибники начались. Уже пять трупов. И главное, все в камуфляже. Очень трудно искать. Зачем они в лес надевают камуфляж? Как ты думаешь?

Я пожимаю плечами.

– Как их убедить, чтобы надевали яркое? Мы уже и по телевизору объясняем… Вчера чувачка нашли, – она оживляется: чувачок живой, это всегда приятно, – Воспалением легких отделается, даже лисички дотащил. Виталик нам свой вертолет дает. Удобно.

– У Виталика свой вертолет?

– Он это… инвестиционный банкир. Как-то так.

Мы одновременно прыскаем.

– Ну, а ты чем занимаешься? – спрашивает она. – Как ты?

– Да так, – пожимаю я плечами. – Кружок рисования в Троицке.

– Мищенко звонил, – говорит Марыся. – Сказал, что тобой серьезные дяди интересовались. По поводу Гали Фоменко.

– И он меня сразу сдал, засранец.

– Не может быть! – пугается она. – Ты же знаешь, как он к тебе относится.

– Он сказал им, где я работала…

– Света… – она молчит несколько секунд. – Это уже в открытом доступе… Есть базы данных в Интернете, там все наши фамилии и даже фотографии. Ты не знала?

– Нет. Я уже три года не вбивала в поиск наше название. – зло отвечаю я.

– Зря. Там много чего…

– Кстати, по поводу Мищенко. Как его найти, не знаешь?

– В Парк-Плэйсе сидит. В холле. Каждый день в два часа точно застанешь. Только не деритесь.

– Да больно надо… Слушай, а «Лизу Алерт» тоже к ее поискам привлекали?

– Конечно. Там всех подняли: и нас, и мотоциклистов, и охотников, и даже нашистов. Папаша конкретно башлял…

– И?

– Как сквозь землю провалилась. Никаких следов. Выехала из загородного дома и с концами. Да и поздно он тревогу забил. Самое важное – это первые сорок восемь часов. А он спохватился аж через три дня.

– Почему?

– Ну, девка-то взрослая. К тому же он был за границей, а перед этим они поссорились. Потом он приехал, ее набрал, она не ответила. Я так поняла, у них это в норме. У него на телефоне был маяк ее мобильника – он показывал, что она где-то на Коштоянца. Мы в этом районе и искали. Все дворы облазили… И что им от тебя надо?

– Они думали, что она в секте. У нее в компьютере нашли фото Константинова.

– Понятно…

– Марысь, я по этому поводу и приехала. Ты же его вела.

– Ну.

– У тебя досье сохранилось?

– Ну, – неохотно соглашается она. – Вообще, зря ты в это лезешь… Там много мути…

– Например?

– Дон Педро, сука, был миллиардером. Какого черта он занялся сбытом наркотиков?

– Бывает.

– Мне говорили, что в колонии он голодал… А когда помер, деньги-то не объявились.

– Хорошо спрятал. Короче, пришли, ладно?

– Упрямая, – одобрительно