Движущая сила - Фрэнсис Дик

– Грипп, – коротко ответил я. – Доброе утро, Мэриголд.

Она взглянула поверх моей головы на пустое пассажирское сиденье.

– Разве ты не привез помощника? Твоя секретарша сказала, что вас будет двое.

– Ему пришлось сегодня сесть за руль. Мне очень жаль.

Она в раздражении пощелкала языком.

– Половина моих парней перезаразились. Прямо стихийное бедствие.

Я выпрыгнул из кабины и опустил борт, а она, ворча, наблюдала со стороны, худенькая, в теплой куртке и шерстяной шапке, с посиневшим от холода носом. Она заявила газетчикам, что перебирается в Пиксхилл, потому что там теплее для лошадей. Она составила список очередности, в которой ее лошади Должны перевозиться. Ее сильно поредевший отряд конюхов начал по сходням заводить лошадей в фургон, а я запирал болтами перегородки, пока первые девять не были погружены.

Мэриголд, или миссис Инглиш, как звали ее конюхи, способствовала погрузке при помощи хриплых эпитетов и выражения своего крайнего нетерпения. В этой ситуации мне пришлась бы кстати способность Дейва внушать доверие лошадям при погрузке их в фургон: метод Мэриголд заключался в том, чтобы, так сказать, вспугнуть их наверх, так что некоторые из них дрожали и озирались вокруг расширенными т ужаса глазами, когда я запирал их в стойла.

Она решила поехать на машине в Пиксхилл, чтобы встретить меня и лошадей на новом месте. Четверо ее конюхов ехали со мной. Все они, похоже, были в восторге от идеи переезда, поскольку ночная жизнь Пиксхилла казалась им крайне привлекательной по сравнению с ветрами Солсбери.

В Пиксхилле Мэриголд переоборудовала и модернизировала старые конюшни. Девять их новых обитателей с грохотом и шумом сошли по сходням и проследовали в свое новое жилище под присмотром своего громогласного тренера. Я сгреб навоз в мешки, приготовленные конюхами, и привел фургон в порядок для второй ездки.

Довольная Мэриголд сказала мне, что, поскольку я занимаюсь перевозкой лично, ей нет нужды мотаться взад-вперед весь день, чтобы наблюдать за погрузкой-выгрузкой, и что она впредь полностью мне доверяет. С тем она и вручила мне список. Я поблагодарил ее. Она взглянула на меня вполне благожелательно, и я с удовлетворением подумал, что к концу дня она превратится в моего постоянного клиента.

С такими приятными мыслями я отправился назад в Солсбери, но тут мир в моей душе был вдребезги разбит звонком Джоггера.

– Салют, начальник, – жизнерадостно сказал он, – тут у нас новая парочка расчесок объявилась.

– Джоггер... ты о чем?

– Ракушек, – сказал он с надеждой, – ну какие прилипают к днищам кораблей.

– Ты откуда звонишь? – спросил я.

– Из твоей конторы.

– Там есть кто-то еще?

– Ты быстро соображаешь, ничего не скажешь. Может, хочешь поболтать с констеблем Смитом? А то он тут.

– Стой, – перебил я его, – я, наверное, понял, что ты хотел сказать. Расчески... это присоски, так?

– Наконец-то.

– Вроде ящика для денег?

– Похоже, но не совсем. – Джоггер замолчал, давая мне возможность прислушаться к рокоту голоса Смита. – Констебль Смит, – сказал он, – хочет знать, когда ты вернешься. Говорит, что на того мертвеца был выдан ордер на арест.