Джеймс Чейз - Том 15. Саван для свидетелей. Лапа в бутылке

Ознакомительный фрагмент

— Ого! Разве сначала мы не можем подготовить все это, чтобы было чисто?

Его голос прозвучал испуганно.

— У вас не будет времени. Дело должно быть выполнено в течение получаса после получения адреса. После этого за дело примутся копы. Дело очень важное, Моу, не промахнись. Я назначаю тебя ответственным, понятно?

— Ладно.

— Сделай это аккуратно и быстро, и никакого шума. Я могу позвонить с этого времени в любой момент. Будьте рядом, — сказал в заключение Сейгель и положил трубку.

Потом он быстро прошел по коридору в свой кабинет и открыл дверь.

Маурер и Головин все еще были там. С ними теперь была и жена Маурера — Долорес. Долорес была его идеалом женщины. Ни одна женщина не возбуждала его так, как она. Он знал, что она недостижима для него, как снежный Эверест, но это не мешало ему думать о ней, проводить бессонные ночи в мечтах о ней.

Она вышла за Маурера из-за денег и власти. И Сейгель знал это. Он знал также, что она платит высокую плату за занимаемое положение. Маурер был пресыщен женщинами. Ему стоило только поманить пальцем, и любая девушка бросалась исполнять его желания. Контроль над объединениями артистов, ночными клубами на калифорнийском побережье и театрами давал ему власть как над статистками, так и над звездами. Далее Джун Арно с ее сказочным богатством оказалась с ним. Поэтому Долорес для него была лишь одна из женщин, и он обращался с нею соответственно этому.

Глаза Сейгеля охватили ее всю, сидящую у бара в изумрудно-зеленом вечернем платье, покрытом золотыми блестками. У нее была прекрасная кожа — цвета слоновой кости с кремом. Темно-рыжие волосы, прекрасные зеленые глаза, фигура — высокая, пышная, чувственная. У Сейгеля пересохло во рту.

Она повернулась на высоком стуле и улыбнулась ему. Это была насмешливая улыбка красивой женщины, которая знала, что происходит с мужчинами при ее виде, но это ее не заботило.

— Хэлло, Луи, — сказала она, — как продвигается твой роман? Я видела тебя с одной блондинкой. Она тебе нравится?

Сейгель изменился в лице. Он быстро посмотрел на Маурера, потом на Головина. Он знал, что тот сходит с ума по Долорес и что у него есть шансы. Если с Маурером что-нибудь случится, то Головин завладеет не только организацией, но завладеет и Долорес. Он знал, что она ненавидит Головина, но если этот жирный старик будет иметь деньги и власть, как у Маурера, а Головин может их иметь, она заберет его.

— Прекрати, — бросил Маурер и хмуро посмотрел на нее через плечо. — Если не можешь сидеть спокойно, то тебе лучше уйти.

— О, я могу быть спокойной, Джек, — ответила она с улыбкой. — Смотрите на меня просто как на декорацию.

Маурер взглянул на Сейгеля.

— Что она тут делает?

Сейгель пожал плечами.

— Я не знаю. Она согласилась поужинать со мной.

Она назвала себя и уже немного пьяна. Если судить по тому, как она себя ведет, она слабый противник, но, может быть, она принимает меня за сосунка.

— Только не тебя, Луи, — насмешливо сказала Долорес. — Кого угодно, но не тебя. Я уверена, что она просто умирает от желания оказаться в твоих объятиях и почувствовать твое страстное дыхание на своей щеке. Кто этого не пожелает?

Сейгель покраснел от злости. Он открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но вовремя остановился.

— Уйди, Долли, — сказал Маурер, не оборачиваясь. — Ты мне уже сегодня надоела. Иди домой!

Долорес соскользнула со стула, взяла свою меховую накидку, которую до этого беззаботно бросила на спинку стула, и прошла через комнату, таща ее за собой. Она шла медленно, с усмешкой на красных губах и слегка покачивая бедрами, привлекая внимание Головина и Сейгеля, которые напряженно следили за ней. Проходя мимо Сейгеля, она сморщила нос.

— Спокойной ночи, Эйб, — сказала она от двери.

— Спокойной ночи, — ответил Головин с поклоном. Он старался, чтобы Маурер не заметил в его глазах смущения.

— Спокойной ночи, Луи, — сказала она.

— Уберешься ты или нет? — возмущенно закричал Маурер. — Мы заняты!

— Спокойной ночи, дорогой! — и она вышла, прикрыв за собой дверь.

Маурер раздраженно взмахнул руками.

— Чертова баба! Если бы эта сука…

— Мы не должны заставлять миссис Конрад долго ждать, — резко прервал его Головин.

— Это верно, — сказал Маурер. Он взглянул на Сейгеля. — Подружись с ней, Луи. Она может стать полезной, но придержи язык. Проверь, не пришла ли она что-нибудь выведать.

— Не волнуйтесь, — ответил Сейгель.

— Возвращайся к ней. Не мне учить тебя, как обращаться с женщинами, ко все же будь начеку.

Сейгель кивнул и вышел в коридор.

Дженни ждала его у коктейль-бара. Ему доставило садистское наслаждение увидеть, какой обеспокоенной она выглядела. Было явно видно, что она думала, не ушел ли он, оставив ее одну.

— Хороши же вы! — воскликнула она, заметив его. — Сказали пять минут, а пропадали четверть часа.

Он усмехнулся.

— Номер был занят.

Он окинул ее оценивающим взглядом. Она была хороша, но все же не того класса, как рыжеволосая дьяволица. Но ничего, сойдет. Он возьмет ее где-нибудь в темноте и будет представлять, что это Долорес. Она никогда не забудет этой ночи, проведенной с ним. Он оставит в ее голове шрам — в честь Долорес.

— Пошли, — сказал он, властно беря ее под руку. — Давай поужинаем.

Глава 4

Моу Глеб смахнул изжаренную яичницу к себе в тарелку, добавил два толстых ломтя ветчины, бросил шипящую сковородку в раковину и отнес тарелку на стол.

Это был коренастый невысокий парень с копной рыжих волос на голове. Его небольшое конопатое лицо было белым, как бараний жир, небольшие, глубоко посаженные глаза и тонкогубый рот были жестки и порочны. Он выглядел таким, каким был на самом деле, — молодым хулиганом, который за деньги сделает все, что угодно.

Он сел за стол, налил чашку кофе и стал жадно есть. Стоя у окна, Питер Вайнер наблюдал за ним.

— Ну, что уставился? — недовольно спросил Моу, внезапно подняв глаза. — Никогда не видел человека, который ест?

— Я восхищаюсь твоим аппетитом, — спокойно ответил Пит. — Ты съел двенадцать яиц и два фунта ветчины с девяти часов вечера.

— Ну и что? Должен я чем-то заняться. Какого черта ты не ешь?

Пит пожал плечами.

— Полагаю, потому, что не голоден. Как ты думаешь, сколько нам еще придется ждать?

Моу посмотрел на него, и на его лице вдруг появилось злое выражение. «Парень со странностями, — подумал он. — Обвинять его нельзя. Любой, если у него будет такое красное пятно во всю морду, будет странным».

— До тех пор, пока Луи не прикажет действовать. — Он засунул кусок ветчины в рот, некоторое время жевал, потом пододвинул себе кофе и сделал большой глоток. — Никак не уловлю, почему именно тебе поручили выполнять это дело? Почему тебе? Почему не мне? Я пристукнул уже кучу людей, а ты ведь ни одного.

Пит кивнул головой.

— Когда-нибудь мне же надо начинать. — Он наклонился вперед, взял фотографию Колеман и уставился на нее. — Я не хотел бы начинать с нее.

— Да» — ухмыльнулся Моу, — это правда, черт побери. Я многое смог бы с ней проделать, не убивая ее. Многое.

Пит продолжал рассматривать фотографию. Лицо девушки как-то странно действовало на него. Не потому, что она была хорошенькая. Она была, конечно, хорошенькая, но не более, чем средняя девушка Пасифик-Сити. Что-то в ее глазах трогало его, наверное, выражение искренней жизнерадостности, как у того, кто находит жизнь самым увлекательным приключением.

Моу исподтишка наблюдал за ним. На нем был новый фланелевый костюм, коричневая рубашка с голубым в красную полоску галстуком и коричневые ботинки. «Этот парень, — с завистью подумал Моу, — выглядит, как первокурсник из какого-нибудь шикарного колледжа, и он разговаривает так же». Он не мог быть старше, чем сам Моу — около двадцати двух-двадцати трех лет. Если бы не родимое пятно, он был бы достаточно красив, даже чтобы сниматься в кино, решил Моу. Но с таким пятном далеко не уедешь.

— Сейгель объяснил тебе, зачем мы должны сделать эту работу? — вдруг спросил Пит.

— Я его не спрашивал. Задашь ему такой вопрос, а потом иди и покупай себе новый комплект зубов, — Моу налил себе еще кофе. — Это обычная работа, понимаешь? Не о чем беспокоиться. Ты же знаешь, как это делается, правда?

— Да, я знаю, — ответил Пит, и застывшее тяжелое выражение появилось у него на лице.

Глядя, как он стоит, уставившись на улицу, Моу почувствовал тревожное беспокойство. «Этот парень может быть несговорчивым, — подумал он. — Он вроде психа». Когда Пит так смотрел, Моу не хотелось сидеть с ним в одной комнате.

Как раз в это время зазвонил телефон.

— Я возьму, — сказал Моу и бросился к аппарату.

Пит снова взглянул на фото. Он представил себе, какое у нее будет выражение лица, когда она увидит его. Живой взгляд потухнет у нее в глазах и сменится испуганным, неприязненным взглядом, какой все девушки бросали на него, когда встречались с ним. Он почувствовал холодное жесткое клокотание внутри. От тоскливого бешенства кровь застучала в висках.