Промис-Фоллс. Книги 1-4 + Отдельные детективы. 8 книг - Линвуд Баркли

что пусть рассказ и содержит спорные моменты, но весьма достоверно показывает действительность. Мистер Бюргесс сказал, что Бретта не нужно отчислять из школы или наказывать, поскольку все прекрасно знают, что происходит в стенах школы, просто никто не может набраться смелости рассказать об этом.

— Да, похоже, у него был действительно хороший учитель.

— Бретт так и не дал мне почитать рассказ. Он прекрасно знал, что я попыталась бы отговорить его показывать подобное творчество кому бы то ни было.

— Довольно редкое качество в наши дни, — заметил я. — А когда Бретт поступил в колледж Теккерей, у него там были наставники? Или профессора, которые поощряли его увлечение писательским ремеслом?

— О да. Хотя в колледже у него было уже меньше времени для свободного творчества, которое так любил Бретт. А все эти академические дисциплины, похоже, не особенно интересовали его. Но он писал хорошие эссе и очень много читал. У него было столько книг. Я до сих пор не решила, что с ними делать. Как вы думаете, библиотека захочет их взять?

— Возможно. Значит, после поступления в колледж он перестал писать стихи и рассказы?

— Нет, он продолжал писать и постоянно этим занимался. И показывал свои рассказы профессорам колледжа. Одним это было интересно, другим — нет.

— Это понятно.

— Особенно преподавателям по английскому языку и литературе — кажется, так их называют в колледже. Профессора, которые вели политологию или историю, вряд ли стали бы читать его творчество. Вы же знаете, какие они все занятые: у них просто нет времени читать то, что не относится к работе. Но находились преподаватели, которые даже готовы были засчитать его стихотворение или рассказ вместо реферата.

— Я терпеть не мог писать рефераты, особенно составлять библиографию, — заметил я, вспоминая студенческое прошлое. — Иногда я ее просто сочинял.

Агнесс снисходительно похлопала меня по плечу:

— Не думаю, что вам удавалось одурачить профессоров.

— Нет, — признался я.

— Некоторые преподаватели, — продолжала хозяйка, — сами были писателями, они были готовы пойти на уступки и немного изменить правила. Им Бретт и отдавал свои рассказы, вместо того чтобы просиживать штаны в библиотеке и писать очередной реферат.

— Вы помните их имена?

Агнесс покачала головой:

— Это было давно. Сейчас я вряд ли смогла бы их узнать при встрече. Хотя нет, одного я запомнила — он теперь возглавляет колледж. Увидела его фамилию в «Стандартс» и узнала ее.

Я почувствовал легкую дрожь внутри.

— Вы говорите о Конраде Чейзе?

— Верно. О нем. Когда он был профессором, его очень интересовало творчество Бретта. Они много общались. Наверное, это был его самый любимый профессор за время недолгого обучения в Теккерее. Чейз даже приходил ко мне пару раз после того, как Бретт умер. Первый раз принес цветы. А однажды прислал билеты на концерт. Он был очень заботливым.

Неожиданно Агнес расплакалась. Вытащила платок из рукава и вытерла глаза.

— Простите. Это было так давно, но я до сих пор не могу говорить о мальчике спокойно.

— Все в порядке, — успокоил ее я. — Такое никогда не забывается. — И, подождав немного, чтобы она успокоилась, спросил: — Значит, ваш сын показывал свои работы профессору Чейзу?

— Я в этом уверена. Профессор всегда поддерживал его. Бретт даже приглашал Чейза пару раз домой. Это было еще до того, как он прославился, а потом встретил ту актрису и женился. Думаю, мальчику было бы приятно увидеть, каким знаменитым стал профессор Чейз после того, как вышла та книга. Вы только представьте: если бы его жизнь не оборвалась так быстро и он по-прежнему собирался бы стать писателем, это было бы просто замечательно — дружить с таким человеком, как Конрад Чейз. Уверена, это открыло бы перед Бреттом многие двери.

— Думаю, так и было бы.

Она пожала плечами и снова вытерла слезы.

— А вы когда-нибудь читали ту книгу? — спросил я.

— Какую? — спросила хозяйка, не понимая, о чем я спрашиваю.

— «Недостающую деталь», — уточнил я.

Агнесс Стокуэлл покачала головой так, словно я спросил, не занимается ли она в свободное время стриптизом.

— Нет. То есть пыталась. Прочитала страниц пятьдесят или около того… но подобная литература не для меня. Не хочу сказать, что это плохая книга, просто я такое не читаю. Английский язык так богат, в нем столько прекрасных слов, и на свете столько замечательных вещей, о которых стоит писать, а некоторые романисты словно специально игнорируют это. Я бы с удовольствием почитала новый роман Даниэлы Стил, но читать о том, как мужские половые органы превратились в женские? Нет уж, увольте. Как бы высоко ни ценили этот роман критики, такое чтиво не для меня.

Я улыбнулся:

— Понимаю.

— Но я вам вот что скажу, — немного смягчив тон, добавила Агнесс. — Бретт гораздо лояльнее меня относился к подобным вещам. Он, как бы это сказать, любил творческие эксперименты и не боялся их. Думаю, ему понравилась бы книга профессора Чейза.

Глава тринадцатая

Перед уходом я попросил у Агнесс позволения заглянуть в ее телефонную книгу. Она ушла за ней, оставив меня наедине с Бутс. Кошка терлась уродливой курносой мордой о мои брюки.

Она вернулась, неся с собой не только телефонную книгу, но и блокнот с карандашом.

— А что вы ищете? — спросила она, а потом быстро добавила: — Простите. Это, конечно, не мое дело.

— Все в порядке. Просто мне нужно сейчас заехать еще в одно место, и хотелось бы уточнить адрес.