Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская

кругом. В такое странное положение я еще не попадала. – Это касается ребенка?

– Возможно. – кивнула она. – Но я скажу, если ты подпишешь договор и со мной, и поклянешься не говорить Андрею.

– Но я не знаю… – я окончательно растерялась. – Вдруг будет конфликт интересов… Никогда так не делала…

– Вот ты мямля. Позвони начальству!

Смирившись, я позвонила Рядно и попросила совета. Впрочем, ответ я угадала заранее. Обрадовавшись, он велел дать ему номер Тихомировой, и тут же перекинул ей номер счета. Алена в два касания оплатила немалую, уверена, сумму и решительно повернулась ко мне.

– Теперь ты мой бодигард, а твой кавалер пусть работает на муженька. Слушай. Я не могу никому доверять, потому что… меня шантажировали.

– После пропажи сына?

– Да чем ты слушаешь! – рассердилась она. – Нет, это началось в начале августа. Я просыпалась, а в вацапе уже фотографии. На них… я ведь до замужества в эскорте работала. Нет, не проституткой, иногда и секса-то не было. Вот просто надо местному богатею в баньку сходить с заезжим начальством, или на какой-то прием. Жена у него старая кошелка, ее приличным людям стыдно предъявить. Брали меня – красавицу и умницу. Кстати, с Андреем я так и познакомилась – пришла на банкет к юбилею города с одним старым чертом, который тут цветметаллы скупал на продажу, вроде, я его секретарша, а там Андрей. Он меня старше на четвертак, как раз разводился с женой, и на меня сразу запал.

– То есть он знал, что ты из эскорта? – уточнила я.

– Да нет же! – она снова вспылила. – Он думал, что я просто секретарша, ну, и любовница старого дурака. Тот меня и правда к себе на работу оформил, по моему требованию. Не знаю уж, как там его служба безопасности ушами прохлопала, а может, он к ней и не обращался, поверил старому скупщику на слово. В общем, я быстренько залетела, и он женился. И я думала, прошлое забыто и похоронено.

Она перевела дыхание, и заговорила быстро-быстро, зажевывая часть слов:

– И тут, как ужастике, оно вылезло наружу. И такое… зловонное. Сначала в моем вацапе появилась фотка, где я со стариком, голая, и он меня… даже говорить противно. А он тогда давно уже в тираж вышел, ему под 80 было, какой там секс! Я эту фотку тут же стерла, меня тошнить начало. И ведь вранье это, фотошоп голимый, а сказать никому нельзя, поверят не мне, а мерзкой фотке.

А назавтра снова прилетело фото. Там я с одним бизнесменом, конкурентом Андрея. С ним у меня и правда было, но на фотке все не то и не так. И номер якобы гостиничный – а мы только в баньке перепихивались. И вид у него голого был не такой. А вот я на себя и правда похожа. Хотя знаю – не могли вот так нас снять, ну никак.

– Это дипфейк. Взяли ваши фотографии в одежде, к примеру, из любого журнала или новостного сайта, с помощью искусственного интеллекта отделили головы и приделали голые тела каких-то порнозвезд. – с видом знатока кивнула я. Ох, и потрепали мне в свое время нервы такие дипфейки.

– Да знаю я, что это! – выкрикнула Алена. – А толку-то? Я ведь и правда с этими мужиками общалась. в свет выходила, меня видели в городе. Как доказать мужу, что фотки поддельные? Даже и это полбеды – как доказать, что я не продолжала эти встречи, когда уже была замужем? Как???

– Понимаю. – с умным видом кивнула я. – А что требовали шантажисты?

– Сначала ничего. – она нервно сплела пальцы рук. – Потом очередная фотка, и от меня потребовали денег. Ну, то есть не денег, а биткоины – перевести три штуки на какой-то счет в течение трех дней. Я пыталась перезвонить в вацапе на обратный номер – но он не существовал. И я решила ничего не платить. Какой смысл? Один раз выбью деньги из Андрея, заплачу – а что потом? Такие фотки можно сотнями штамповать.

– Решила просто ждать, что будет дальше? – я с уважением посмотрела на женщину. Да, такую силу духа видела впервые.

– Я подумала, что сама найду шантажиста. – теперь она говорила медленно ,словно с трудом. – Он наверняка был где-то рядом. Вот ты про какие-то сайты и журналы говоришь, но там таких фоток не было. То есть наклон головы, макияж – я для фотосессий по другому совсем крашусь и позирую. А тут хоум-фото, на паре фоток я вообще почти без косметики. Но даже не это главное…

Она замялась, искоса поглядывая на меня, словно никак не могла решиться.

– Я волосы давно уже сожгла постоянной окраской, они начали сечься и выпадать целыми прядями. Пришлось коротко подстричься, чтобы дать им отдохнуть. Эти локоны – парик, не могу же я как ощипанная курица на публике ходить. – она покрутила в длинных пальцах тугую белокурую прядь. – Понимаешь, моя красота – это билет в хорошую жизнь. У меня больше ничего нет – ни образования, ни ума особого. Только волосы да голубые глаза. Если облезу – кому я вообще нужна буду? Андрей молодую красотку найдет, он в городе самый богатый, ему только свистнуть. И ребенка отсудит, у меня же даже жилья своего нет.

Она судорожно вздохнула.

– Ладно, это все лирика. Я вот о чем хотела сказать… на некоторых фотках шантажистов я была со короткими волосами, без локонов. Я так даже из спальни редко выхожу, разве что до кухни и обратно. Я с мужем сплю и то в парике, он до сих пор не знает, что я стриженная! Так что меня снимал кто-то из тех, кто поблизости.

– Скворцов мог?

– Вряд ли. – она покачала головой. – Он в дом никогда не входил. А я выходила к машине всегда уже накрашенной, с локонами и при полном параде. Нет, не он.

– Тогда кто же? – у меня было аж два варианта ответа, но я хотела подождать вывода Алены.

– Не знаю. – она скрестила руки на груди и опустила голову. – Наверное, я параноик, но мне так страшно было… Казалось, что всюду камеры, что меня даже в спальне снимают. Я стены прощупывала и простукивала, и ничего. А выходила наружу, и сразу натыкалась на поломойку. Мне казалось, она так странно на меня смотрит сквозь свои очки. И я даже подумала – а