Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова

я еще не сказала. Кажется, Конюхов. Вот ты как раз и проверь, посмотри в компьютере…

Сестра открыла таблицу, где были расписаны все больные отделения, нашла третью палату и удивленно проговорила:

– Но там вчера был только Тарасов. Потом уже еще одного больного положили, Плюшкина. Он и сейчас там. Толстый такой, веселый… анекдоты рассказывает…

– Странно… я сама там видела вчера еще одного больного…

– Действительно, странно. У нас койко-мест не хватает в отделении, не стали бы пустое место держать…

Сестра еще немного постучала по клавиатуре и протянула:

– И еще более странно… я посмотрела таблицу питания – так на третью палату выписаны две порции, значит, там действительно лежали двое больных.

– Как же так?

Сестра пожала плечами:

– Не знаю… и общее количество больных в отделении не совпадает, на одного человека больше, чем сумма больных по палатам… получается, лишний человек…

– Нужно Полякова спросить, это же его больной… Доктор здесь?

– А вы не знаете? – медсестра удивленно вытаращила глаза. – Валерий Георгиевич, он…

– Да что с ним?

– Он в аварию вчера попал… разбился…

– У нас он?

– Нет, увезли по скорой, жена звонила, сказала два ребра сломаны, и голову сильно ушиб. Может быть, потом к нам переведут…

Вернувшись в ординаторскую, Алевтина задумалась.

У Валерки сейчас ничего не спросишь… Странная история… она сама видела этого человека – и тут же его перевели в другое отделение. И запись о нем пропала из компьютера… опять же фамилия… Тарасов сказал, что фамилия его соседа Конюхов, а фамилия того утопленника была Канюков, она точно помнит. Всего двумя буквами отличается…

Алевтина еще немного подумала и набрала номер нефрологического отделения.

– Это Кочетова со второго хирургического, – представилась она. – К вам вчера перевели от нас больного Конюхова, так я хотела уточнить… Как не перевели? А может, я фамилию неверно назвала… может быть, не Конюхов, а Канюков? Что, вообще никого не переводили? Да, наверное, я что-то перепутала…

Алевтина повесила трубку и растерянно смотрела перед собой. В нефрологию никого от них не переводили…

Как-то ей стало тревожно, но потом она вспомнила, что нужно проверить несколько назначений, подготовить больного к операции…

День полетел по накатанной.

Уже через час, идя по коридору, она чуть не столкнулась с новым пациентом, который только что пришел из приемного покоя. С ним разговаривала старшая сестра.

– Вы свои вещи зря в отделение принесли.

Их нужно было в кладовую отнести, на первый этаж. Там у вас Марфа Петровна все примет под расписку…

И тут Алевтину осенило.

Марфа Петровна, больничная кладовщица, никак не могла освоить компьютер и записывала все вещи, которые сдавали ей больные, в толстую амбарную книгу.

Если кто-то внедрился в компьютерную систему больницы, чтобы удалить из нее странного больного, то уж в записи Марфы Петровны никто не сможет проникнуть!

Алевтина сказала коллегам, что спустится в буфет выпить кофе, а сама отправилась в кладовую.

Марфа Петровна была чрезвычайно похожа на матерчатую куклу, каких надевают на чайник для сохранения тепла. Это сходство немного нарушал только белый халат, который с трудом сходился на ее обширной груди. Внизу вообще не сходился, так и болтались полы сзади, когда кладовщица ходила, как крылья у огромного гуся.

Впрочем, ходила она редко, в основном сидела за столом и препиралась с больными.

Когда Алевтина подошла к кладовой, Марфа разбиралась с очередным пациентом, которого только что выписали из отделения.

– Это не мое пальто! – тоскливо доказывал тот. – Мое серое, а это зеленое!

– Как не твое? Фамилия твоя? – Марфа Петровна придвинула к пациенту свою знаменитую книгу учета.

– Фамилия, допустим, моя, а пальто не мое!..

– Если фамилия твоя, так и пальто твое!

– Но оно же женское! Смотрите…

– Где написано, что женское? Пальто оно и есть пальто. Если бы это была, положим, юбка, тогда…

– Да вы на фасон поглядите! Опять же пуговицы у него на женскую сторону…

– Мало ли что пуговицы! Фамилия-то твоя!

Она вгляделась в записи, и вдруг лицо ее просветлело.

– Это, видно, я не на ту страницу смотрю! Ты какого числа вещи сдавал?

– Шестнадцатого…

– Ага, а это девятнадцатое! Я не так поглядела!

Она перевернула страницу, провела по ней карандашом и радостно сообщила:

– Вот он ты!

Через несколько минут пациент ушел со своим пальто, и Марфа Петровна повернулась к Алевтине:

– А ты какого числа сдавала?

– Я никакого. Я здесь работаю. На втором хирургическом…

– А тогда чего вам надо? – Марфа Петровна мгновенно перешла на «вы».

– Нужно одного больного проверить. В компьютере какая-то путаница, так может, у вас он есть…

– А я всегда говорила, что этим вашим компьютерам нельзя верить, книга-то она надежнее…

С победным видом Марфа Петровна открыла свою книгу.

– Как фамилия? Когда госпитализирован?

– Фамилия его Конюхов. – Алевтина решила довериться памяти Анатолия Сергеевича Тарасова. – А насчет даты могу только примерно сказать…

– Ну хоть примерно…

Марфа Петровна принялась листать свою книгу и вскоре победно заявила:

– Есть такой Конюхов! Двадцатого числа поступил!

– А зовут его как?

– Зовут его Феликс Сергеевич…

– Конюхов Феликс Сергеевич… – проговорила Алевтина задумчиво.

– Так точно! Видишь, моя-то книга лучше любого компьютера!

– Гораздо лучше, – машинально подтвердила Алевтина.

Она думала о загадочном пациенте.

Мало того что он так похож на того давнего утопленника – его фамилия тоже похожа, и те же самые инициалы…

– Еще вопросы есть? – нетерпеливо проговорила Марфа Петровна. – А то у меня дел невпроворот…

– Есть! – спохватилась Алевтина. – Вещи-то свои этот Конюхов еще не получил?

– Сейчас посмотрю… – Марфа Петровна снова заглянула в книгу. – Расписки нет, значит, не получил…

– Точно не получил? – недоверчиво переспросила Алевтина. – Может, просто расписаться забыл?

– Говорю же, расписки нет… я без расписки нипочем вещи не выдаю, а то потом неприятностей не оберешься! Если без расписки выдавать, так это никакого порядка не будет… Давеча пришел один такой, – Марфа пренебрежительно сморщилась, – выдайте мне, говорит, вещи жены! Жену, сказал, по скорой привезли, вещи на ней дорогие были, так она боится, что все пропадет, пока тут лежит. Нет уж, я говорю, без ее разрешения ничего не выдам неизвестно кому. «Как это, – орет, – неизвестно кому? Я же муж законный, вот, паспорт могу показать, что брак зарегистрирован тогда-то и там-то! Официальному документу не верите!» И что с того, что паспорт, – я отвечаю, – мало ли что там написано, что вы в браке? А может, вы уже давно в разводе, только тебе лень бумаги оформить? Нет уж, отдам вещи только той, что сдавала! И под расписку! Так что если этот Конюхов в книге не расписался – значит,