Костры иллюзий - Евгения Михайлова

Оно должно принять тяжесть того, что переживает Лена. Тут можно поработать только так – в качестве опоры без права на тайны дочери. И меньше всего Викторию должен занимать тот факт, что Лена одновременно поддерживала отношения с двумя мужчинами. Такое бывает в силу разных мотивов и обстоятельств. Только бабушку это может шокировать. А Виктория, не претендуя на роль матери-подруги, способна объективно оценить позицию дочери даже в любовном треугольнике. Может, не потому, что они похожи, а потому, что все наоборот.

Лена – творческий человек, по идее, способный на яркие, непреодолимые эмоции, на импульсивные поступки. Но она, несомненно, принадлежит к особому виду творческой личности. Этот вид подчиняется диктату прагматичного разума. Лена из тех людей, которые ни в каком пылу чувств не выпустят из виду четкую цель и причины двигаться только к ее осуществлению. К сожалению – или к счастью Лены, ее цели не имеют отношения ни к покорениям вершин профессии, как у Алексея, ни к победному и парализующему зову любви, какому бессильна противостоять Виктория. Цель Лены… – такое не пристало говорить матери даже мысленно, но и скрывать от себя невозможно, – эта цель – деньги, богатство. И мать обязана принимать и такую позицию как свободный выбор дочери. Люди не копируют друг друга, продолжая род, что и обеспечивает разнообразие мира. Хотя… реакция Лены на гибель Константина сильно поколебала уверенность Виктории.

Часть третья. По дороге к пропасти

Тайна Игоря

Вечером Виктория готовила ужин для Игоря и думала о том, почему она не смогла позвонить ему и рассказать новости по телефону. Наверное, просто невыносимо такое говорить, не видя глаз мужа, выражения его лица. Не чувствовать, что он рядом, что поддержит во всем. Или что-то еще? Разумеется, что-то еще. То самое, что заставляло их обоих на протяжении всего брака сводить тему Алексея к коротким, безличным констатациям. И дело не в том, что им – каждому в отдельности – не хотелось говорить о нем или было нечего сказать. Дело в том, что они обходили эту тему, как поле, окутанное проволокой с током, только по одной причине: ни один из них не хотел выдавать своих истинных чувств по отношению к Алексею, и, главное, они не хотели делиться мыслями и эмоциями друг с другом. Возможно, таким оказалось главное и неозвученное условие самого спокойного и дружелюбного союза на свете. Возможно, так выражалась их взаимная деликатность, спасающая и оберегающая личные и тонкие миры всех троих. Деликатность или иллюзия деликатности? Тем и опасен путь через полосу испытаний, что каждый новый шокирующий факт может стать ответом на самые острые, неудобные вопросы, которые никому и никогда не хотелось задавать.

Внешнее спокойствие длилось до тех пор, пока гром не грянул. Пока не вломилась к ним та самая, втайне ожидаемая и такая грозная, откровенная беда. В ее свете Виктории все кажется предательством по отношению к Алексею. Их с Игорем молчание о нем, когда он точно был неподалеку, их взаимная скованность, когда Алексей исчез из виду или из жизни. Виктория не была уверена в том, что предположение о смерти Алексея стало для Игоря таким же ударом, как для нее. И тогда новость, которая ставит под сомнение гибель Алексея… Она может и не порадовать Игоря? Он так любит ясность во всем. Ведь Алексей – нарушитель порядка и спокойствия по определению. Он – невинный мучитель, способный причинять страдание только своим существованием. И если Виктории понятен лишь один выбор: любые живые страдания дороже и даже слаще, чем холодная скорбь по тому, кто навсегда – ее любовь, то у других, у многих, есть право на свой выбор. И с ним не поспоришь, никому не предъявишь претензии. Каждый спасает собственную жизнь, как может.

Такими оказались сомнения Виктории в пору настоящих, реальных, как скальпель хирурга, испытаний, которые настолько страшнее всех сновидений, вместе взятых.

Игорь приехал позже, чем обычно. Виктория сразу заметила, что он выглядит подавленным и озабоченным, даже кажется похудевшим. И эти изменения явно не связаны с пожаром и исчезновением Алексея. Что-то случилось именно у Игоря. Нужно, наверное, подождать, пока он сам расскажет. Разумнее изложить вести об Алексее потом, иначе Игорь может совсем замкнуться, решив, что ей не до его проблем.

Игорь ушел в душ. Виктория накрыла на стол, вспомнила свою идею о согревающем и сближающем смысле еды за семейным столом, атмосфере уюта и доверия. Да, конечно, надо подождать, пока он поест. Как говорит сам Игорь на съемочной площадке: «Начинай. Поймай тон и звук. А дальше все само пойдет».

С атмосферой все получилось. Игорь даже улыбнулся и стал описывать забавную сцену во время съемок. И вдруг раздался звонок по его телефону. Он реагировал странными, отрывочными фразами:

– Не понял, при чем тут я. Но я не в курсе, ничем не могу помочь… Да. Такое могло быть, просто сейчас не вспомню точно ни время, ни дату. Понимаю, что вы можете напомнить… Хорошо, я приеду утром. Скиньте адрес…

Виктория с удивлением и ужасом смотрела на его мгновенно побледневшее и осунувшееся лицо. Что еще могло случиться? Куда Игорь должен приехать?

– Это звонил полковник из отдела похищений и убийств. Не помню фамилии. Им нужно задать какие-то вопросы.

– О чем?! – выдохнула Виктория.

– Формальность, говорит. Опрашивают всех, кто был у дома Алексея в тот день… когда случился пожар.

– Но тебя же там не могло быть?

– Я сказал ему и тебе повторю. Я не могу помнить точно. Возможно, мимо проезжал. Или понадобилось заскочить на минуту… В общем, они уточнят. По дислокации моего телефона, маршрута машины, с уличных видеокамер… Или уже уточнили.

– Но зачем тебе могло понадобиться заскакивать к Алексею? И почему ты мне ничего не сказал?

– Потому что это чисто рабочая необходимость. Леша делал для меня одну работу. Пришлось попросить. Очень тонкая, сложная и сильно конфиденциальная работа. Извини, Вика, больше не могу об этом. Мне нужно подумать, подготовиться.

Игорь резко встал из-за стола, ушел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Он не выходил оттуда до утра. Виктория всю ночь напряженно рассматривала темноту, пытаясь ужиться с мыслью о том, что у Игоря есть от нее какая-то совсем уж странная тайна, связанная с Алексеем и, что самое страшное, возможно, с пожаром и его исчезновением.

Виктория была не в состоянии шевельнуться. Не получилось даже на минуту закрыть глаза. Она зависла в плотном воздухе грозного ожидания