Любовник в погонах - Николай Иванович Леонов

знаю я, знаю, – отмахнулся Мягков. – Вот потому и не спешил на допрос.

– Прежде чем такое говорить… – продолжал распаляться капитан, но тут Гуров вновь остановил его:

– Помолчи немного, капитан! Тут, я вижу, интересный сюжет намечается. Хочется, чтобы наш друг Эдуард этот сюжет изложил внятно и полно. И лучше всего – под протокол. Так что мы пока этот разговор отложим. И поговорим, уже когда приедем в Управление.

– Да тут долго ждать не придется, – неожиданно вступил в разговор молчавший до этого водитель полицейской машины. – Мы уже, можно сказать, приехали.

В самом деле, машина развернулась и приткнулась у подъезда уже знакомого Гурову здания.

– Вот и отлично, – проговорил Лев и, повернувшись к Муравьеву, предложил: – Думаю, сядем у тебя в кабинете. Не возражаешь? Время детское, еще только первый час ночи пошел. Хотя, если тебе спать очень хочется, можешь идти. Я один допрос проведу.

– Зачем же мне спать? – пробурчал капитан. Чувствовалось, что у него еще не прошла обида на то, что Гуров его довольно бесцеремонно прервал. – Работать, значит, работать.

– Вы извините, – вмешался в их разговор Мягков. – Но нельзя ли водички попить? А то как с дачи меня увезли, я даже стакана чаю не успел выпить.

– Чаю я тебе обещать не могу, – ответил Гуров, – но водой, думаю, обеспечим. У вас ведь в здании кулер с водой где-нибудь есть? – обратился он к Муравьеву.

– Да, на втором этаже, возле кабинета генерала, – ответил капитан.

– Вот и отлично. Ну-ка, рядовой, – сказал Лев, повернувшись к водителю полицейской машины, – отведи-ка гражданина к кулеру, пусть утолит жажду. Как попьет, доставь его в кабинет капитана. А тебе, Мягков, очень советую вести себя тихо и никаких глупостей больше не делать. Ты их и так наделал, когда два дня скрывался. Ты у нас пока в статусе подозреваемого. А из него легко перейти как в статус свидетеля, так и задержанного. Все, мы тебя ждем.

Когда два водителя скрылись за углом коридора, Гуров и Муравьев направились к кабинету капитана.

Спустя несколько минут полицейский привел туда водителя Мягкова. Капитан сел за компьютер, чтобы вести протокол, а Гуров начал допрос.

– Скажи, Мягков, что тебе известно об отношениях майора Гриневича с управляющим Сергеем Красовским? – спросил он.

– Ну, достоверно мне известно не очень много, – признался водитель. – Потому что это такие дела, о которых люди на каждом углу не кричат. Но какие-то общие интересы их связывали. Значит, началось все с того телефонного звонка, о котором я вам уже рассказывал. Звонок этот имел место… когда же? Кажется, в марте. Точно, снег еще лежал, и я резину не успел поменять. Значит, я тогда ясно разобрал, что человек, который крыл Борисыча матюгами и угрожал его «на ноль помножить», был Гриневич.

– А как ты это разобрал? Ты что, хорошо знал Гриневича?

– Конечно, узнаешь, если каждый день видеть будешь.

– Где – в Управлении?

– Ну в само Управление я почти не заходил, я в машине у подъезда сидел, чтобы Николая Сергеича домой отвезти. Ну и он, то есть Гриневич, часто выходил вместе с генералом, они стояли возле машины, разговаривали. Но чаще я майора у нас в поместье видел. Он же у нас здесь постоянный гость. Я еще удивлялся, что-то его в последнюю неделю не видать…

– А когда ты его последний раз видел?

Водитель задумался, потом заявил:

– Пожалуй, двадцатого он у нас был, больше я его не видел.

– А до этого бывал каждую неделю?

– Не каждую неделю, а, можно сказать, почти каждый день. Своим человеком был.

– С кем он чаще общался в поместье?

– Да со всеми. С генералом, понятное дело, и с Ольгой Анатольевной они много беседовали, и с Ильей я его видел…

– Хорошо, вернемся к отношениям Гриневича с Красовским. Что сказал Красовский после окончания этого разговора?

– Ничего он не сказал. Он вообще был очень зол, что разговор этот при мне случился.

– А как ты думаешь, за что именно собеседник Красовского на него так рассердился?

– Да не знаю я! Говорю же, я только матюги разобрал.

– Но ты сказал, что собеседник Красовского ему угрожал. Значит, это ты разобрал?

– Да, угроза там была.

– А в чем она выражалась? Чем угрожали управляющему?

– Так, дайте вспомнить. – Мягков снова посидел пару минут, вспоминая, потом произнес: – Угроза была в словах.

– Как это? – не понял Гуров.

– Ну я самого Гриневича не слышал, зато слышал, что Борисыч ему отвечал. И понятно было, что он отвечал на угрозы. Ну он говорил что-то вроде: «Да я вовсе не хотел…», «Давайте считать, что я ничего не говорил…», «Вы меня не так поняли…». А потом, в конце, когда на него еще порцию матюгов высыпали, он заявил: «Все сделаю, как вы сказали, завтра же все ей отдам».

– «Ей отдам»? Ты хорошо расслышал?

– Могу ручаться.

– И кто же эта «она», о которой говорил Красовский?

– Откуда мне знать?

– А это не могла быть хозяйка поместья, Ольга Анатольевна Тараканова?

– Ничего про это сказать не могу, – развел руками Эдуард.

– А ты не заметил каких-то особых отношений между Ольгой Таракановой и майором Гриневичем?

Водитель вновь задумался, потом ответил:

– Нет, вроде ничего такого не было. По крайней мере, я не видел.

– Хорошо, тогда скажи, он часто возил с собой бумаги?

– Да, была у него особая папка. Черная такая, кожаная. У генерала тоже такая есть, он в ней особо важные документы возит.

– Генерал нас пока не интересует. И что, Красовский всегда возил с собой эту папку?

– Ну, всегда или нет, этого я не знаю, но несколько раз я ее видел.

– А в тот день, когда его убили, эта папка у него с собой была?

Водитель задумался на секунду, потом ответил:

– Папки я не видел. Но он взял с собой сумку. Такую средних размеров сумку, их обычно в короткие поездки берут.

– Что за сумка? Опиши ее: размер, цвет, материал.

– Черная, из заменителя, на ремне. Размер вот такой. – И водитель руками показал, какая была сумка.