Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - Александр Григорьевич Звягинцев
Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга читать книгу онлайн
В прекрасной Испании, где на знойных пляжах время останавливает свой бег, где пылающую паэлью запивают ледяной сангрией, а на площадях танцуют страстную сардану, главный герой романа «Испанский сапог» Валентин Ледников, совершенно не желая того, оказывается втянутым в смертельную борьбу за гигантское наследство. Ее ведут его русские соотечественники. И нельзя отлежаться на пляже, когда на твоих глазах похищают людей, сходят с ума, лишают жизни невинных, предают любимых, торгуют честью и профессиональным долгом. А тут еще испанская полиция считает тебя едва ли не главным подозреваемым. У Ледникова есть только один выход: самому найти того, кто стоит за всем этим. В сложившейся ситуации сделать это может только он. Ведь в «русских делах» лучше всех может разобраться только русский. Даже в прекрасной Испании…
Из подневольности суеты мирской, повседневных забот, тревог и ожиданий главного героя романа «Нам есть чем удивить друг друга» Валентина Ледникова вырывает случай. Очень скоро он кардинальным образом меняет его жизнь, бросая в брутальные жернова событий, в которых крутятся огромные деньги, сутенеры и проститутки, задействуются коррупционные схемы и скользкие дельцы, присосавшиеся к антикварному бизнесу. В них редчайшие реликвии далекого прошлого буквально крушат настоящее: ломают судьбы, уничтожают репутации, сталкивают на путь греха и разврата людей, чья чистота и порядочность совсем недавно казалась безупречной. И происходит это вследствие того, что вожделенные сокровища попадают в руки подлых, меркантильных и коварных людей. Оказавшись в самом пекле событий, Ледников не пытается вырваться из него. Он принимает вызов…
Многие романы о Ледникове переведены на французский, испанский, болгарский, латышский и другие иностранные языки и изданы за рубежом. На Российском телевидении по мотивам этих произведений был снят шестнадцатисерийный игровой фильм.
Ознакомительный фрагмент
тут вот какое обстоятельство обнаружилось. Наши эксперты установили, что у твоего «интеллигентного юноши» узор на большом пальце левой руки сложнее, чем на правой…Келлер замер от неожиданности.
— А при чем здесь это?
— А при том, что должно быть наоборот. Во всяком случае, у нормального человека. А такая особенность преимущественно распространена среди маньяков… Так что у твоего подопечного, вполне возможно, существуют маниакальные отклонения. Потому он девушку и стал пытать сам. И если сейчас ты его отмажешь, он уверится в своей безнаказанности и повторит это увлекательное упражнение. Обязательно.
Келлер пожал плечами:
— Ну, это все предположения, домыслы…
— Которые мы обязаны учитывать.
Потом была еще одна встреча, во время которой Келлер мялся, вздыхал и вообще был на себя не похож. А через пару дней оказалось, что у Тутаева снова сменился адвокат — от Келлера то ли отказались, то ли он сам ушел. Новый защитник, немолодой толстяк в бабочке с зачесанными на лоб вихрастыми бровями, при первой же встрече открытым текстом заявил Ледникову, что если он не станет настаивать на участии Тутаева в пытках и убийстве, то его отблагодарят весьма приличной суммой… Потому как у безутешной матери Тутаева, готовой ради сына на все, оказался брат, занимающийся гостиничным бизнесом, и еще масса родственников, сразу горой ставших за своего.
Ледников опереточного толстяка послал подальше, а про себя подумал, что Келлер все-таки человек с приличиями и профессиональной честью — его, видимо, тоже толкали на подкуп следователя, но он предпочел уйти. Так что Келлеру надо отдать должное, хотя о нем уже тогда ходили самые разные слухи.
Глава 6
Cacarear у no poner huevos
Кудахтать и не нестись (наобещать с три короба)
Ресторанчик действительно был незатейливый — прямо на берегу в нескольких метрах от моря десятка два столиков под тентами и пальмами. Чуть в стороне у огромного таза, под которым тлели угли, возился хозяин — коренастый пожилой мужик в шортах и фартуке на голое тело, ровно, как хороший газон, заросшее седыми волосами от макушки до самых пяток.
Их усадили за крайний столик у самой воды, принесли мокрый графин сангрии и ведерко льда. Келлера, судя по всему, тут знали.
— Вы тут постоянный посетитель? — поинтересовался Ледников.
— А то! — засмеялся Келлер. — Я ведь теперь в Испании бываю чаще, чем в Москве.
— Жара не мучает?
— Привыкаю понемногу.
Распробовав сангрию, которая оказалась совсем даже неплоха, Ледников улыбнулся:
— Ну, Аркадий Генрихович, рекогносцировка окончена, приличия соблюдены, перейдем к делам?
— До паэльи? А может, после? Ее уже скоро будут подавать…
— После нее, боюсь, меня в сон станет клонить. Ночь была какая-то муторная, не выспался… — с намеком сказал Ледников.
Он был уверен, что Келлер все знает о ночном визите Леры, потому, собственно, и прибыл.
— Знаю, — не стал таиться Келлер.
— Откуда? — решил повалять ваньку Ледников. Келлер решительно отодвинул бокал и наклонился вперед. Видимо, решил брать быка за рога.
— Да все вы прекрасно понимаете, Валентин Константинович. Спать вам не дала некая госпожа Согдеева. И вовсе не в том смысле, в каком женщина может не дать выспаться мужчине. Она пожаловала к вам среди ночи для серьезного разговора.
— Я так понимаю, вы за ней следили?
— Разумеется. Не я лично, конечно.
— Разговор не писали?
— Нет. Говорю вам честно. Не успели подготовиться и потому не установили у вас жучки, что, в общем-то, ничего не стоит сделать. Просто не ожидали, что она пойдет к вам. Я и не знал, что вы знакомы.
— Ну, что значит знакомы… Так, пересекались.
— Нет, это моя ошибка. Я должен был знать, что вы были в Лондоне, когда разыгралась вся эта мистерия с похищением Рафаэля Муромского. И не просто были, а принимали в ней весьма серьезное участие.
— Мало ли в каких делах я принимал участие. Впрочем, как и вы…
— В том-то и дело. Должен был подготовиться лучше, — жестко сказал Келлер. — Меня извиняет только то, что я подключился к этому делу недавно…
От костра донеслись одобрительные возгласы, зашлепали аплодисменты — заросший седым волосом хозяин определил, что паэлья готова, и приступил к раздаче. Через минуту официант поставил перед ними два огромных блюда с оранжевым рисом, в недрах которого чего только не таилось — мясо, овощи, курятина, креветки, мидии…
Какое-то время ели молча, размышляя о том, как строить разговор дальше.
— Ну что ж, местечко занятное, — благодушно сказал Ледников, справившись с гигантской порцией. — Спасибо, что показали, надо будет запомнить.
— Не за что. Сочтемся.
Келлер вытер свой крохотный замаслившийся ротик и перешел к делам:
— Не знаю, что наговорила вам эта дама, но, не скрою, мне не хотелось бы иметь вас, Валентин Константинович, в числе противников…
— Господи, да на отдыхе я тут, на отдыхе! И не собираюсь ни в чем участвовать. Ни в делах, ни в процессах, ни в расследованиях.
— Верю. Верю. Но вы же знаете, как это бывает… Человек не хочет, не предполагает, ни сном, ни духом — и вдруг, оказывается, втянут в историю, о существовании которой еще день назад и не помышлял…
— Вы хотите сказать, что я уже втянут?
— Судя по всему.
— Без меня меня женили?
— Увы. Давайте так, мы с вами оба знаем тактику и стратегию следственной работы, поэтому не будем темнить там, где темнить уже поздно. Я не жду от вас полной откровенности, но хочу, чтобы вы ясно представляли себе диспозицию и расстановку фигур, прежде чем решить, на чьей стороне играть…
Ледников согласно кивнул. А что он еще мог сделать?
— Ну и отлично. Ситуация с наследством Муромского-старшего вам известна. Наследники, мать и сын, ненавидят друг друга, но не они ведут игру. За матерью свора испанских крючкотворов во главе с красавцем Гонсало Навасом. Они вдолбили ей в голову, что не надо идти ни на какие уступки и тогда она получит все. Ну, разве что кинет потом какие-нибудь гроши на оплату пребывания Рафаэля в сумасшедшем доме. Это синий угол ринга. В красном углу — свихнувшийся Рафаэль и мадам Согдеева, возомнившая, что ей в Лондоне являлся святой дух и отныне ее земная миссия — стоять на страже интересов Рафаэля, которого она тогда в Лондоне, как вы помните, лично до сумасшествия и довела…
Ледников неторопливо хлебнул сангрии. После острейшей паэльи она была особенно уместна и хороша.
— Вы в это верите? — спросил он. — В миссию? В служение несчастному и обиженному?
— А вы верите? — хмыкнул Келлер. — Зная ее прошлое? Представляя, что произошло
