Отдаленные последствия - Александра Маринина

Точно. Речь идет именно о человеке, не просто ведущем наружное наблюдение, но умеющем это делать. Чтобы на тебя не обратили внимания, нужно чуть-чуть отвернуться и сделать вид, что болтаешь по телефону. Школа «наружки». Ай да Витя, ай да сукин сын! Даже не понимает, кого на самом деле нашел. Правда, теперь предстоит много бумажной суеты и согласований: «наружников» никто не должен знать в лицо, у них даже базы организованы отдельно от других оперативных подразделений и «прикрыты» разными нейтральными вывесками типа «Супер-пупер-плюс». И понятно, что их имена могут дать только по специальному предписанию, на котором стоит куча подписей.

– Ты даже не представляешь, какой ты молодец, – сказал Сташис. – А вот твоего приятеля Есакова ждет страшный удар. Он тебе не простит. Ты готов?

Виктор равнодушно пожал плечами.

– Да мне по барабану.

Но по глазам его Антон видел, что нет, не по барабану. Он рад. Он доволен своей работой. И ему приятна похвала. А то, что не боится какой-нибудь подлянки со стороны Есакова, так это оттого, что служит недавно и пока еще не представляет в полном объеме весь спектр того, что может получить в ответ. Женя Есаков, конечно, тоже не старожил в оперативной работе, но у него есть «папаня», который подскажет, научит, поможет. А у бесхитростного Вити Вишнякова никого нет. Надо, надо поскорее забирать парня с «земли», пока его не сломали и не испортили.

К моменту появления Зарубина Антон уже успел поговорить с Колюбаевым и Есаковым, которые должны были собрать информацию об Инге Гесс. Ничего особенного о медсестре пока не узнали, кроме одной настораживающей детали: Инга занималась у тренера, который обучал женщин приемам самозащиты и самообороны. Это внушало определенный оптимизм. Молодая женщина – значит, много сил. Не замужем – вероятно, достаточно неконтролируемого свободного времени. Зарабатывает на жизнь массажем – значит, сильные руки. Имеет медицинскую подготовку – стало быть, знакома с анатомией. Учится приемам самообороны – имеет нужные навыки. В целом неплохой кандидат в подозреваемые. Девица из «наружки» собирает сведения об объектах, Гесс – исполняет, можно даже фадеевских прихвостней исключить. Не зря же говорят: хочешь, чтобы было сделано хорошо, – сделай сам. Другой вопрос – зачем? Тут два варианта: либо Инга с подачи Фадеева убивает сына Чекчурина и потом заметает следы, либо действует под влиянием идей покойного Выходцева, с которым медсестра вполне могла сблизиться в последний период его жизни.

Сергей Кузьмич выслушал отчет Сташиса внимательно, но особой радости по поводу явных подвижек в деле не выказал.

– Все это хорошо звучит, Антон, но есть одна несостыковка.

– Какая?

– Чекчурин и Майстренко – люди из статьи, соавтором которой считается Выходцев. Если бы у нас было только два трупа, мы вполне могли бы исходить из того, что медсестра о них знает. Может, Выходцев ей рассказывал или давал свои материалы почитать, или, например, авторский экземпляр сборника подарил. Но сегодняшний Литвинович – из более поздней статьи, написанной и опубликованной, когда Выходцев уже умер. Не склеивается.

– А если Гесс как-то связана с группой Стекловой и получает от них информацию?

– Так иди и ищи эту связь, – сердито ответил Зарубин. – Сегодня у Стекловой сорок дней, народ соберется. Я Каменскую подключил, пусть вместе с твоим глазастым лейтенантом понюхает воздух вокруг этих учеников. Так что до двух часов можешь Вишнякова использовать по своему усмотрению, а в два он должен встретиться с Палной. Ученое сборище начнется в три. Надеюсь, часа ей хватит, чтобы натаскать парнишку.

– Рискуешь, Кузьмич, – осторожно заметил Антон. – Парень совсем неопытный. Давай, может, я сам?

Зарубин усмехнулся.

– Я предлагал. Отказалась.

– Что так? Не гожусь?

– Сказала, что ты слишком красивый и яркий, будешь внимание привлекать. В общем, Тоша, надо с группой учеников уже разобраться окончательно и закрыть вопрос. Либо они ни при чем, и мы о них забываем, как о страшном сне, либо они причастны, и тогда из-за Гиндина мы вынуждены будем подключать УСБ. К одиннадцати всех собери, проведем совещание.

– Да все на месте, даже Хомич появился, а Вишняков вообще не уходил, в кабинете спал, можно хоть сейчас…

– Сейчас нельзя. Мне к Большому нужно зайти.

Сташис вернулся в кабинет, где умытый, с приглаженными волосами и заметно посвежевший Витя Вишняков сидел, уткнувшись в монитор. О ночи, проведенной не дома, свидетельствовала только небритость, но, поскольку Витя был темно-русым, светлая короткая щетина не особенно бросалась в глаза. На столе стоял офисный бокал, наполненный колой, и красовалась бумажная тарелочка с надкусанным бутербродом и пышной булочкой, политой глазурью. Оказывается, Виктор успел не только привести себя в порядок, но и в буфет сгонять.

– Что читаешь? – поинтересовался Антон.

– Ищу криминальные новости за последние полгода.

– По всей стране? – удивился Сташис. – Зачем?

– Не, пока только по Москве. Мы же с тобой вчера говорили, что наши трупы могут быть как раз последними, значит, где-то еще есть первые.

– Да елки-палки! А не проще сводки в нашей базе посмотреть? Ты что, вчера родился?

Виктор посмотрел на него с укором и недоумением.

– Так у меня доступа нет к вашей базе.

– Ну да, – вздохнул Антон. – Извини, не подумал.

Доступ к информационным базам для Вишнякова открыт только с его служебного компьютера на месте работы, в Восточном округе. Здесь, на Петровке, у него нет ни места работы, ни служебного компьютера, ни, соответственно, пароля для доступа. «Черт, я уже отношусь к нему как к сотруднику своего отдела. Или я стал рассеянным? Забывчивым?» – с тревогой и неудовольствием спросил себя Сташис.

– Знаешь, Витя, все могло быть вообще не так, – задумчиво протянул он.

– То есть? Как – не так?

– Наш убийца зачастил не потому, что он полный псих и ему болезнь велит сильно сокращать интервал между преступлениями.

– А почему тогда?

– Ты же нашел девицу на видео с камер. Значит, шел целенаправленный сбор информации. Между Чекчуриным и Майстренко – без малого месяц, то есть вполне можно предположить, что сначала наблюдение велось за Чекчуриным, потом его исполнили и взялись выпасать Майстренко. Но с третьим трупом так не получается, после убийства Майстренко прошло слишком мало времени, чтобы можно было собрать полноценную информацию об образе жизни и привычных маршрутах передвижения Литвиновича. Жена убитого показала, что Олег на протяжении длительного периода каждую ночь уходил из дома и бродил по окрестным улицам или сидел в одном из дворов. Чтобы об этом узнать, нужно или быть близко знакомым с семьей Литвиновичей, или наблюдать за будущей жертвой круглосуточно на протяжении как минимум недели, а по-хорошему