Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс

не имею ни малейшего представления, о чем ты, Сойер.

– Лили могла надеть ваш жемчуг, – продолжила я. – Мне-то все равно.

– А тебе должно быть не все равно, Сойер Энн! Каждый из присутствующих здесь захочет поближе рассмотреть этот фрагмент нашей семейной истории. – Лилиан помолчала, чтобы до меня дошло. – Что бы ты обо мне ни думала, я не жестока – когда нет необходимости и тем более по отношению к своей плоти и крови. Как я уже сказала Лили, твой дядя Джей Ди обязательно примет участие в аукционе и выиграет этот лот. Пока же… – Она сделала попытку пригладить мои волосы, но они были далеко не такими послушными, как у Лили. – Мы с тобой только что сделали так, чтобы у всех сегодня была уважительная причина подойти к тебе. Включая тех, кто помнит этот жемчуг на твоей матери, в особенности мужчин, которым иначе просто было бы нечего сказать юной девушке.

Бабушка провернула все так, что любой желающий мог пообщаться со мной под предлогом интереса к ее ожерелью.

В том числе и мой биологический отец.

– Мне просто любопытно, – сказала я, впечатленная ее махинациями в разы больше, чем мне бы хотелось. – Я приманка или крючок?

«Секреты на моей коже».

www.secretsonmyskin.com/community

Глава 10

– Ты сегодня пользуешься популярностью. – Тетя Оливия одарила меня красноречивым взглядом.

Но я знала наверняка, что она понятия не имела, почему я общалась с каждым, кто подходил ко мне. Зачем запоминала их имена.

Зачем сохраняла в памяти каждое мужское лицо.

– Прямо-таки королева бала, – продолжала тетя, и хотя в ее тоне не было ехидства, у меня возникло ощущение, что в ее идеальном мире эта почетная роль должна была достаться Лили.

– Нам повезло, что я никого не ослепила. – Я хотела подтянуть платье, но тетя Оливия жестом приказала мне опустить руки.

– Они прекрасны, – выдохнула она.

– Вы про мою грудь?

Тетя оставалась абсолютно серьезной.

– Жемчужины! Конечно, я помню, как носила это ожерелье. А потом, когда пришел черед Элли… – Она вдруг умолкла.

Я росла по соседству с баром и с детства уяснила: иногда, чтобы заставить кого-то заговорить, достаточно просто промолчать.

Как и следовало ожидать, прошло всего несколько секунд, как тетушка нарушила тишину:

– Твоя мама блистала в этом ожерелье, Сойер. Скромная, конечно, немного неуклюжая и, бог знает почему, злая на весь мир. Но такая красивая…

– Злая? – переспросила я. Маму можно было описать многими словами, но таких, как скромная, злая и неуклюжая, в моем списке не было.

– Клянусь, иногда казалось, что Элли нравилось быть злой. – Словно поймав себя на том, что произнесла ругательство, тетя Оливия мигом добавила: – Конечно, у бедняжки были на то свои причины. Наш отец умер вскоре после того, как выкупил ожерелье на моих «Жемчужинах мудрости». Я так расстроилась, что он не смог сделать то же самое для Элли!

Но бабушка ясно выразилась: ее муж выкупал жемчуг оба раза. Я озвучила это, но тетя Оливия покачала головой.

– Да нет же! – возразила она. – Мы поженились тем летом с твоим дядей Джей Ди – это он выкупил ожерелье на аукционе Элли, как сегодня он выкупит его для Лили. Ты же не против, Сойер? Иногда создается ощущение, что твоя кузина влюбилась в эти жемчуга с первых дней своей жизни. Я всегда думала…

Ты всегда думала, что сегодня ожерелье наденет Лили.

В этот раз я не стала молчать, чтобы разговорить тетю. Вместо этого я решила поменять тему на другую, более важную для меня.

– А здесь есть кто-нибудь, кто был Дебютанткой вместе с мамой?

– У нас с Элли разница в шесть лет. – Тетя Оливия принялась обмахиваться правой рукой. – Стыдно признаться, но я была не очень в курсе, кто входил в круг ее общения. Может быть, если бы я… – Но она тут же спохватилась: – Что было, то прошло! Так, дай-ка подумать, кто здесь может быть одного с Элли возраста… У Шарлотты Эймс, Бэнкрофт в девичестве, была младшая сестра того же года рождения. По-моему, теперь она Фэрроу.

Тетя щелкнула пальцами.

– Грир! – торжественно объявила она. – Грир Ричардс. Я, конечно, не из тех, кто дурно отзывается о других, но она была та еще штучка. Они с твоей мамой были не разлей вода.

«Грир Ричардс, – тем временем вспоминала я. – Недавно вышла замуж, является распорядителем Бала Симфонии, и ее новая фамилия…»

– Уотерс, – поправилась тетя.

– Да?

Мы обернулись и увидели необычайно красивого мужчину, который выглядел слегка растерянным, словно только что очнулся от долгого глубокого сна.

– Чарльз! – обратилась к нему тетя. – Как поживаешь? Ты уже знаком с моей племянницей Сойер? Они с твоей Сэди уже подружились.

Мужчина тут же встрепенулся, стоило ему услышать «Сэди». Значит, Сэди-Грэйс – его дочь.

– Да, конечно. – Он учтиво, если не сказать сдержанно, улыбнулся мне. – Рад знакомству.

Тетя Оливия растворилась в толпе, а я вдруг осознала, что гадаю, сколько лет Чарльзу Уотерсу.

Нет, он слишком взрослый. Слишком взрослый, чтобы быть Кавалером, когда мама была Дебютанткой.

Его взгляд зацепился за ожерелье.

– Какой прекрасный экземпляр, – пробормотал Чарльз Уотерс. – Просто красавица.

Я собралась было выразить свою благодарность – в который раз за сегодняшний вечер! – когда он поднял палец к моему плечу. Уже намереваясь огласить ему список «Топ десять причин, почему нельзя касаться обнаженной кожи Сойер без разрешения», я вдруг поняла, что он тянулся не ко мне.

А к божьей коровке на моем плече.

– Красавица! – повторил мистер Уотерс, когда она переползла на его палец. – Coccinella septempunctata, – сказал он. – Семиточечная коровка.

Чарльз Уотерс запоздало вспомнил, что находится на официальном мероприятии, а не на конференции по энтомологии. Божья коровка улетела с его пальца, он вздохнул и печально произнес:

– Боюсь, ты сочтешь меня невоспитанным.

– Только между нами: я и сама бываю довольно невоспитанной. Могу проговорить с отрыжкой весь алфавит, если вам станет легче.

Он довольно долго смотрел на меня, а потом улыбнулся. И сразу стало понятно, в кого Сэди-Грэйс такая красотка.

– Чарльз! – Рядом с ним появилась женщина и взяла его под руку. У нее были длинные гладкие темно-рыжие волосы, и судя по тому, как она держалась, можно было сказать, что этот необычный оттенок был натуральным. – Милый, надеюсь, ты не утомил разговорами нашу новенькую Дебютантку?

Я была готова поставить тысячу долларов на то, что это та самая мерзкая Грир Уотерс. Мачеха Сэди-Грэйс была одета точно так же, как тетя Оливия, но вот только ее платье было чуть короче, а каблуки – чуть выше.

Две