Девушка из спасательной шлюпки - Эйлин Энрайт Ходжеттс

и не попалась ему на глаза. Но ждать осталось недолго. Если она выжила, то сойдет на берег вместе с остальным экипажем. Она от него не скроется.

– Пора сойти на берег, сэр, – твердо напомнил ему помощник казначея.

– А где же оставшаяся команда «Титаника»? – спросил Тоусон. – Я что-то не видел, чтобы они сходили.

– Они и не сойдут на берег, сэр. Команду сразу отправят обратно в Англию. За ними придет портовый тендер.

– Никто не сойдет на берег? – ошарашенно уставился на него Тоусон.

– Офицеры сойдут. Остальная команда – нет. А теперь я вынужден просить вас покинуть судно, сэр.

Тоусон похолодел. Что теперь делать? Если помощник казначея не соврал, ему нет никакого смысла задерживаться на «Карпатии».

Офицер начал терять терпение.

– Просьба покинуть судно, сэр.

Тоусон остановился у сходней и посмотрел на толпу, в которой мелькали заинтересованные и нетерпеливые лица. Все взгляды были прикованы к унылой процессии пассажиров, покидающих «Карпатию». Некоторые из этих взглядов искали его. Как же ему добраться до безопасных городских улиц неузнанным?

Словно в ответ на его просьбу все лица вдруг отвернулись в сторону. Толпа загудела и подалась куда-то вбок. Никто больше не смотрел на сходни «Карпатии». Подходящий момент! Тоусон поспешил сойти на причал и нетвердой после долгого морского путешествия походкой зашагал к зданию иммиграционной службы.

Тоусон ожидал, что ему предстоят объяснения с сотрудниками службы, но те даже не посмотрели в его сторону. В порту явно что-то произошло. Воспользовавшись шансом, он тихо проскользнул мимо зазевавшихся чиновников. Ему даже не верилось в такую удачу. Теперь перед ним открывались новые возможности. Ведь по документам мистер Элвин Тоусон так и не сошел на берег с «Карпатии»! Возможно, его и вовсе не подобрали после крушения и этот человек отправился ко дну вместе с «Титаником».

Тоусона вдруг охватила невероятная усталость. Да, ускользнуть незамеченным с «Карпатии» ему удалось, но будущее по-прежнему пугало неопределенностью. Придется начинать все с нуля – без денег, без друзей и даже без имени. Да еще при этом постоянно в глубине души его будет терзать страх разоблачения. Если бы ему удалось сойти на берег с «Матрешкой» в кармане, он бы…

Радостный рев толпы отвлек Тоусона от отчаянных мыслей об утрате камня. Что же там происходит, что все так перевозбудились? Он поспешил прочь от здания иммиграционной службы и смешался с толпой зевак.

– Что случилось?

– Девушка пытается утопиться в порту. Прыгнула с «Карпатии» прямо в воду!

– Пьяная! – уверенно произнес голос за его спиной.

– Нет. Наверно, от горя, – возразил другой. – Потеряла любимого на «Титанике».

Пока вокруг судачили, Тоусон протиснулся в первые ряды. Мерцали вспышки фотокамер, а прожектор чертил дорожку от палубы «Карпатии» до двух человек, барахтавшихся в воде.

– Похоже, она не хочет, чтобы ее спасали, – пробормотал кто-то рядом с ним.

– Я же говорил – самоубийство. Так и есть!

– Нет, нет! Глядите! Похоже, ему удалось! А он отлично плавает, разве нет?

Любопытство влекло Элвина вперед. Зачем кому-то с «Карпатии» сейчас топиться? Небольшая лодка следовала за лучом прожектора и приближалась к державшимся на воде людям. Один из матросов перегнулся через планширь лодки и стал вытаскивать девушку на борт. Спасший ее мужчина ждал, держась за борт лодки и утирая воду с лица.

Неудавшаяся самоубийца повалилась на дно лодки и подставила лицо свету прожектора. Ее волосы намокли и кудряшки свисали крысиными хвостиками, но Тоусон сразу ее узнал. Это была та самая горничная. Она не погибла, но и на берег тоже не сойдет.

Тоусон прикинул оставшиеся у него варианты и понял, что их просто нет. Если девушка вернется в Англию, ему придется последовать за ней. Она не понимала ценности того, что заполучила. А вот он понимал.

Глава третья

Даличский клуб

Пэлл-Мэлл, Лондон, Англия

Капитан Гарри Хейзелтон

Гарри Хейзелтон, отставной капитан Восточно-Суррейского полка, откинулся на спинку кресла и вытянул длинные ноги.

– Интересно, что стряслось с нашей выпивкой, – произнес он, поморщившись от боли в левой ноге; после ранения прошел всего год, и она его еще беспокоила.

Его собеседник, сидевший за невысоким столом перед пустым камином, пожал плечами.

– Это же Даличский клуб, а не «Будлс»[3]. У наших выпускников нет таких денег, да и у клуба тоже.

Гарри окинул взглядом обстановку – знакомые потертые кресла, запыленные гардины; затем обратил внимание на преклонный возраст официанта, который как раз направлялся в их сторону с небольшим серебряным подносом. Поднос подернут зеленоватой патиной – такой сразу же забраковали бы в офицерской столовой в Лакхнау, да и в любом другом месте, куда могло бы занести офицера Восточно-Суррейского полка.

Официант поставил перед гостями два коньячных бокала, и Гарри наклонился, чтобы выписать чек, отметив, что на подносе красуется герб Даличского колледжа. Это заведение было не столь престижным, как Итон или Харроу – их родители Хейзелтона не могли себе позволить, – но учеба здесь сослужила ему хорошую службу. За три столетия своей истории колледж выпустил немало великих людей, и один из них сейчас сидел рядом.

Даже одетый в простой темный костюм, сэр Эрнест Шеклтон, полярный исследователь, излучал энергию. Ту самую энергию, которая делала его заводилой в Даличе, а теперь помогала ему готовиться к очередной полярной экспедиции. Гарри, хоть и не испытывал ни малейшей тяги к путешествиям по ледяным пустыням, все равно завидовал своему однокашнику. Гарри понимал, что сам был во всем виноват. Он лишился цели в жизни по собственной неосторожности.

Армейскую карьеру Хейзелтона окончательно и бесповоротно завершил дикий кабан в индийских джунглях. Какая нелепость! Но из-за нее не видать ему больше ни покрытых снегами горных вершин, ни выжженных тропическим солнцем равнин. Никаких больше горнов и барабанов, беспечных дружеских посиделок в офицерской столовой. Врачи признали его негодным к военной службе и отправили домой. Теперь Гарри оставалось только зализывать раны и снова и снова прокручивать в голове тот момент, когда кабан выскочил на него из чащи. Раз за разом в памяти у него вновь раздавался выстрел лейтенанта Кардью Уортингтона, добившего из жалости лошадь Гарри, и быстро затихающие вдали голоса носильщиков, бросившихся преследовать кабана из бесполезной жажды мести.

Зачем он решил поохотиться на эту тварь? Зачем вообще захотел убивать? Он повидал достаточно смертей, сражаясь с бурами при Мафекинге и Ледисмите, и с радостью покинул Южную Африку. Служба в Индии не предполагала, что он будет кого-то убивать. Его послали сюда работать головой, а не винтовкой.

– Поздравляю с посвящением в рыцари, – произнес Гарри, приветствуя собеседника поднятым бокалом. – Рад, что застал тебя здесь. Собирался написать, но, боюсь, есть некоторые