Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

солидарна с твоей мамой. – И Тамара передразнила его: – Тима, ко мне! Как собачку зовешь. Семилетние дети у тебя свидетели для дачи показаний… Уф, Павлик, у тебя нет различий.

– Не придирайся. Ти-ма!

Пауза. Послышались неторопливые шаги, в дверном проеме показался Тима, похожий на Терехова – такой же белобрысый, с торчащими ушами, он шел к отцу хмурый, глядя в пол. Подошел и положил на столик рядом с креслами… ремень. Павел несколько опешил:

– А это еще что?

– Воспитатель, – вздохнул Тима. – Нюша сказала, что ты меня за драку ремнем будешь воспитывать. Я готов.

Тамара отвернулась и затряслась от беззвучного смеха. Павел не растерялся, взял его за худенькие плечики, придвинул к себе, поставив между ног, и сказал:

– Я горжусь тобой, ты вел себя как настоящий мужчина, вступившись за девочку. Молодец, дружище. Мы тебя отдадим на боевые искусства, чтобы ты всегда умел не только драться, но и увернуться, когда тебя бьют, а то вон какой синяк… И от компьютера отвлечешься, тоже польза. О, мне звонят, извини.

Павел поднялся и прошел в кабинет, звонил начальник, возможно, что-то важное и не нужно это всем слышать. Тимка бросился к Тамаре, прижался к ней и запрокинул голову, лицо его сияло от счастья, она присела перед ним, поцеловала в обе щеки и обняла, думая: как легко сделать маленького человека счастливым. Тем временем Павел, попав в кабинет, включил громкую связь и:

– Я весь внимание, Валерий Семенович.

– Паша, ты слышал про инцидент на губернаторской тусовке?

– Нет, а что?

– Позавчера на банкете вручали премии, одному не совсем молодому человеку стало плохо. Приехала скорая, приняли решение госпитализировать, в скорой ему стало хуже. В больнице его пытались спасти, но он умер. Так вот смерть наступила не от приступа. Паша, тебе придется брать дело.

– У меня вообще-то отгулы… как бы.

– Я в курсе, но взять дело некому.

– Вообще-то мы все собрались на дачу…

– Ну и пусть все едут, а ты поработай. Вы молодые, вам зачем отгулы, дачи? Что вы там на дачах не видели? Перебьетесь.

– Понял. А причина смерти?

– Покровский тебе расскажет, что там у трупа внутри. Вскрытие делал патологоанатом по горячим следам, он был на дежурстве, он же и вызвал Антона Корикова, так как решил, что данный труп по его части. Антоша усмотрел в смерти нетипичные признаки, разбирались с Покровским.

– А группа на место выезжала?

– Какая группа, елки-палки! Когда вызывают скорую, группу не приглашают, зачем она больному? Вчера утром поехал наряд, но там вся посуда помыта, от банкета и следа не осталось – все, поезд ушел. Короче, ничего нет у нас на руках: ни отпечатков, ни улик, ни подозреваемых, ничего. Только слабое подозрение, но не утверждение, что это убийство. Придется работать с минуса и доказать одно из двух: случайная смерть или хорошо продуманное преступление. К Покровскому дуй, потом в центр культуры «Вестник». Вызывай своих орлов, они уже заскучали, целых два дня без работы сидят, хорошего понемножку.

Павел опустил руку с трубкой и поднял глаза на Тамару, она вошла на последних фразах Валерия Семеновича.

– Поездка на дачу отменяется. Одной туда не надо ехать.

– Ну и ладно, – не расстроилась Тамара и пошла в комнату, – мы в парке погуляем. Тима! Тима, на дачу не едем, идем в парк!

– Ура! – запрыгал мальчик.

– Чему ты радуешься? – хмуро спросил Павел, войдя в гостиную. – На даче воздух, лес, река… там здоровье.

– Там интернета нет, – заявил Тима.

– Ммм… – протянул Павел. – Тамара, сделай так, чтобы этот гений не подходил к компьютеру, после парка пусть книжки читает, это приказ. Я поехал.

Марина поставила на стол перед Даниилом…

…поздний завтрак, хотя впору обед подавать, – пышный омлет, бутерброды с маслом и сыром, салат и на выбор мясные пластинки, закрученные в рулеты, в них ореховая смесь с зеленью. Она готовит как повар элитного ресторана, а он ел без аппетита, автоматически, больше по тарелке размазывал, потом ловил на себе озабоченный взгляд жены и подносил вилку ко рту с виноватой улыбкой.

Вчера Даниил весь день проболел, хотя вообще не пил спиртного на вечере. Банкет продолжался еще долго после того, как скорая увезла Пушкаря. Ничего страшного не произошло, с каждым может случиться, это жизнь, убеждала жена Даниила, полагая, что смерть Пушкаря так подействовала на него. Ладно, вчера переживал, все же адвокат с ним лет десять работал, но сегодня почему он хмур?

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – вернула мужа в реальность Марина, не выдержав его упорного молчания. – Даниил, я к тебе обращаюсь.

– Слышу, – промямлил он и снова погрузился в себя.

* * *

Пушкаря увезли, еще минут пять Даниил не возвращался в зал, мысли собирал, анализировал, сопоставив события последнего месяца, кое-что прояснилось в его голове, тогда он и отправился в зал, где царило веселье. Эмиль Шумаков развлекал жену, за что ему большое спасибо, так как Данилов не в состоянии был уделять внимание Марине. Они громко смеялись, это всегда раздражало Даниила, а сегодня смех особенно мешал. Его беспокоила ситуация с Пушкарем, интуитивно он чувствовал происки врагов. И поглядывал на часы, вычисляя время после отъезда скорой помощи, которой нужно доехать до больницы, а врачам оказать помощь. Время тянулось вечность, но вот часы показали: прошло сорок минут, пора. Боясь услышать плохую весть, Данилов попросил Шумакова:

– Слушай, Эмиль, позвони в больницу, узнай, как там Пушкарь.

– Марина, извини, – вскочил на ноги тот, заметив шутливо: – Я на работе везде, где присутствует твой муж. Иду искать тихое место и попробую дозвониться.

Проводив его взглядом, Марина задержала удивленные глаза на муже, он находился где-то в своем мире, она положила ладонь на его руку, сказав:

– Данечка, имей совесть, пригласи меня потанцевать. Тебе не кажется, что все же мой муж ты, а не твой Шумаков? Как раз танцевальный перерыв.

– Да, конечно… прости, – улыбнулся он и поднялся.

Однако отвлечься от мыслей, крутившихся вокруг Пушкаря, не получилось, Даниил вертел головой, чтобы не пропустить Шумакова, а тот все не возвращался. Закончился танец, он привел Марину за столик, сам стоял, раздумывая, не отправиться ли на поиски Эмиля, но мгновение спустя тот прибежал и явно с новостями, подойдя к Даниилу, прошептал на ухо:

– Мы без адвоката, Пушкарь умер.

В это сложно было поверить, вот уж действительно гром среди ясного неба! У Данилова буквально подкосились ноги, он присел на стул, однако ничего не хотел обсуждать за столом, тем более к Марине подошла знакомая, дамы весело болтали. Он решительно встал с места, бросил жене, мол, мы кой-куда отлучимся, оба вышли на воздух, здесь почти никого не было, и Данилов задал свой вопрос:

– От чего умер Пушкарь? Он же здоров, как бык.

– Не сказали.

– А что так долго?

– Послушай, я звонил несколько раз, не брали трубку, наконец девчонка взяла, потом бегала узнать, как обстоят дела, и сообщила, что Пушкарь умер. Его пытались реанимировать, к сожалению, безрезультатно.

– Не понимаю, как он мог умереть. Врачи должны знать.

– Причину смерти установит… м… этот… кто трупы…

Шумаков провел в воздухе пальцем крест на крест.

– Патологоанатом? – догадался Даниил.

– Видимо, он, я в этих делах не очень… А как начался приступ? Меня же в тот момент не было рядом, я переговоры вел.

– Как? Да просто… Покраснел, побледнел, покрылся испариной, потом его стошнило. Он утверждал, будто ничего не ел с утра, наверно, поэтому и были только рвотные позывы. Мы вышли сюда… ему становилось все хуже, вызвали скорую. Его положили на носилки и повезли в больницу. Врач из скорой предположил, что у него отравление некачественными продуктами, но это может быть и поджелудочная или желудок…

– Приступ вот так взял и накрыл? (Даниил не тратил слова, только утвердительно кивнул.) А за столом он что-нибудь ел?

– Нет, не ел. Не успел, только воду пил…

– А как же тогда отравился, чем? Прибежал к нам абсолютно здоровым, бодрым и веселым… как?

Даниил проигнорировал вопросы Шумакова, в голове крутились его же собственные слова: только воду пил… воду пил…

* * *

– И? – врезался в его ухо требовательный голос жены, заставивший вернуться из воспоминаний