Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

«Разумеется, нет».

«Она только что вошла через черный ход. Наверняка выбегала на свидание у калитки. Думаю, это не совсем безопасно и пора положить этому конец».

«Поговори с ней утром – или, если хочешь, я могу взять это на себя. Ты проверила, все ли заперто как надо?»

«Да, папа, не волнуйтесь».

«Тогда спокойной ночи».

Я поцеловал Мэри, снова поднялся к себе в спальню и вскоре заснул.

Я стараюсь изложить вам дело до мельчайших подробностей, мистер Холмс, но, если я описал что-то недостаточно внятно, задавайте мне любые вопросы.

– Напротив, ваш рассказ исключительно четок и понятен.

– Перехожу теперь к той части истории, которую хотел бы изложить со всеми деталями. Сплю я довольно чутко, а тогдашние волнения к крепкому сну никак не располагали. Около двух часов ночи меня разбудил какой-то слабый стук. Когда я окончательно проснулся, было уже тихо, но мне показалось, что где-то в доме осторожно прикрыли окно. Лежа под одеялом, я напряженно вслушивался. Вдруг, к моему ужасу, из гардеробной (комнаты, смежной со спальней) до меня явственно донеслись чьи-то опасливые шаги. Дрожа с головы до ног, я выскользнул из постели и выглянул за дверь.

«Артур! – закричал я. – Негодяй! Вор! Как ты посмел притронуться к диадеме?»

В газовом светильнике теплился огонек, и возле него я увидел моего несчастного полуодетого мальчика. В руках он держал диадему и, казалось, изо всех сил старался согнуть ее или разломать. Услышав мой крик, Артур выронил диадему и повернулся ко мне – бледный как смерть. Я подобрал драгоценность и впился в нее глазами: один из золотых зубцов с тремя бериллами исчез.

«Мерзавец! – завопил я, вне себя от ярости. – Ты уничтожил сокровище! Обесчестил меня навеки! Где драгоценные камни, которые ты украл?»

«Украл?»

«Да, украл! Ты вор!» – кричал я, тряся его за плечо.

«Все на месте. Они не могли пропасть!» – восклицал Артур.

«Тут недостает трех камней. Куда ты их дел? Выходит, ты не только вор, но и лжец! Разве я не видел, как ты силился отломать второй зубец?»

«Довольно! Наслушался я от тебя всяких кличек, – заявил Артур. – Ты осыпал меня оскорблениями, а я в ответ не скажу больше ни слова. Утром уйду из дома и начну пробивать себе путь в жизни сам».

«Ты уйдешь из дома вместе с полицией! – кричал я, едва не обезумев от горя и негодования. – Я потребую, чтобы они во всем разобрались!»

«От меня ты ничего не узнаешь! – вдруг бросил мне в лицо Артур с такой злобой, что я его просто не узнал. – Если ты намерен вызвать полицию – вызывай, пусть ищут».

Мои крики переполошили весь дом. Первой в комнату вбежала Мэри. Увидев диадему и глянув Артуру в лицо, она мигом поняла, что произошло, вскрикнула и упала без чувств. Я послал горничную за полицией, чтобы немедля препоручить ей расследование. Когда явились инспектор и констебль, Артур, угрюмо сложив на груди руки, спросил, неужели я действительно собираюсь предъявить ему обвинение в краже. Я ответил, что дело вышло за рамки частных интересов и приобрело публичный характер, поскольку сломанная диадема принадлежит всей нации. Я твердо решил действовать законным порядком.

«Но ты хотя бы не дашь им арестовать меня немедленно? – проговорил Артур. – И тебе, и мне пойдет на пользу, если ты позволишь мне покинуть дом минут на пять».

«Чтобы ты мог скрыться или надежней припрятать краденое?» – воскликнул я. Только тут до меня дошел весь ужас положения; я умолял Артура осознать, что под угрозой не только моя честь, но и честь лица, стоящего неизмеримо выше; порча диадемы вызовет скандал, который потрясет всю страну. «Беды можно избежать: только скажи, что ты сделал с пропавшими камнями», – твердил я Артуру.

«Пойми, – внушал я, – ты пойман на месте преступления и никакими новыми признаниями свою вину не отягчишь. Сделай немногое: признайся, куда ты спрятал бериллы, и все будет прощено и забыто».

«Приберегите ваше прощение для тех, кто его выпрашивает», – с презрительной усмешкой бросил Артур и отвернулся. Я видел, как он ожесточен, и понял, что переубеждать его бесполезно. Выбора не оставалось. Я позвал инспектора, и Артура взяли под стражу. Его тотчас обыскали, равно и его комнату, обшарили весь дом сверху донизу, однако драгоценных камней нигде не нашлось. Мой несчастный сын упорно молчал, несмотря на все наши увещевания и угрозы. Сегодня утром его поместили в тюремную камеру, а я, покончив в полиции со всеми формальностями, бросился сюда. Заклинаю вас пустить в ход все ваше искусство, лишь бы распутать этот узел. В полиции сознались, что ничего пока не понимают. Готов оплатить любые расходы, какие вы сочтете необходимыми. Я уже назначил вознаграждение в тысячу фунтов. Господи, что же делать? За ночь я потерял честь, драгоценность и сына… Что мне делать, что делать?

Банкир обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, что-то невнятно бормоча, как ребенок, не умеющий выразить горе словами.

Шерлок Холмс некоторое время сидел молча, сдвинув брови и не сводя глаз с огня в камине.

– К вам ходит много гостей? – спросил он.

– Только мой компаньон с семейством, а изредка кто-то из друзей Артура. Не так давно несколько раз заглядывал сэр Джордж Бернуэлл. Вот вроде бы и все.

– А вы сами часто бываете в обществе?

– Артур часто. Мы с Мэри никуда не показываемся. И оба этому рады.

– Немного странно для юной девушки.

– Она домоседка. Вдобавок не такая уж юная. Ей двадцать четыре года.

– По вашим словам, ее тоже потрясло это происшествие?

– Еще как! Едва ли не больше, чем меня самого.

– И ни у нее, ни у вас не возникло никаких сомнений в виновности Артура?

– Какие же могли возникнуть сомнения, если я собственными глазами видел диадему у него в руках?

– Я не считаю это решающим доказательством. Кроме отломанного зубца, диадема была еще как-то повреждена?

– Да, она была согнута.

– А вам не пришло в голову, что ваш сын, возможно, пытался ее выпрямить?

– Благослови вас Господь! Вы, кажется, ищете для него оправдания и хотите меня утешить. Но это никому не под силу. Что Артур делал в моей гардеробной? Если он не замышлял дурного, отчего же не сказал об этом?

– Ну да. А если виновен, почему не придумал какую-нибудь ложь? Как в первом, так и во втором случае его молчание ни о чем не свидетельствует. В этом деле есть ряд необычных подробностей. Каково мнение полиции о