Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов

церковного сторожа для того, чтобы побудить Карающего ангела к внеплановым действиям, а также о мерах предосторожности, которые запланировал принять при проведении этой операции. План Гурова у Орлова восторга не вызвал. Вместо одобрения задумки друзей генерал вновь выплеснул на них волну негодования, заявив, что, если хоть что-то в проекте Гурова пойдет не так, в министерстве головы поотрывают всем вместе с погонами. Причем главным образом из-за привлечения Лещук к проведению операции. Однако, несмотря на все неудовольствие, Орлов был вынужден признать, что в настоящее время лучшего способа заставить Карающего ангела действовать и выйти из тени просто не существует.

– И еще, – вставил свое слово Станислав. – Я думаю, что наш серийный убийца – полицейский. Причем до сих пор служит и, с большой долей вероятности, работает здесь у нас, в Главке.

– Да типун тебе на язык! – возмутился генерал. – Откуда такие выводы?

Крячко обстоятельно рассказал Орлову то, что вкратце изложил Гурову утром. Стас сообщил, что не считает совпадением тот факт, что подавляющее большинство жертв серийного убийцы фигурировало в уголовных делах. Раз полицейскую базу никто не крал, то информацию о своих «смертных грешниках» Карающий ангел получал изнутри, то есть с любого компьютера в правоохранительных органах. Ну а поскольку все дела разбросаны по разным отделам полиции и объединены только в базах Главка и министерства, то и человек, имеющий доступ к ним, должен служить в одном из ведомств.

– Я бы, конечно, не исключил сотрудников министерства из списка подозреваемых, если бы не один факт: наш серийник великолепно скрывает следы, а значит, имеет прекрасное представление о работе оперативников, – пояснил свою точку зрения Стас. – В министерстве сидят одни офисные черви, и операм туда не попасть. А у нас, в Главке, таких людей немало работает.

– В том числе и ты с Лёвой! – возмутился обвинениями друга генерал. – Может, вас в список подозреваемых занести?

– Нас – не стоит, – усмехнулся в ответ Гуров. – А Стас, возможно, и прав. Но в деталях я с ним не согласен. В частности, убийца может быть полицейским, а может, в полиции служит его близкий родственник. Жена, например. Но пока не буду делать выводов относительно предположения Стаса. Все это нужно тщательно обдумать.

– Так что мне прикажете в министерстве докладывать? – вновь недовольно повторил Орлов тот вопрос, который задавал в самом начале их встречи.

– Да тут-то все просто, – улыбнулся Гуров. – Скажешь, что у нас есть свидетель, который видел убийцу Киреева и сможет его опознать. Добавь, что установили и вероятный мотив: личностные неприязненные отношения. Сообщи, что в настоящее время прорабатывается план мероприятий для того, чтобы выманить преступника из его логова и заставить раскрыться… Да что я тебе все это говорю? Первый раз, что ли, на доклад в министерство идешь?!

Настроение и у Крячко, и у Гурова после общения с генералом было испорчено. И так дела по розыску серийного маньяка складывались не лучшим образом, а тут еще и Орлов своим недовольством любыми действиями сыщиков подлил масла в огонь. Станислав проворчал что-то вроде того, что генерала с утра больная муха укусила, но Гуров на это даже отвечать не стал. И произнес первые слова лишь после того, как они с Крячко оказались в своем кабинете.

– Стас, проверь лично, никого не привлекая, информацию о том, кто в последние несколько лет запрашивал, интересовался или просто заходил в базу и смотрел материалы, в которых фигурируют имена жертв серийного убийцы, – дал задание другу Гуров.

– Лёва, это очень много времени займет, – покачал головой Крячко. – Может, взять кого-то из аналитиков на помощь?

– Стас, если ты прав и Карающий ангел служит в полиции, то информация о проверке данных может до него дойти, – отказал в просьбе сыщик. – Пусть поиск затянется, но зато об этом будем знать только мы с тобой. Да, и возьми с собой все материалы по этим делам.

– А это еще зачем? – удивился Станислав.

– Мне они не нужны, а тебя, быть может, на какие-нибудь умные мысли натолкнут, – ответил Гуров.

– А сам что делать собрался? – не стал возражать против предложения друга Крячко.

– В церковь поеду, – буркнул сыщик.

– Грехи замаливать решил? – съязвил Стас.

– Очень смешно, – ответил Гуров и, подхватив пальто, вышел из кабинета.

По дороге в Ризоположенскую церковь сыщик периодически заглядывал в планшет, проверяя сайт, где публиковалась Лещук. Девушка обещала, что статья выйдет до восьми утра. Однако даже в девять ее не было. Гуров уже собрался позвонить журналистке, но, проверив в очередной раз интернет, увидел статью об убийстве Киреева на нужном сайте. А буквально еще через полчаса, когда сыщик добрался до храма, по запросу «убийство Киреева» в интернете перепечатанный материал Лещук стал появляться и в других СМИ. Сначала второстепенных, а потом и в тех крупных, которые специализировались на московских новостях. Сыщик хмыкнул: механизм выманивания Карающего ангела из норы начал работать.

Гуров в церквах бывал нечасто, да и то обычно по служебной необходимости. Ни он, ни Мария особым благочестием не отличались. И если Строева и заглядывала иногда в храмы на церковные праздники, чтобы поставить свечки за здравие или упокой, то Гуров туда заходил без служебных надобностей только в тех случаях, когда Мария уговаривала его составить ей компанию.

Сыщик умом понимал, что церковнослужители – такие же люди, как и все, и бывают и молодыми, и старыми. Однако стереотип образа священника засел в его мозгу, видимо, еще из советских кинофильмов. И каждый раз, когда предстояло идти в храм, Гуров подспудно представлял, что увидит там киношного священника – седого грузного старца с окладистой бородой и строгими глазами. Однако настоятель Ризоположенской церкви оказался диаметрально противоположным этому образу – довольно молодой мужчина с аккуратной черной бородкой и большими, козьими глазами.

Как выяснилось из разговора с батюшкой, в Ризоположенской церкви в настоящее время работало три сторожа. Дежурили они по ночам: сразу по окончании вечери заступали на службу и оставляли свой пост лишь тогда, когда к заутрене приходили другие церковные служки. С настоятелем храма сторожа почти не пересекались. Вечером батюшка уходил немного раньше остальных, и в церкви после него оставались еще уборщица и лавочница, торгующая в храме иконками, свечами и прочей православной символикой. А к тому моменту, когда и их работа подходила к концу, в церковь являлся сторож. И утром он уходил раньше батюшки, поскольку первой на пороге храма появлялась все та же лавочница. Однако о всех сторожах батюшка был наслышан. Прихожане характеризовали их как честных, отзывчивых и истинно верующих людях.

Просьбе Гурова пообщаться с церковным