Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

к нам пришел, Бродяга Кэнсин. На ловцов и… волк. А на мертвечину – шакал.

Услышав последнюю фразу Гектора, Полосатик-Блистанов улыбнулся. И его вид в тот миг Катю неприятно удивил.

Злая улыбка на прежде открытом лице Полосатика.

Мстительная.

Катя внезапно поняла: дело ей категорически не нравится. Более того – оно пугает ее. Но она уже согласилась помогать. Работать, заниматься кукуевской тайной. И у нее имелись на то чрезвычайно веские причины. Отступать – поздно.

Глава 6

Лом, коса, канистра

Симура – Серафим Елисеев ушел. А они втроем остались. На прощание он бросил небрежно:

– Все в силе. Завтра вечером встречаемся в Кукуеве. В шесть вас устроит? Я могу и днем. Мне все равно.

– Торопливость пагубна, Бродяга Кэнсин. Нам с женой жилье надо найти приличное, забронировать и вообще настроиться на кукуевскую волну. – Гектор вновь само спокойствие и безмятежность. – А тебе реально все равно?

– Нет. Я очень надеюсь на вашу помощь. – Симура низко натянул капюшон толстовки, словно озябнув. – Просто уповаю в отчаянии.

– Огрызается, – усмехнулся Гектор, когда, расставшись с новым знакомым, они втроем неторопливо возвращались домой, на Третью линию Хорошевского Серебряного Бора. – Итак, мы в деле. Да, Катеныш? – Он положил руку на плечи Кати, властно и крепко притягивая ее к себе. – Двигаем завтра в град Кукуев?

– С тобой хоть на край света, – ответила Катя. – Но… бродяга-то нам ведь сейчас лгал.

Полосатик-Блистанов метнул на них с Гектором взгляд-молнию. Хотя он давно стер с губ злую улыбку, выражение его лица осталось… сложным. Нечитаемым для Кати. Некогда восторженный, непосредственный, Арсений сильно тревожил ее сейчас.

– Или он многое недоговаривал, – заметил Гектор, еще крепче обнимая Катю за плечи. – А возможно, ни то ни другое. Третье.

– А именно? – поинтересовался Полосатик-Блистанов.

– Пока не знаю. Случай явно непростой. Заслуживающий внимания моей обожаемой жены. – Гектор помолчал. И выдал с чувством непередаваемым тоном: – Сеня, представляешь, она моя.

– Вам мой чат-бот свадьбу по зодиаку предсказывал. – Арсений Блистанов улыбнулся и внезапно стал прежним. – Союз Скорпиона – вас, Гектор Игоревич, – и Тельца – вас, Катя, – счастливейший. Мощнейшее обоюдное притяжение. Страсть. А на Оке, между прочим, места – отпад! Вы не пожалеете о поездке.

– Гек, а все же третье, по-твоему, чем может оказаться? – спросила Катя с любопытством.

– Точно не сформулирую. Я понятия не имею, понимаешь? Но у меня предчувствие… мандраж… словно столкнемся мы с чем-то неизвестным нам… Неслыханным. Небывалым.

– И у меня ощущение похожее. – Катя задумалась. – Он нам рассказывал про дом деда-бакенщика, про рыбалку, сома… Житейские вещи, простые. Воспоминания детства перед трагедией. Но они какие-то… неправильные.

– Спокойствие, только спокойствие. Мы разберемся, – пообещал Гектор. – Сеня, ты осознай: Катя – моя жена. Я сам себе завидую. А чат-боту твоему памятник у нас на участке поставим.

Полосатик-Блистанов засмеялся. И от сердца Кати отлегло. Гектор заставил его оттаять и повеселеть.

– Чат-бот мой еще недокрученный, несовершенный, – начал пылко пояснять Блистанов. – Одно дело – предсказывать в зодиаке, другое – раскрывать преступление. Я с ним советовался насчет Серафимчика. Но бот мой сразу тупеет. Выдает сущую хрень.

– Возможно, у вашего ИИ, Сеня, мало информации для анализа, – заметила Катя. – Она и у нас крайне скудна. Необходимо поднять в архиве уголовное дело. Без результатов расследования одиннадцатилетней давности мы в потемках. Не продвинемся вперед.

– Сеня, мы с Катей в Кукуев. А ты займись архивом завтра. Пыли анналов глотни, – почти приказал Гектор.

– Есть, Гектор Игоревич! – Полосатик-Блистанов «щелкнул каблуками» – задниками кроссовок.

– Ты ведь уже заглядывал в центральный полицейский архив, – продолжил Гектор. – Подробности о ранениях старшего Елисеева откуда тебе известны, а?

– Я… ну да, но я только мельком глянул дело, наискосок. – Полосатик-Блистанов вновь насторожился.

– А не желаешь открыть нам с Катей причину, сподвигнувшую тебя заинтересоваться кукуевским убийством?

– Мы познакомились с ним, короче пересеклись… начали общаться. – Полосатик-Блистанов помолчал. – И я его пробил по базе. А в базе краткая информация: «Проходил главным подозреваемым в убийстве отца в одиннадцатилетнем возрасте».

– Сущий ты мент, а? – словно удивился Гектор. – Столь крепка полицейская жилка в тебе? Или деформацией профессиональной заразился? Вы только познакомились – «Алиса – это пудинг, а ты уже на него с ножом!»… ты его уже пробил! Сеня, изумляешь меня. Ты прежде был другим.

– И вы иной стали, Гектор Игоревич. – Блистанов хмурил рыжие брови. – И вы, Катя. Не скрою, получив инфу из банка данных, я отправился в архив и глянул то кукуевское дело. Оно меня в дрожь бросило, если честно. Договорились, я завтра снова рвану в архив. Дело отцифровано, скопирую вам документы.

– Арсений, а там постановление о прекращении дела вынесено на каком основании? – поинтересовалась Катя. – Шла речь о недостижении обвиняемым возраста уголовной ответственности? Или упоминались прочие поводы?

– Я не обратил внимания. В электронке читал, на мониторе, текст сплошняком. А какая разница? – Арсений Блистанов все больше хмурился.

– Огромная. Нам необходимо знать точно. И еще. Если возникнут трудности с копированием, – предупредила Катя. – Сейчас все возможно. Если не получится все заполучить – тогда самое главное: список лиц – свидетелей, очевидцев. Подозреваемых, если они разрабатывались, помимо мальчика. И всех фигурантов, проходящих по рапортам оперативников. Фамилии и должности тех, кто расследовал: местных полицейских, прокурорских. И архиважное: результаты и выводы экспертиз, проведенных по делу. Их должно оказаться немало. Протокол осмотра места происшествия – первичный и, возможно, повторный. Результаты судмедэкспертизы тела Елисеева-старшего. Данные протокола осмотра, освидетельствования, обыска – если проводился, Серафима Елисеева.

– Приказ понял? – осведомился Гектор. – Убедился, моя жена – главный расследователь, я на подхвате. Грубая сила, логистика, охрана. И не увиливай от ответа, Сеня: выкладывай причину, заставившую тебя в отпуске перед уходом на гражданку погрязнуть в кукуевском кошмаре!

– Он вам про психушку, где лежал, отказался отвечать. Мямлил: «Можно я не буду?» И я тоже: можно пока не стану озвучивать мою причину? – Полосатик-Блистанов заупрямился.

– Конечно, – согласилась Катя. – Когда сочтете нужным, Арсений, скажете нам.

– Я не люблю, ежели меня втемную используют, – заявил Гектор. – Но если намереваются заставить работать втемную мою жену – я подобного не прощаю.

– Гек, – снова вмешалась Катя, – всему свое время. Мы в начале пути. Сеня, пожалуйста, в архиве вы сами внимательно прочтите дело. Изучите досконально. И если возникнут вопросы, запишите их. Мы позже вместе обсудим. По приезде в Кукуев.

– Я быстро к вам присоединюсь. – Арсений Блистанов закивал с явным облегчением.

– Характер ран, нанесенных Елисееву-старшему, не просто страшен. Он наводит на мысль о попытках его добить, раз за разом не увенчавшихся успехом тогда, в доме его родителей.