Штурмовой удар - Георгий Савицкий

вы можете атаковать. Если за десять минут до цели вы не получаете такое сообщение, разворачивайтесь и уходите. Все понял? Вечером еще раз проработаешь с ведомым маршрут, а сейчас нужно срочно вылететь в Кабул, в штаб армии.

Есть. А что же все-таки это за снайпера?

Военная тайна…

* * *

Егор встретился с Наташей, когда группа офицеров прилетела в штаб Сороковой армии для утверждения плана атаки. Они встретились в госпитале, в саду, где совсем недавно гуляли, когда Егор выздоравливал после ранения. Наташа подбежала к нему радостная обняла его и легонько поцеловала.

Егор, я так рада, что ты едешь в отпуск, — сказала она. — Жаль, что у меня еще отпуска нет. А я так хотела поехать с тобой.

Наташ, я не еду в отпуск, — ответил летчик.

Как не едешь? Тебе же положено…

Я отказался,– Егор вкратце обрисовал ситуацию.

Ты что, дурак? — Наташа отстранилась от него, ее тон стал ну просто ледяным.

«Ну, все, начинается», — обреченно подумал Савицкий.

Ты хоть понимаешь, что делаешь⁈ — глаза Наташи пылали огнем. — Ты только оклемался после тяжелого ранения, чуть не погиб! И теперь опять суешь голову в пасть дракону! Ну, зачем тебе это нужно? Погеройствовать опять захотел, да⁈

Послушай, это не геройство! — прервал он Наташу. Ты хоть понимаешь…

А ты понимаешь? Понимаешь?!! — перебила она Егора. — Я после того кошмарного случая до сих пор места себе найти не могу! А ты… Тебе только полеты, полеты, полеты, будь они прокляты!

Но, черт подери, есть еще и долг! — взорвался Егор. — И я полечу туда! И выполню боевую задачу! И вернусь!

Для тебя полеты важнее всего! Важнее, чем я! — сквозь слезы выкрикнула Наташа.

Наташа умолкла и теперь только всхлипывала. Егор нежно ее обнял и стал страстно целовать.

Пойми, Солнышко, я люблю тебя. Я беспокоюсь о тебе. Но приказ есть приказ, и нужно его выполнить.

Я просто очень переживаю за тебя…

Любимая моя, все будет хорошо, — Егор вновь ее поцеловал. — Я вернусь, и мы вместе поедем домой.

* * *

По крутому склону горы поднимались бородатые, смуглые мужчины. Все они были одеты в причудливую смесь национальной одежды и военного обмундирования. Взбираясь по склону, они негромко переговаривались на фарси. Вооружены они были до зубов. За плечами у каждого были тяжелые рюкзаки. Наконец, они добрались до небольшой площадки на склоне горы. Неизвестно как над обрывом примостилось скрученное, полувысохшее дерево в окружении таких же сухих и колючих кустов. Двое моджахедов стали огромными ножами рубить этот кустарник. Остальные растворились среди камней, выставив стволы автоматов, увенчанные толстыми глушителями. Рядом примостился снайпер с СВД. Чуть ниже него занял позицию еще один стрелок с «Буром». На нем был укреплен оптический прицел. Еще двое бойцов распаковали свои рюкзаки, выложили на кусок синтетической ткани массивные детали и принялись их собирать в единое целое. Скоро на сошках стояло что-то, отдаленно напоминающее бронебойное противотанковое ружье.

Длинный, почти двухметровый ствол, пламегасителем, ствольная коробка с массивной рукояткой затвора. Специальный приклад с поршнями, смягчающими чудовищную силу отдачи. Сверху ствольной коробки был прикреплен сложный электронно-оптический прицел.

Хороша винтовочка, — по-русски сказал моджахед и осторожно, будто живое существо, погладил ствол.

Это был сверхсекретный дальнобойный монстр, способный навылет пробить БТР. Оружие это было еще экспериментальным и проходило проверку в реальных боевых условиях. Им были вооружены не менее секретные спецподразделения разведки ГРУ и КГБ.

Вдвоем мужчины водрузили дальнобойную винтовку на специальный станок, обеспечивающий точное наведение. «Моджахеды», а на самом деле — бойцы секретного спецотрядотряда «Кобальт» — заняли свои позиции. Снайпер буквально слился с оружием. Корректировщик со специальным биноклем на штативе, угломерами, и другими приборами расположился рядом.

К работе готов, доложил стрелок.

Командир отряда посмотрел на часы.

Начали, — негромко скомандовал он.

В полутора километрах от стрелка моджахеды сидели в боевой готовности возле зенитных пушек и пулеметов. В другое время они расслабились бы папиросой, с индийской коноплей или лепешкой насвая[50]. Но страх перед боевыми самолетами «шурави» пересиливал врожденное свободолюбие.

Но смерть пришла внезапно и совсем не оттуда, откуда ждали ее душманы. Молодой, еще безбородый «дух» все-таки не выдержал и раскурил «косячок». Сладковатый дым защекотал ноздри остальным. Как вдруг голова душмана взорвалась веером красных брызг и ошметков плоти. Будто гранату проглотил. С гор донесся приглушенный грохот. Моджахеды замерли в суеверном ужасе. Снова раздался грохот, и моджахед, сидевший в кресле наводчика двуствольной автоматической пушки заорал и захлебнулся собственной кровью. Грудная клетка у него превратилась в кровавую дыру. Душманы с дикими криками подхватились на ноги и заметались, оглашая окрестности дикими воплями. А страшная казнь продолжалась. Вот одному «духу» оторвало руку, он упал на колени, заливая все вокруг потоками крови. Другому разворотило живот, и он судорожно корчился в предсмертной агонии. Постепенно расчеты зенитных средств были перебиты. То же творилось и на других пунктах противовоздушной обороны. Через несколько минут в живых не осталось ни одного, кто бы умел обращаться с зенитками.

А далеко на склоне горы снайпер тихо констатировал:

Все цели поражены.

Понял, — отозвался командир и включил рацию. — Вам перенацеливание в семнадцатый квадрат. — И уже своим бойцам: — Уходим.

Егор услышал кодированную фразу и прибавил обороты двигателей. На рубеж атаки он с Алексеем вышли точно в срок. Еще издали летчики заметили укрепленные позиции зенитных установок, но по ним никто не стрелял. «Мистика какая-то. Ну, посмотрим, что будет дальше», — подумал молодой пилот.

А вот дальше было все, как обычно. Штурмовики сделали «горку» и переворотом через крыло вошли в пикирование. Душманы оправились от шока и ужаса перед неведомой силой, разящей насмерть. «Духи» открыли шквальный огонь из оставшихся зениток, но Су-25 уже проскочили зону поражения и теперь пикировали прямо на большой заброшенный дом из дикого камня, который стоял рядом с развалинами маленькой мечети. Летчики почти одновременно нажали на гашетки. На дом, развалины мечети, людей, копошащихся возле зенитных установок, обрушился настоящий град из полутонных бомб. Моджахеды кинулись врассыпную. А штурмовики промчались над горным селением на малой высоте, рассыпая за хвостом яркие брызги тепловых ловушек. И так же стремительно, как и появились, они скрылись из поля зрения душманских зенитчиков. Взрывы полутонных боеприпасов уничтожили подчистую здание, где собрались вожаки отрядов «непримиримых», перемололи в пыль и расшвыряли по округе тела моджахедов. Начались многочисленные пожары. В бессильной ярости смуглокожие бородатые зенитчики опустошали пулеметные ленты и