Взгляд тигра - Смит Уилбур

– Спасибо, что предупредил, Чабби.

– И не давай на «Плясунье» грязь разводить, – осуждающе заключил он. – Кают-компанию и палубу в свинарник превратили.

Он помог перегнать «Плясунью» на Адмиралтейскую пристань и отправился домой, недовольно ворча и вздыхая, а попавшегося навстречу Джимми наградил поистине испепеляющим взглядом.

Джимми явился один, посвежевший, в приподнятом настроении.

– Привет, шкипер, – поздоровался он, спрыгнув на палубу.

Мы зашли в кают-компанию, и я угостил его кофе.

– Мистер Мейтерсон сказал, ты хочешь о чём-то спросить.

– Понимаете, мистер Флетчер, я молчал не потому, что хотел вас обидеть. Я ни при чём, всё они.

– Конечно, – успокоил я. – Не извиняйся, Джимми.

– Лучше бы сразу попросили вас о помощи, а не рыскали наугад с утра до вечера. Хорошо хоть, Мейтерсон вдруг передумал.

Парень сказал гораздо больше, чем собирался. Он не так прост и знает то, чего те двое не знают. Эта информация – его страховой полис. Очевидно, Джимми настоял на разговоре со мной с глазу на глаз, чтобы не лишиться страховки.

– Мы ищем остров, особенный. К сожалению, больше ничего сказать не могу.

– Да ладно, Джимми, не важно.

Догадывается ли он, что его ждёт? Приведи он волков на особенный остров, с Джимми Нортом сотворят такое, что аллергия на пенициллин покажется сущим пустяком.

Глядя на Джимми, я испытывал незнакомые чувства. Трогала его молодость и неопытность, нравилась доверчивая восторженность, с которой он смотрел на пресыщенный и бездушный мир. Я завидовал ему и не хотел, чтобы мальчишку грубо стащили с небес на землю и вываляли в грязи.

– Ты хорошо знаешь своих друзей? – тихо спросил я.

Он не ждал такого вопроса и сразу насторожился.

– В общем, да. – Ответ прозвучал не слишком уверенно. – Почему вы спрашиваете?

– Вы и месяца не знакомы, – рискнул я и по выражению его лица понял, что не ошибся. – А я с такими всю жизнь имел дело.

– Не понимаю, о чём вы, мистер Флетчер. – Он снова замкнулся, раздосадованный тем, что с ним говорят, как с ребёнком.

– Послушай, Джим, забудь, зачем сюда приехал. Бросай всё, возвращайся домой, к подводному снаряжению и спасательным работам…

– С ума сойти, – сказал он. – Вы ничего не понимаете.

– Ещё как понимаю, уж поверь. Сам через это прошёл и знаю, о чём говорю.

– Не волнуйтесь, я способен за себя постоять.

Под загаром он покраснел, в серых глазах вспыхнул вызов. Мы смотрели друг на друга, и я видел, что зря трачу время и нервы. Заговори кто со мной в молодости похожим образом, я счёл бы его старым придурком.

– Как хочешь, – сдался я. – Не настаиваю. Но, зная расклад, будь хотя бы сдержанней и осмотрительней.

– Непременно, мистер Флетчер. – Мало-помалу он остыл и расплылся в обаятельной улыбке. – Спасибо вам.

– Давай, рассказывай о своём острове.

Джимми подозрительно оглядел каюту.

– Лучше на мостике, – предложил он, и там, из ящика для карт над прокладочным столом, достал огрызок карандаша и блокнот.

– Думаю, от острова до побережья где-то от шести до десяти миль и он лежит миль на десять, а то и на тридцать севернее устья реки Ровумы…

– За последние дни ты сам убедился – это огромное пространство. Что ещё тебе известно?

Он замялся, потом нехотя, словно скряга, достающий монеты из кошелька, взял карандаш и провёл в блокноте горизонтальную черту.

– Уровень моря… – объяснил он. Поверх черты Джимми нарисовал контуры острова: от поверхности океана линия круто поднималась вверх и, образовав три отчётливые остроконечные вершины, резко обрывалась книзу. – А это его силуэт, если со стороны моря смотреть – три холма из вулканического базальта, сплошной камень, почти без растительности.

– Три Старца… – Я сразу понял, о чём речь. – Ты здорово ошибся в расчётах. От берега до острова – миль двадцать.

– Материк с него виден? – быстро спросил он. – От острова африканский материк должен находиться в пределах видимости.

– Не сомневайся, с вершин холмов видно очень далеко, – подтвердил я.

Он тщательно изорвал рисунок и выбросил за борт.

– А к северу от реки далеко?

– Навскидку миль шестьдесят, а то и семьдесят, – прикинул я, и он задумался.

– Далековато. Впрочем, не исключено, что остров тот самый. Интересно, сколько времени понадобится… – Он не договорил, вспомнив мой совет быть осмотрительнее. – Сможете нас туда отвезти?

Я утвердительно кивнул.

– Путь неблизкий, приготовьтесь ночевать в лодке.

– Пойду за остальными. – Он горел нетерпением, но, сойдя на пристань, оглянулся. – Не говорите с ними об острове – как выглядит и всё такое, договорились?

– Обещаю, Джим. Поторапливайся.

Я спустился с мостика взглянуть на морскую карту. Три Старца – самая высокая точка базальтового хребта, протянувшегося на двести миль под водой параллельно африканскому материку. Местами базальт поднимался над поверхностью океана среди беспорядочно разбросанных тут и там коралловых рифов, песчаных островков и отмелей.

На карте остров помечен как необитаемый и без пресных источников, глубина в протоках между окружающими рифами приличная. И хотя он много севернее района, где я обычно промышлял, мне довелось заходить в те воды в прошлом году, сопровождая морскую биологическую экспедицию из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, изучавшую повадки зелёных черепах – их там видимо-невидимо.

Мы высадились и разбили лагерь на острове неподалёку от Трёх Старцев, где в закрытой лагуне можно бросить якорь в любую погоду. Среди пальм рыбаки вырыли колодец с солоноватой, но пригодной для питья водой. С якорной стоянки очертания Трёх Старцев в точности совпадали с рисунком Джимми, потому-то я сразу их узнал.

Спустя полчаса приехала вся компания с привязанным к крыше такси громоздким оборудованием, накрытым от пыли брезентом. На пристани они наняли пару островитян перенести на лодку груз и личные вещи.

Оборудование, не разворачивая, сгрузили на баке, а я лишних вопросов задавать не стал. Обожжённая солнцем кожа на лице Гатри сползала лоскутами, обнажив мокнущее красное мясо, смазанное белым кремом. Я представил, как он измывался над малышкой Мэрион у себя в номере, и мстительно усмехнулся:

– Отлично выглядишь! Поучаствовать в конкурсе красоты не приглашают?

Гатри уселся в рыболовное кресло и злобно посмотрел на меня из-под полей шляпы. Всю дорогу на север он наливался пивом, а пустые банки выбрасывал за корму и расстреливал из пистолета, пока они кувыркались и прыгали в кильватерной струе.

Незадолго до полудня я передал штурвал Джимми и направился в гальюн под палубой. Бар в каюте был открыт, перед Мейтерсоном стояла бутылка джина.

– Долго ещё? – спросил он, потный и распаренный, несмотря на включённый кондиционер.

– Не меньше часа, – сообщил я и подумал, что коли Мейтерсон увлекается спиртным в такое время дня, алкоголизм ему обеспечен.

От джина Мейтерсон слегка подобрел. Я воспользовался случаем и выбил ещё триста фунтов аванса, после чего вернулся на мостик и повёл «Плясунью» по северному приливно-отливному протоку на подходе к острову.

Вершины холмов проступили сквозь знойное марево, призрачно и зловеще зависнув в воздухе, будто лишённые всякой опоры.

Дотошно изучив их в бинокль, Джимми сообщил мне:

– Похоже, они самые, шкипер.

Он спустился с мостика в кокпит. Все трое прошли на бак мимо завёрнутого в брезент груза и выстроились у планшира, разглядывая остров сквозь морской туман.

Лодка осторожно двигалась в протоке, и поднимавшийся прилив толкал нас вперёд. Я решил воспользоваться им, чтобы приблизиться к восточной оконечности Трёх Старцев и высадиться на берег под ближайшим холмом. При полном отливе вода здесь убывает на семнадцать футов, и тогда лучше держаться подальше – в два счёта сядешь на мель.

Джимми одолжил у меня ручной компас-пеленгатор и упаковал его в рюкзак вместе с морской картой, термосом холодной воды и пузырьком солевых таблеток из аптечки. Я осторожно подбирался к острову, а Мейтерсон и Джимми тем временем сбросили с себя обувь и брюки.