Смертельная очередь - Сергей Васильевич Самаров

Я вытащил из кармана свой телефон. В левом верхнем углу прочитал надпись: «Нет связи». Подполковник Сулейманов этого, видимо, ожидал:

– У меня кабинет под деревянными панелями полностью обит фольгой. Не трудитесь проверять – позвонить не получится. Выйдите из кабинета и позвоните из коридора.

Глава третья

– Товарищ майор, говорят, вы меня искали…

– Да, искал, – торопливо ответил Смурнов. – Водителю дозвонился, он сказал, что ты зашел внутрь с каким-то подполковником. Ладно хоть адрес вспомнил. Я едва номер телефона поста добыл. Короче, ты скоро там освободишься?

– Скоро. Еще пять-семь минут разговора, потом сорок минут на дорогу…

– Двадцать минут тебе на дорогу, и ни минутой больше! Четыре минуты на завершение разговора! Пришло сообщение от пограничников. По телефону ничего сообщать не уполномочен. Через полчаса жду тебя в своем кабинете. Если меня на месте не будет, значит, я в оперативном отделе. Будь готов выступить в полном составе роты.

– Понял. Буду. Роту поднимите по «тревоге», пусть меня ждет.

– Уже ждет на вертолетной площадке. Поспеши.

– Есть поспешить.

Начальник штаба отряда меня не сильно волновал, но заставлять роту ждать командира мне не хотелось.

– Спасибо, боец, – поблагодарил я часового, стоявшего рядом со мной.

– Проводить вас, товарищ майор? – осторожно спросил он, покосившись на мои капитанские погоны. – А то у нас здесь заблудиться в коридорах недолго. Уже бывали случаи. А на днях офицера змея укусила…

– Теперь будет внимательнее под ноги смотреть, – ответил я и шагнул к двери кабинета подполковника Сулейманова.

Подполковник сидел на прежнем месте, только снял очки с мясистого носа и, судя по всему, ждал меня, надеясь, что я сообщу ему нечто весьма важное. Я поведал Абдурагиму Маликовичу о двух бандах ИГИЛ, которых сняли с довольствия, и о срочном вызове в бригаду, и о том, что от «погранцов» поступило срочное сообщение, в результате которого вся разведрота ждет своего командира на вертолетной площадке. Подполковник – человек дела, подолгу раздумывать не любит. Он резко перешел в разговоре на «ты», что олицетворяло стремительность действий:

– Ну, так чего ты ждешь? Поезжай, приступай! И меня держи в курсе дела. Я буду ждать звонка в другом кабинете, в неэкранированном. Пойдем, я провожу тебя, а то, не приведи Аллах, заблудишься в наших коридорах.

Едва я вышел, как ко мне подъехал штабной «уазик».

– Быстрее, товарищ майор! Начальник штаба звонил, дал двадцать минут на путь. За нарушение правил я взял ответственность на себя. Придется гнать, насколько машина позволит.

Я запрыгнул в машину, и мы помчались, мало обращая внимание на разбитую дорогу. Только временами водитель резко тормозил, объезжая особо объемную яму, где наш «уазик» мог бы, пожалуй, спрятаться целиком вместе с брезентовой крышей.

На выезде из Махачкалы нас попытался остановить дежурный инспектор у стационарного поста ГИБДД. Но мы проскочили мимо до того, как он успел поднять свой полосатый жезл. Инспектор достал блокнот, записал номер нашей машины, но второй инспектор что-то сказал ему, и первый вернулся на свое место на дороге, продолжая собирать дань с гражданских водителей. Все это я наблюдал в боковое зеркало заднего вида, наклонившись вперед, и при очередном торможении ударился лобной частью шлема о металлическую переднюю панель. Хорошо, что не открытым лбом и даже не фуражкой, которая от такого удара защитить не в состоянии, иначе остался бы след.

У меня кожа такая, что на ней след остается даже просто от нажатия пальца. А про тренировки по рукопашному бою я и не говорю. Особенно про отдельные тренировки для офицеров, которые в сводном отряде проводит лично начальник штаба. После таких занятий на лице остается колоссальное количество отметин. Сколько раз я возвращался домой с побитой физиономией! В первый раз жена даже испугалась, все выспрашивала у меня, что случилось, с кем я подрался, но потом привыкла и спрашивать перестала. Только проявляла беспокойство за сына, когда я стал учить его драться в пять лет. Кожа мальчишке от меня досталась по наследству, и синяки постоянно присутствуют на его лице и теле. Врачи говорили что-то про плохую свертываемость крови.

«Уазик» не ехал по дороге, а летел над ней. Водителю, бывшему таксисту, редко разрешается в армейской жизни погонять в свое удовольствие, и теперь он отрывался с большим желанием. Стрелка спидометра частенько «гостила» в «красной» зоне.

Когда машина остановилась на парковке перед зданием штаба, я посмотрел на часы.

– Ты за семнадцать минут доехал, – сообщил я водителю. В моем голосе откровенно прозвучала похвала.

– Если есть необходимость, отчего же не доехать, – сдержанно ответил водитель. Но похвала была ему приятна, это я понял по его взгляду.

Все мои бумаги были собраны в одну стопку, и я заспешил с ними под мышкой к начальнику штаба.

Майор Смурнов разговаривал по телефону, когда я вошел, предварительно постучав.

– Что значит «у них нет данных на дальнейший маршрут»? – сердито говорил Алексей Викторович в трубку, указывая мне свободной рукой на стул. – Да по мне, хоть на пять рукавов! Следует выбрать наиболее проходимый… Ищи сам, капитан. Это тебе не «мимо ходить». Принеси мне все документы и карты в кабинет… Срочно! Тебя дожидается майор Одуванчиков!

Из предпоследнего выражения майора я понял, что он разговаривает с капитаном Мимохожим, начальником оперативного отдела отряда. Что-то у Мимохожего, похоже, не ладилось с пограничниками. Те, как я догадался, не могли точно определить маршрут какой-то банды из-за того, что при их дальнейшем пути ущелье расходилось на четыре рукава. Вопрос стоял в том, что банда может проследовать по любому из них. Однако если банда переходит границу с Грузией в районе проживания кистинцев[15], то среди множества ущелий, каньонов и долин может быть только одно подходящее для этого место. А я знаю все неудобства перехвата банды в этом месте. Мой коллега, командир разведроты из другой бригады, при ротации личного состава рассказал мне о своей операции в этом районе.

– Готов возглавить свою роту? – успокоившись после разговора, «сбросив пар» и аккуратно положив трубку на аппарат, спросил меня майор Смурнов. – Рота и командир отряда ждут тебя.

– Командир отряда? – переспросил я.

– Он с тобой собрался лететь. Я и сам хотел с тобой отправиться, но получил от подполковника приказ оставаться на месте и координировать действия. А я, как ты знаешь, в отличие от многих своих подчиненных к приказам отношусь трепетно.

Начальник штаба, видимо, чувствовал, что многие догадываются о его недостаточной храбрости, поэтому и высказался о своем отношении к приказам. И добавил:

– Кроме