Фридрих Незнанский - Цена любви

Ознакомительный фрагмент

Впрочем, он не кисейная барышня, чтобы сдаваться на милость эмоций целиком и полностью. Тем более что на самом деле он сильно преувеличил, уверяя жену, что вечер у него свободный. Так что заняться есть чем… Прослушает кассету с опросом вдовушки, может, появится материал к размышлению… Обдумает, если есть что, и принципиально ляжет спать до прихода жены — пусть знает!

И хотя Турецкий прекрасно понимал, что вряд ли на Ирину Генриховну произведет должное впечатление то, что муж не стал ждать возвращения беглой супруги к домашнему очагу, к выполнению своего плана он приступил немедленно, вставив принесенную кассету в диктофон, найденный на Иринином письменном столе. Судя по тонкому слою пыли, им давно не пользовались. Еще бы! Где уж тут думать о работе, когда главное дело — нянчиться с плетневским отпрыском! Хорошо еще, что хоть батарейки не сели… Турецкий поудобнее устроился в своем любимом кресле, поставил диктофон на колени и нажал клавишу воспроизведения. И почти сразу же раздался грудной и настолько завораживающе-красивый женский голос, что у него временно вылетели из головы собственные неприятности.

Судя по всему, за кадром остался вопрос, только что заданный Плетневым, запись он включил на ответе вдовы…

«— Да поймите вы, — произнесла женщина, — если бы у меня не было оснований, я бы этого негодяя Гамзу не заподозрила. Когда Коля… Когда это случилось, я сразу все поняла… Все!

— Если можно: что именно? — мягко и вкрадчиво поинтересовался Антон.

— Простите… Я сейчас…»

Где-то вдалеке послышался плач ребенка. Затем звук отодвигаемого стула, пауза, во время которой дважды прозвучал тихий щелчок: Плетнев, видимо, выключал во время отсутствия Марины диктофон. Потому что тут же ее голос зазвучал снова:

«— Машенька, с тех пор как… как это случилось, совсем не спит, ее Коля всегда укладывал… Простите…

— Ну что вы, это вы меня простите, что тревожу в такой момент. Но для следствия важен каждый день…

— Я понимаю! — Она секунду помолчала, видимо справляясь со слезами, душившими ее. — Вы спрашивали насчет оснований… Гамза ему грозил, я сама слышала. Грозился с ним расправиться!

— То есть?

— В общем, Коля полтора месяца назад заработал очень приличную сумму денег, он собирался расширять наше… свое дело… В отличие от Анатолия: я точно знаю, что Гамза был на грани разорения, сам постоянно жаловался, в том числе мужу… Коля и по своим каналам проверил, у него действительно все было хуже некуда. Понимаете?

— Ну и что же?

— А то, что насчет наших планов и сотрудничества с китайцами никто, кроме Гамзы, не знал, Коля доверял ему. И чтобы тот не остался вообще на бобах, предложил откупить его магазинишко… А тот, вместо того чтобы спасибо сказать, разъярился, как тигр, они жутко поссорились! Я сама слышала, потому что ссорились они здесь, у нас, а я была в соседней комнате, с Машенькой играла — поневоле услышишь…

— Именно тогда он и пригрозил вашему мужу?

— Да! Ему сумма, которую предложил Коля за эту лавку с залежалым товаром, показалась, видите ли, издевательской. Он обозвал Николая чуть ли не предателем, обвинил в желании раздавить его окончательно. А потом, потом сказал буквально следующее: «Не кричи гоп, пока не перепрыгнешь! Не исключено, что вся твоя затея с китаезами лопнет по швам и взорвется вместе с твоими сраными миллионами!» Простите, но именно так он и сказал: и взорвется, и насчет миллиона, превратившегося у него в миллионы… И добавил, что на месте моего мужа он бы не радовался заранее, а лучше поберег свою шкуру.

— М-да-а-а… — нерешительно протянул Плетнев. — Может, просто сгоряча?

— Ну разумеется! — иронично фыркнула Марина. — И ремонт своей разорившейся лавки он за неделю до Колиной гибели тоже, вероятно, сгоряча затеял?

— Ремонт?

— А вы сходите, посмотрите… Он его уже почти закончил и денег, которые наверняка на это занял у какого-нибудь банка, не пожалел… Словно точно знал, что никаких конкурентов у него больше не будет и дела выправятся.

— Марина Юрьевна, — осторожно заговорил Антон, — всему этому мешает одна, но существенная деталь…

— И какая же именно? — сухо поинтересовалась вдова.

— Убить вашего мужа было, простите меня, гораздо проще в другом месте и в другое время, вместо того чтобы устраивать бойню в цехе, уложив там больше десятка человек…

— Вы не знаете еще кое-чего, — возразила Марина. — А я знаю точно, что Гамза два месяца назад пытался сам и на тех же условиях стать партнером Чжана. Только опять же в долг, за процент от будущих, наверняка мифических доходов. И Чжан ему, разумеется, отказал, он всегда работает… работал только за наличные… Анатолий к тому же знал, что все деньги Коли вложены в это предприятие… все!

— Неужели Гамза такой… такой кровожадный? Ведь речь все-таки шла о его школьном друге, я слышал, они дружили чуть ли не со второго класса…

— Какая сейчас дружба, когда речь идет о деньгах? — В голосе вдовы звучала явная издевка над наивным оперативником. — Смеетесь… А насчет кровожадности, так ведь не своими же руками он это проделал, а руками наемных бандитов наверняка.

— Возможно, бандиты перестарались? — Плетнев явно решил подыграть Марине, продолжая демонстрировать свою «наивность». — Ведь и такой вариант имеет право на существование: заказ поступил на Чжана с его цехом, никакой гарантии того, что ваш муж в момент налета будет там, не было…

— Коля ездил туда каждый вечер в одно и то же время, он сам хотел контролировать процесс, ведь деньги туда были вложены eго, а не Чжана! Разве это так трудно — проследить распорядок дня делового человека? Он отправлялся к китайцам всегда в одно и то же время, к открытию этой проклятой мастерской…

— Вы уверены, что ваш муж успел к моменту гибели передать хозяину цеха всю оговоренную сумму?

Марина немного помолчала, прежде чем ответить:

— Вообще-то не уверена… Коля посвящал меня отнюдь не во все детали… Но это легко выяснить! Деньги мы держим в банке, счет оформлен на нас двоих…

— У меня к вам последний вопрос: понимаю, что на поминках вы были в шоке… Но, возможно, обратили внимание вот на этого молодого человека. — Послышалось легкое движение, видимо, Плетнев протянул ей снимок. — Вот этот, стриженый налысо?

На сей раз пауза длилась дольше, Марина, видимо вглядываясь в очередной предложенный Плетневым снимок, о чем-то задумалась.

— Да, я была в шоке… — она снова помолчала. — Но парня этого помню… Как он забрел к нам, не знаю, там были только свои… Все смотрели на него так, словно впервые видели. Ничего не могу сказать об остальных, но Дарья Андреевна его знала. Это точно!

— Дарья Андреевна? Это которая?

— Вот, в черной шляпке с вуалью, дамочка с самомнением…

— Тоже одноклассница вашего мужа, если не ошибаюсь?

— На поминках были только одноклассники.

— А почему вы решили, что она этого типа знает?

— Когда он вышел, она встала и тоже вышла в прихожую, а у меня как раз дочка заплакала. Получилось, что и я встала вслед за ней… Ну и когда проходила мимо, услышала, как она его называла по имени. Только не могу припомнить, как именно… Погодите, сейчас попробую… А что, вы думаете, будто Дарья имеет отношение? Глупости! Она в моего мужа была влюблена, как… как старая кошка! Ей уж если кого и убивать, так это меня, а не Колю!

— Она у вас что же, так часто бывала?

— При мне два раза… Но тут бы и одного хватило, чтобы понять… — Марина вновь заговорила снисходительно. — Поймите, женщины, в отличие от мужчин, такие вещи просекают с полувзгляда… А меня она терпеть не могла, хотя вида не подавала… Во всяком случае, Коля в это не верил, отмахивался… Стойте, я вспомнила! Имя у парня странное, потому и вспомнила! Дэн… Она его Дэном назвала… Небось юный любовник этой леди, ничего другого на ум не приходит, уж извините… Сейчас это модно: ей шестьдесят с хвостиком, а ему двадцать… Ох, погодите-ка…

Она снова умолкла, и пауза на этот раз показалась Турецкому напряженной.

— Вот черт… — неожиданно чертыхнулась вдова. — Ведь не зря же мне тогда показалось, что я его где-то видела! Теперь знаю точно: один раз он заходил к мужу в магазин одновременно со мной… И никакой он не Дэн, а обыкновенный Денис!

— Когда это было? — быстро спросил Плетнев.

— Очень давно, наверное, не меньше года назад! Поэтому я и забыла и даже на поминках окончательно не вспомнила, меня Дарья этим своим «Дэном» сбила…

— Вы уверены, что он?

— Уверена! У него подбородок характерный, видите, какая ямка глубокая? А волосы тогда были нормальные, даже длинноватые, это меня тоже сбило… Точно он, не сомневайтесь! Помню, я тогда еще на эту ямку внимание обратила, показалось, что это след от шрама, а он Машеньке языком пощелкал, чем меня удивил… Мужчины редко на таких крошек внимание обращают.