Кирилл Казанцев - Обойма с икрой

Ознакомительный фрагмент

— Да что ж они там, измором, что ли, нас взять решили? — не выдержал Николай.

Рывком поднявшись с лавки, он, громыхая ботинками, прошел к металлической двери и принялся дубасить в нее кулаком. Никакой реакции не последовало. Рыжов приложился к замочной скважине и заорал:

— Эй! Долго нас тут мариновать будут?

Ответа не было.

— Пожрать-то хоть дайте, эй! — Николай слишком сильно ударил по двери, отбил руку и стал стучать ногами. Грохот разносился по всему коридору.

— Уймись ты! — недовольно сказал Михаил. — Все равно это ничего не даст. Держать будут столько, сколько решили. Так что наберемся терпения и ждем!

И он, прикрыв глаза, погрузился в дрему. Из всех троих Николай был наделен терпением в наименьшей степени. Поэтому он еще некоторое время колошматил ботинком в дверь, пока ему не надоело. Тогда он, ворча, вернулся к лавке и уселся на нее, с мрачным видом глядя перед собой.

Продержали их в этой комнате долго, несколько часов. За все это время никто к ним не пришел, никто никуда не вызвал, и даже поесть никто не принес — даже куска хлеба. Окна в комнате не было, так что определить, наступил ли рассвет и вообще какое сейчас время суток, представлялось невозможным. Однако дал знать о себе холод, откуда-то проникавший в помещение. Николай, задремавший было в полусидячем положении на лавке, зашевелился, просыпаясь. Сел, поеживаясь и протирая глаза. Сильно расстроенный Павел, кажется, так и не сомкнул глаз, а Михаила отличала одна особенность: он всегда с необычайной легкостью как впадал в сон, так и выходил из него. Вот и сейчас, потревоженный движениями Николая, он раскрыл глаза и обвел комнату взглядом, в котором не было и намека на сон.

— Пытку голодом, что ли, придумали? — пробурчал спросонья Рыжов.

— Ага, — бесстрастно добавил Михаил. — А также жаждой и лишением социальных контактов. Только не говори «Че-го?» — с усмешкой сказал он.

Быстро сбросил длинные ноги со скамьи и встал, потягиваясь и принимаясь делать наклоны и приседания, чтобы скорее согреться. В это самое время за дверью послышался скрежет, напоминавший звук вставляемого в замочную скважину ключа. Михаил моментально выпрямился, Павел тоже весь подтянулся на лавке, а Николай стал еще угрюмее.

Открылась дверь, и в ней показался… участковый Круглов. Он спокойно прошел и присел на лавку между Павлом и Николаем. Выражение лица у него было благодушным, словно он пришел в гости проведать своих хороших знакомых.

— Как ночка? — спросил словно бы между делом.

Все молчали. Круглов усмехнулся в усы.

— Да, в казенных стенах спать плохо, — будто отвечая сам себе, заметил он, качая головой.

— Слушай, Андреич! — обратился к нему Михаил. — Давай начистоту. Тебе что надо? Ты говори прямо, мы ж понимаем, что ты не нашим самочувствием пришел поинтересоваться.

Круглов обвел всех троих неторопливым взглядом.

— Понимаете, — со вздохом проговорил он. — Ни хрена вы, ребята, не понимаете!

Во взгляде его было что-то странное, похожее одновременно на досаду и тоску.

— Так ты объясни, поймем, — чуть удивленно предложил Михаил.

Круглов поудобнее устроился на лавке и снова вздохнул.

— Что ты охаешь, как старая бабка! — попенял ему Рыжов. — Есть дело — говори!

— Вам, ребята, сложно понять мое положение, — начал участковый. — Вы народ свободный, начальства над вами нет. Ни с какой бюрократией не сталкиваетесь, сами себе хозяева… На моторке прикаспийские просторы рассекаете, природой любуетесь…

— Так, у нас не жизнь, а малина, мы поняли! — перебил собеседника Михаил. — Дальше!

— Ты старших не перебивай, Миша, — придал голосу строгие нотки Круглов, однако все трое уловили в нем унылые интонации. Участковый явно пытался сейчас показаться перед ними своим парнем, оказавшимся в еще более тяжелом положении, чем они сами. — Вот что, ребята, я вам хочу пояснить, чтобы вы уразумели. Я человек маленький, подневольный. Мне что начальство прикажет, то я и делаю. Тем более времена сейчас настали такие, что не приведи Господи! Сплошная коррупция и показуха!

— Ты еще перекрестись! — посоветовал Николай. — Чего прибедняешься-то? Песни какие-то жалистные поешь! Ты к чему клонишь?

Круглов пожевал губами и сказал:

— К тому, что в последнее время вопрос о спасении рыб осетровых пород прямо костью в горле стоит. Лично президент этим вопросом озаботился, вот так-то! Лично организовал, лично первого осетра в воду опустил и даже поцеловал, если вы не в курсе. Благословил, так сказать.

— Ну а мы здесь при чем? — насмешливо спросил Михаил. — Сам говоришь, мы люди маленькие. Куда нам до президента!

— Мы все здесь при том, — со значением подчеркнул Круглов. — И действия президента — это часть про-грам-мы! — по слогам продиктовал он, словно объяснял первоклассникам основы правописания. — И программа эта внедряется повсеместно. О коррупции в рыбоохране и полиции только и талдычат! Собираются гайки закручивать и меры ужесточать — и по коррупции, и по браконьерству. И это не шутки, я вам серьезно говорю! — Круглов покачал головой. — И то, что случилось сегодня, — первый звоночек. Короче, я вокруг да около ходить не буду, расклад такой: пришел приказ оттуда, — он показал пальцем в потолок, — заловить троих-четверых браконьеров и посадить. И не просто посадить, а устроить показательный процесс. Раструбить об этом на всю область, в газетах, журналах, по телику все подробно расписать. Дескать, вот вам наглядные результаты борьбы!

Круглов посмотрел на всех троих мужчин, которые внимательно его слушали.

— Все ясно! — кивнул Михаил. — Что-то подобное я и предполагал. Козлов отпущения ищут! Вот мы ими и оказались.

— Но почему именно мы? — робко подал голос Павел.

— Ну кто-то же должен быть первым! — с веселым цинизмом произнес Михаил.

— Ну уж нет! — вмешался Николай. — Так дело не пойдет! — замотал он головой, крепко сидевшей на бычьей шее. — Дураков в другом месте ищите! Денежки, значит, все хапали, а отвечать мы должны? Дудки! Не на того напали! И ты, Андреич, запомни: если до суда дойдет, я молчать не стану! Всех за милую душу вложу, всех — и Ашота, и тебя, и начальство твое! Никто от тюрьмы не уйдет! Если уж мне сесть суждено, так я вас всех, уродов, за собой потяну!

— Угомонись, Коля! — прикрикнул на него Круглов, у которого на лбу выступили бисеринки пота. — Никто так вопрос не ставит!

— А как ставит? — зарычал Николай. — Ты тут соловьем разливаешься, про долю тяжкую рассказываешь, а сам только и думаешь, как бы в кусты сбежать!

— Погоди, Коля, давай послушаем, что Андреич предлагает, — сказал Михаил, потянув разбушевавшегося Николая за рукав.

— Да чего его слушать? — рявкнул Рыжов. — И так ясно, к чему он ведет: мы на себя все возьмем, он от начальства благодарность получит и премию пять тысяч за то, что такой крутой, браконьеров с поличным поймал! А дальше — по цепочке! Его начальство за помощь в борьбе с коррупцией новые иномарки себе купит, а чиновники — еще одну виллу на Канарах! И все нашей кровью! Вы что, мужики, не понимаете, что ли? Они же нас специально подставили, под монастырь подвели! А рулил всем вот этот гад! — Он ткнул толстый палец в сторону Круглова.

— Так, ты тюрьмы избежать хочешь или нет? — заорал на него участковый.

Николай осекся на полуслове, ворча что-то себе под нос, но отвечать не спешил.

— Хочешь или нет? — повторил Круглов, не снижая тона.

— Хочу! — огрызнулся Рыжов.

— Тогда разоряться прекрати и дальше слушай! Мне никакого резона сажать вас нет! Но повторяю: я лицо подневольное. Мне приказали найти браконьеров — я нашел. А вот если вы сумеете кого другого найти вместо себя, то все будет путем! Городской полиции и рыбоохране все равно, кого сажать, лишь бы дело было закрыто! Так что послушайте моего совета… — Круглов придвинулся ближе и понизил голос: — Ищите лопухов, которых можно вместо себя подставить! Только не просто так, а чтобы их с поличным взять! И чтоб все заранее продумать, чтобы комар носа не подточил! Чтобы с доказняком порядок полнейший был! Доказательства чтобы как на блюдечке лежали! Тогда их и посадят.

Повисла тишина. Круглов, выговорив наконец все то, что собирался, открытым текстом, умолк и перевел дух.

— А дальше? — первым нарушил молчание Михаил.

— А дальше все по списку, — ухмыльнулся Круглов. — Их сажают, я благодарность получаю, начальство довольно и спокойно.

— И едет на Канары? — язвительно спросил Михаил.

— Ну и пускай себе едет! — громыхнул кулаком по лавке Круглов. — Не завидуйте! У начальства свои деньги, у нас свои! У них другой уровень, и бог с ними!

— Набожный ты какой! — ввернул Николай. — Небось в рай надеешься попасть? На чужом горбу въехать? А я…

— Тихо! — резко прервал его Михаил, явно раздумывая. — Значит, четверых лопухов, говоришь, надо найти? Тогда все в ажуре будет?