Ирония Джокера - Мария Росси

и по мере возможности, когда служил, этого времени было недостаточно для того, чтобы налюбоваться своей девочкой, пообщаться и снова прожить хотя бы несколько недель, месяц вместе с ней. Потом ее отъезд в Америку на учебу, начало работы в полиции. Последний год он все время был с ней рядом. И это было счастьем. Теперь он понимает, что ревновал и ревнует, когда слышит и видит отношение к Джемме Алекса. Боится, что она примет чувства Харрисона или кого-то другого, но у нее на это есть право, и он это осознает четко.

— Я за себя спокоен. Как показала жизнь, я однолюб, — вел внутренний разговор сам с собой Адольфо, — А Джемме действительно нужно время. Все оказалось слишком сложным.

Его мысли прервал голос Дона, севшего рядом и внимательно посмотревшего на него. Несколько минут они молчали, оба всматриваясь в звездное небо.

— Ты ее любишь? — Филиппо, будучи мудрым и внимательным человеком, знал ответ на этот вопрос, но ему было важно услышать ответ мужчины.

— Всегда любил, и буду любить, — слова Адольфо прозвучали твердо, четко и уверенно.

— Но вы же хоть и дальние, но родственники. Ты понимаешь, что союз невозможен?

— Понимаю, но любить мне ее никто не запретит. Мешать ей не буду. Просто сделаю все, чтобы она была счастливой, а не сильной. Для меня Джемма стала смыслом жизни. Дон, не волнуйтесь, я верен Семье, не подведу ни Вас, ни Джемму.

— Как думаешь, отпустить ее без наших людей?

— Самое ценное в отношениях с этой девочкой — доверие и честность, а еще вера в каждого в Семье. Думаю, надо отпустить. Малышка справится, во всем разберется. Она доверяет нам, а мы ей. В этом наша сила, Дон. Хотя нам всем будет непросто в это время.

— Тогда так и сделаем. Пойдем в дом, уже поздно, — Филиппо и Адольфо встали и пошли в сторону особняка.

ДЖЕММА

Адольфо незаметно для меня стал очень значимым в жизни человеком, а точнее, он всегда им был. Только вот сейчас я поняла, насколько сильна наша связь.

Когда я с ним рядом, в его крепких руках, кажется, что нахожусь под самой мощной защитой. Причем эти ощущения возникли сразу же, как нас с ним познакомили. От него всегда исходит неведомая сила, твердость, даже в первый момент нашей встречи, когда ему было всего 15 лет. Как-то так сложилось, что он сразу проникся ко мне вниманием и заботой, причем инициатива была с его стороны.

Адольфо был не просто братом, он принимал самое непосредственное участие в моем воспитании членами нашей Семьи, состоящей только из мужчин. И подошел он к этому вопросу ответственно и невероятно трогательно. Между нами сложились не просто доверительные и искренние отношения, а абсолютное доверие. Нет запрещенных тем, недосказанных слов, подозрений.

Помню, когда мне исполнилось 10 лет, Адольфо, которому было уже 18, сказал, что у нас с ним будет серьезный разговор. Услышав это, полдня перебирала в голове, где, когда и какой промах допустила, но ничего не вспомнив, все-таки настороженно пришла к нему на таинственный разговор. Он сидел в своей комнате, а перед ним лежало несколько книг. Догадались, о чем он со мной вел беседу? Нет?

На самом деле Адольфо очень деликатно, мягко рассказал мне о предстоящем взрослении девочки, о так называемых «волшебных» днях и изменениях в организме, которые раскроют мою красоту до конца. В общем, подготовился он отлично, рассказал все доходчиво, дал почитать несколько книг, поверг меня этой литературой в шок, после которого застал лежащей в своей комнате на полу, с открытой книгой, которой было накрыто мое лицо, и стонами, что каждый месяц я буду умирать и мне не нужна такая красота, я и так хорошая.

Он тогда так заразительно смеялся, правда, пообещал, что будет меня спасать каждый месяц. Поскольку после гибели мамы в резиденции, доме, на виллах нет ни единой женщины, не удивительно, что и первые необходимые покупки я совершала под негласным и незаметным контролем братика. Чуть позже он же рассказал, как бы промежду прочим, об отношениях между мужчинами и женщинами. И если подытожить, то моим половым воспитание занимался Адольфо, просто он был ближе всех ко мне по возрасту и по степени доверия.

И когда папа собрался со мной поговорить обо всех этих темах, я гордо ему заявила, что все уже знаю, Адольфо мне все рассказал, и мы все необходимое купили. Помню выражение лица папы после моего ответа: удивление и облегчение одновременно.

Потом он сделал татуировки, которые мне очень нравились. Я до сих пор люблю их рассматривать на его руках. И когда в 18 лет хотела себе тоже сделать парочку, он поднял меня на руки, забросил на плечо, отнес и бросил в бассейн со словами: «пусть вода смоет глупые мысли». Но я в долгу не осталась, он тоже оказался в бассейне, как и я, в одежде. Хотя вода и правда смыла глупые мысли.

Сейчас вспомнилось, когда мне было 8 лет, Адольфо перегрелся на солнце, и у него поднялась температура. Так я так расстроилась, что плакала и сама лично меняла ему компрессы на голове, давала таблетки и требовала срочно позвать врача, чтобы мой любимый Адольфо не умер. С детства, когда мне плохо, устала или просто нет сил, всегда обнимала его за руку, уткнувшись в нее носом, и засыпала. Ничего, в принципе, не меняется до сих пор, несмотря на то что мы выросли.

Мы всю жизнь заботимся друг о друге, нам нравится просто вместе помолчать, поваляться на кровати или на полу с книгами, подурачиться, пошутить, посмотреть фильм, исполнить что-нибудь на инструментах дуэтом, поупражняться в стрельбе в тире и метании ножей. Последние два пункта моего таланта — заслуга тренера по имени Адольфо.

Одним словом, он всегда рядом, всегда поймет, никогда не осудит и найдет выход из любой ситуации. А самое главное, что мы чувствуем и без слов понимаем друг друга и дорожим тем, что уже имеем. Видимо, в результате таких отношений с ним и жизни в мужском мире, я совершенно спокойно воспринимала мальчиков, а сейчас молодых людей и мужчин. Меня трудно удивить, смутить, испугать, и я совершенно не падка на их внимание и комплименты. Для меня в людях главное не их слова, а поступки, а в мужчинах, тем более.

Но в любых отношениях наступают переломные моменты, после которых одни люди продолжают развивать их, другие расстаются, не пережив кризиса, кто-то выходит на новый уровень. Нам с