Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс

Сергей все дальше и дальше отодвигался от заветных стеклянных дверей, за которыми маячила гордая и на первый взгляд неподкупная фигура украшенного золотыми галунами швейцара.

Простояв у дверей почти час, Сергей понял, что не "позолотив ручку" розовощекому вышибале, в ресторан попасть невозможно. Ждать было бессмысленно, а платить ни за что ни про что этому вымогателю чаевых не хотелось, тем более варьете уже заканчивалось, и журналист направился к себе в номер писать заказанную редактором статью о прелестях курортного обслуживания.

Звонок. Реставратор взглянул на часы. Девять часов пятнадцать минут. Он затушил сигарету и поднял телефонную трубку.

— Позовите, пожалуйста, Арнольда.

— Я слушаю.

— Это Володя.

— Я тебя по голосу узнал, — Арнольд взял трубку в другую руку и пододвинул поближе бумагу с карандашом.

— Ну, еще не передумал, пограничник?

— Нет.

— Тогда записывай. Первая машина 58–11 записана за гражданином Гребельским А.Я., пенсионером, проживающим на улице Освобождения, 37. Это где-то за переездом. Вторая — за гражданином Декен А.В., официантом, улица Василевского, 4. Записал?

— Да.

— Скорей всего, это подставные лица. Возможно, машины куплены по доверенности или вообще крадены.

— Спасибо.

— Не за что. Чем могу. Счастливо.

Арнольд подошел к столу, на котором лежал арбалет. Вчера вечером реставратор разобрал его на мельчайшие детали, очистил от ржавчины, заменил сломанную пружину. Целую ночь в мастерской горел свет, и теперь это старинное оружие было вновь таким, каким оно вышло несколько столетий назад из рук мастера. Арнольд взял арбалет в руки, протер его металлические инкрустированные детали тряпочкой и рычагом, очень похожим на откидывающийся приклад современных автоматов, натянул тетиву. Короткая стрела с железным наконечником выскочила из "магазина" и со щелчком встала на место. В дальнем углу мастерской стояло несколько толстых досок. Арнольд прикрепил к одной из них листок с нарисованной мишенью, отошел подальше и выстрелил. Стрела попала в самый центр кружка и, пробив бумагу, а заодно две доски, застряла в бетонной стене. Проверив еще работу сверла и лебедки, реставратор отнес арбалет к себе в кабинет и не раздеваясь завалился на диван.

Проснувшись, Сергей принял душ, затем, на свежую голову, прочел написанную вчера статью. Получилось неплохо. Теперь еще несколько фотоснимков и официальная часть программы посещения сего славного городка была бы завершена, оставалась подводная часть айсберга. Николаев достал из дипломата фотоаппарат и спустился в бар. Все места в нишах были заняты. Сергей взял кофе и пристроился за ближайшим свободным столиком.

Сидевшая за стойкой девица в розовых лосинах и короткой кожаной юбке взяла свой бокал с напитком и, шлепнувшись в соседнее с журналистом вращающееся кресло, спросила:

— Не помешаю?

— Пожалуйста.

— Я балдею от небритых мужиков, — сказала девица, повернувшись к Сергею, — они такие злые в постели.

— Да? — Николаев провел рукой по заросшей щетиной скуле, в спешке сборов он забыл свою бритву и теперь волей-неволей приходилось ходить небритым. — Вот никогда не замечал этого за собой, Хотя, все может быть.

— Ты здесь живешь, в гостинице?

— Да.

— А чего я тебя в ресторане не видела?

— Как-то не получалось.

— Ну, ты это зря. Там клево. У тебя одноместный номер или с соседом?

— Не знаю. Он хоть и двухкомнатный, но там я живу один.

— И что вы там делаете один? — Похоже, что упоминание о двухкомнатном люксе сразу же повысило авторитет журналиста в глазах девицы, и она с "ты" перешла на "вы".

— Печатаю на машинке.

— А вам не нужна секретарша? Я не только печатать умею. Вы не смотрите, что я не накрашена. Я после бассейна. Когда я в полном боевом окрасе, на меня все мужики оглядываются. — Девица вдруг дернулась и быстро допила свой напиток. — Вот, сволочь, заявился…

— Кто заявился? — Сергей оглянулся. Возле дверей стояла группа разодетых "по фирме" молодых людей и, смеясь, говорила о чем-то между собой. — Вы, что, подружка кого-нибудь из них?

— Я подружка всякого. Хозяин пришел.

— Сутенер, что ли?

— Это для вас он сутенер, а для меня — хозяин. Вы думаете, у нас работа сахар, раздвинула ножки и греби деньги лопатой? Как бы не так. Всем платить надо: и хозяину, и швейцару, и милиции, а если кому не угодишь, могут и фейс попортить.

— А, Людмила, чего это ты в наши края зачастила? Промышляешь? — Перед столиком остановилась уже знакомая Николаеву белокурая официантка.

— Да нет, что ты, это я просто заскочила стакан соку выпить, а то кафе в бассейне только в одиннадцать открывается. — В голосе у девицы появились заискивающие нотки. — Все, Альбина, я допила и ухожу. Меня уже нет. — Она подхватила стоявшую возле стойки сумку и как ошпаренная выскочила из бара.

— Терпеть не могу этих недоучившихся пэтэушниц, — сказала официантка, убирая со стола посуду. — Мозгов как у курицы, готовы за бокал шампанского и порцию сосисок любому мужику отдаться. На большее у них ума не хватает.

— На что большее? — спросил журналист.

— Да это я так… Ну как, видели вчера варьете?

— Я не попал в ресторан.

— Ну, вы как маленький, надо было заранее заказать место или сунуть Феде чирик.

— Я первый раз здесь и не знаю ваших порядков.

— Да порядки везде одни. Если хотите, я могу заказать вам столик, — предложила Альбина, заканчивая складывать на тележку использованную посуду.

— Если вам не трудно, — сказал Сергей, подсчитывая в уме, во сколько ему обойдется это предложение и свои скромные финансовые возможности.

— Кстати, вас можно поздравить?

— С чем?

— Говорят, у вашей машины за ночь колеса выросли.

— Вы хотите сказать, что кто-то почувствовал угрызения совести и решил поставить их на место?

— Что, еще не видели? Сходите посмотрите.

— Действительно, что я сижу, — журналист допил кофе и встал. — Подобное чудо надо лицезреть своими глазами.

— Ну, а как насчет столика? Заказать вам?

— Обязательно. Я вечером зайду.

Николаев обошел вокруг машины. У его "ласточки" действительно "выросли" за ночь колеса. Директор гостиницы, похоже, был человеком слова и в какой-то степени кудесником, сказал, что колеса завтра будут, и они появились, как по мановению волшебной палочки. Странно это, странно это…

Журналист нагнулся и потрогал покрышку. Он хоть и не разбирался в резине, но это явно были не его шины, да и диски у него были ржавые, местами погнутые, а эти сияли свежей краской, как только что с завода. Может, подобным образом ворюги как-то хотели искупить свою вину? Сергей с сожалением подумал, что зря не сфотографировал свою старушку на березовых чурбачках, ведь, если рассказать, никто не поверит. Он открыл машину. На сиденье водителя лежал листок с отпечатанным на ксероксе рекламным текстом: "Установка на