Данил Корецкий - Допрос с пристрастием

— Так и было! — подтвердил тот.

— Точно так, — подписался и Стекло. Север солидно кивнул.

— Подтверждаю. После дела Клоп приходил, принес долю в общак, все по понятиям, без крысятничества!

И снова загомонила, загудела сходка. Блатные разгорячились, пустые базары надоели, хотелось подвести последнюю черту, чтобы пощекотать напряженные нервы.

— Чистый Клоп!

— Нет, мути вокруг него много!

— Черкеса надо под шконку загнать!

— Клопа на перо!

Каждый кричал, что хотел, но главное — изо всех сил. Старшее поколение выступало за Клопа, Лакировщик тоже перешел на его сторону. Ну а молодняку все по барабану. Для них потасканный большеухий блатняк быт никем. И в силу рьяной молодой злобы они готовы были резать кого угодно.

— Пусть Черкес и Клоп напоследок скажут! — в очередной раз Крест призвал всех к порядку.

— Я уже все сказал про эту ментовскую подстилку! — Черкес презрительно сплюнул Клопу под ноги. — Он меня заложил, больше некому. И пусть со своими дружками воду не мутит, правда, она всегда выплывет!

Клоп невозмутимо растер плевок подошвой блестящего полуботинка.

— Что происходит, пацаны? Сначала Черкес метелок чуханил. А когда спалился — мне подлянку кинул. Может, злобу имел? Так что, теперь каждый пидор может честного вора форшмачить? Это нынче — такие понятия?!

Он не сорвался на крик. Дал понять, что сдержался. Мол, пускай молодняк в разборках на горло берет, а он за собой правду чует.

— Я за Клопа!

— Я за Черкеса!

— За Клопа!

— За Черкеса!

Страсти разгорелись с новой силой, блатные распалились не на шутку: остервенелые крики неслись со всех сторон. Сходка на глазах раскололась пополам — казалось, что сейчас начнется жестокая рукопашная схватка. Крест насторожился. Сам он, как и Север, держал сторону Клопа. Но мир в общине дороже правды. Тем более, какая разница — Черкес или Клоп? Север едва заметно пожал плечами и кивнул — он был такого же мнения.

— Ша! Я говорить буду! — крикнул Крест. Гул тут же стих.

— Ты, Черкес, хотел «правилку» устроить? На пику Клопа наколоть? Лады… Ты, Клоп, «предъявил» Черкесу? Тоже правды хочешь? У людей мнения разные. Вот и разбирайтесь между собой! Дадим вам по перу, и увидим — кто прав. Кровь рассудит…

В тишине легким шелестом пронесся одобрительный злорадный шепоток.

— Слышь, Серый, лети мухой в дом, возьми в кабинете два штыря, чтобы одинаковые были, — распорядился Крест, и порученец пахана тут же метнулся выполнять приказ.

В воздухе запахло кровавым развлечением. Молодняк обрадовался предстоящей забаве. Все жадно рассматривали невольных гладиаторов. Черкес скинул куртку и, хищно улыбаясь, разминался, как боксер перед схваткой. Гибкий, сильный, настоящий зверь — такому и перо не нужно: голыми руками задушит, зубами загрызет!

— Спорим, что Черкес его уделает? — криво усмехнулся Крот.

Худой безразлично пожал плечами.

Рядом с полным сил молодым соперником худощавый, хотя и жилистый Клоп явно проигрывал. Глубокие носогубные складки, мешки под глазами, резкие морщины на лбу делали его похожим на немощного старика. Он стоял, засунув руки в карманы, на вид такой же безучастный и безразличный ко всему, как прежде.

— Давай, ты штуку ставишь, а я три, — не унимался Крот.

— Заметано! — Худой полез за деньгами.

Хромой наблюдал за ними с презрительной улыбкой.

— Помнишь, что про него базарили? — вполголоса спросил он у Медного. Тот кивнул.

— Клоп говорил, что это фигня…

— Сейчас увидим!

Запыхавшись, прибежал Серый. В руках он держал два кортика в ножнах.

Крест недовольно поморщился:

— В мою коллекцию влез? Что, финарей найти не мог?

— Так они все разные, — виновато сказал Серый. — А эти — как в аптеке!

— Ладно, давай…

Все вышли на газон. Зрители образовали широкий круг, в центре которого оказались противники. Еще зеленая, мокрая трава пружинила под ногами. Туфли у Клопа сразу промокли. Непривычно тонкая костяная рукоятка прокручивалась в потной ладони. Он зажал кортик клинком вниз, к мизинцу, так никогда не держат оружие в ножевом бою. Впрочем, у уголовной поножовщины свои правила, и Черкес держал блестящий изящный клинок точно также.

Насмотревшиеся фильмов со Стивеном Сигалом, зрители ожидали долгой и зрелищной схватки, с кружением противников, обманными выпадами и финтами… Ничего похожего не последовало. Клоп просто шагнул вперед, замахиваясь, как дровосек, для размашистого удара сверху. Черкес инстинктивно вскинул вооруженную руку, но Клоп не ударил, а повернулся к противнику спиной, одновременно описал кортиком траекторию, напоминающую половину цифры «восемь», или более наглядный для россиян знак доллара, после чего узкий острый клинок совершенно неожиданно воткнулся снизу Черкесу в живот и вошел на всю длину, до ограничителя. Черкес дернулся, но не успел защититься, только левой ударил Клопа в затылок так, что тот отлетел на несколько метров и с трудом удержался на ногах.

Никто ничего не понял.

— Мочи, Черкес! — азартно закричал Крот.

— Давай, добивай! — поддержал его Серый.

Им казалось, что схватка только начинается, и самое интересное еще впереди. На самом деле все уже закончилось. Хитрому «ростовскому» удару Клоп научился в незапамятные времена. И он хорошо знал, что происходит после легкого тычка «пикой» в печень, особенно если успеть провернуть клинок в ране.

Даже Черкес не сразу осознал, что его только что убили. Ему удалось сделать еще два шага к противнику, потом страшная боль в подреберье заставила опустить глаза. Из собственного живота торчала витая костяная рукоятка кортика. Сознание не может выдержать такого зрелища. Он лишился чувств и с хрипом повалился на мокрую траву.

Пропитав рубашку и брюки, кровь пролилась на землю, расплываясь по мокрой траве и перекрашивая ее в алый цвет. Зрители ахнули. Клоп машинально вытер о штаны мокрые ладони. На зоне после таких ранений не выживали. Здесь, в Тиходонске, у Черкеса был шанс. Наверное. Все-таки печень — не сердце… Если быстро отвезти в больницу…

— Постой, как это он сделал? А? — крутил головой Крот, как будто ожидал разъяснений того, что произошло.

— Бабки давай! — буднично потребовал Худой.

— Ты понял? — негромко спросил Хромой.

— Да-а-а, — протянул Медный.

— Просто Клоп боталом не машет…[86]

— Да-а-а…

— Братва, вы все видели! — громко объявил Крест. — На Клопе вины нет. Он чистый и доказал это. Кто не согласен?

— Согласны! — крикнул Батон.

— Согласны, — степенно сказал Медный.

— Согласны…

— Согласны…

Крест медленно наклонил голову. Спорить не с чем. Кто прав, тот и победил. Или по-другому: победитель всегда прав! Это не одно и то же, но воры не задумывались над такими нюансами.

— Что с Черкесом делать? — спросил Серый, склонившись к распростертому телу. — Еще дышит. Может, в больницу?

— Нельзя ему в больницу! — раздраженно ответил Крест. — Он беглый, да и мы запалимся… Он все равно не жилец. Спустите его в подвал. А потом бросьте в Дон, пусть плывет за своими корешами. А штырь вытащи да помой. И повесь обратно. Буду кентам показывать!

Сходка закончилась. Сверкающие лаком «мерины» и «бумеры» выезжали сквозь охраняемые ворота и направлялись в сторону Тиходонска. Лешего до города довез Батон.

Температурно-карьерный график майора Сочнева упал вниз, причем на такую глубину, какой не достигал никогда ранее. Вазелин с презервативами не пошли в ход лишь потому, что все то, для чего они предназначались, с ним проделали в переносном смысле. Так что неизвестный шутник попал в точку. Правда, для Сочнева его личность не составляла тайны — такую комбинацию в Тиходонске, да и на всем Юге России мог провести только один человек!

Сочнев сидел в своем кабинете, десятый раз читая направление на медкомиссию. Процедура выхода в отставку займет несколько месяцев, и уже к следующему лету он будет скромным пенсионером без полной выслуги. Обычно не нашедшие себя в гражданской жизни отставники очень быстро приобретают жалкий, обтерханный вид. Ничего удивительного: при пенсии в девять тысяч, квартплате три тысячи и двух детях очень легко станешь похожим на бомжа… Последнее слово включило ассоциативную связь, и память Сочнева вновь вернулась к сцене, которую он предпочел бы забыть навсегда…

— Это и есть банда Колдуна?! Четыре грязных бомжа?! — кричал генерал Лизутин, покрывшись красными пятнами. — Это ради них мы вывели на улицы весь личный состав, расконсервировали передвижные пеленгаторы и отключили всю мобильную связь в городе? Чего теперь стоят ваши голословные обвинения в адрес подполковника Коренева?!

Пока еще майор, Сочнев ударил кулаком по столу. Коренев! Это он переиграл его в оперативной игре, выставил полным дураком и поставил крест на дальнейшей карьере! От бессильной ярости стало трудно дышать. Нет, прощать такое нельзя! Но и прищучить Лиса не вышло… Что же делать? Что бы сделал сам Лис, если бы оказался на его месте? Сочнев попытался думать так, как думает хитроумный опер. И тут же пришло решение! Мгновенно, легко и в полном согласии с внутренним миром майора. И оно было совершенно естественным и правильным! Вот как все просто, оказывается!