Контракт на хорошую жизнь - Николай Никишин

— Передайте Роберту и Раксу, что я их жду! — крикнул Вир в спину охотнику.

Двери закрылись раньше, чем принципалис успел крикнуть своё сообщение. Виктор ничего не услышал, вернее не захотел. Разговор с Виром ему не понравился. Ничего интересного тот не рассказал, а «спасибо» и про сбор в полдень можно было выйти и сказать всем сразу. Единственное, что из интересного для себя он узнал, что мёртвый луисит, в туннеле на Арэне являлся посланным шпионом.

Глава 55

После визита к принципалису двое солдат сопроводили Виктора до Арина. Он расположился несколькими этажами ниже, в похожем по размерам кабинете, в котором несколько минут назад охотник разговаривал с Виртом. Врач сидел на небольшом пластиковом стуле, у небольшого лежащего на подставке конусообразного прозрачного аппарата, внутри которого по стенкам по кругу расположились странные трубки, от концов которых исходило, слабое красное свечение, рядом с ним ещё стол монитор, сенсорная панель сенсорная панель, подключённые к аппарату и ложа для пациентов.

Арин заметил недавнего знакомого и пригласил его скорее войти:

— Рад, что ты жив Виктор! Предлагаю сразу начать, то что планировали…

— А что планировали? — саркастично спросил охотник.

— Вернуть память! — совершенно серьёзно ответил врач. — Данная операция, по моим расчётам займёт не больше часа, если конечно процесс поиска, стёртых участков в головном мозге не затянется. Давай располагайся в ложе и просунь голову в конус.

Виктор не доверчиво посмотрел на аппарат, но всё-таки послушался Арина и сделал, как тот сказал.

— Надень эти очки. Сейчас будет сильное свечение, весьма неприятное для глаз. — сообщил врач, протягивая охотнику, синие, пластиковые очки, с единым затемнённым стёклам.

Виктор одел очки и засунул голову в странный аппарат, только его затылок коснулся дна, как десятки трубок быстро начали вращаться по кругу. Свечение в них усилилось и с каждым новом оборотом становилось всё ярче и ярче. Дискомфорт доставлял и шум от вращения, который был весьма неприятен и был поход на шум вращения лопастей самолёта, готовящегося ко взлёту.

Так продолжалось в районе получаса, всё время охотник лежал с закрытыми глазами. В это время Арин на мониторе просматривал участки его мозга, строение которого сильно отличалась, от мозга представителей его расы.

— Всё нашёл! — радостно сообщил врач.

— Нашёл что? — продолжая лежать с закрытыми глазами спросил Виктор. — Долго мне так ещё лежать?

— Места, где стёрты воспоминания. Точнее повреждённые участки твоего головного мозга. Если ты не возражаешь, я ввиду тебе снотворное и начну работу по их восстановлению.

— Это обязательно? — недоверчиво спросил охотник.

— К сожалению, да! — с уверенностью сказал Арин. — Иначе тебе грозит помутнее рассудка. Стёрта слишком много. Во сне всё пройдёт на много легче.

— Ладно, делай, что считаешь нужным. — смирился Виктор.

Получив добро Арин встал с кресла и достал из кармана маленький шприц. Подошёл к охотнику и ввёл выпирающую вену на его правой руке дозу непонятного вещества.

— Снотворное не сильное, поэтому внутривенно, чтобы быстрее подействовало. Побочных эффектов после пробуждения быть не должно, так что доверься мне и приготовься вспомнить, скорее всего очень неприятные вещи. — говорил Арин, но Виктор его не слушал, препарат быстро подействовал, отправив охотнику в путешествие по давно забытым воспоминаниям.

Врач тем временем вернулся к монитору, совершил десяток действий на сенсорной панели. Вращение трубок замедлилось, свечение пропала, а вместо него из концов появилась тонкие красные лучи, направленные на голову Виктора. Процесс восстановления повреждённых участков начался.

Глава 56

Пока в реальности процесс восстановления шёл полным ходом, Виктор спал. В начале он ничего не видел, но вдруг резко всё изменилось, он словно проснулся, не чувствовал себя во сне, ему казалось, что всё реально. Он стоял в длинном белом коридоре, а вокруг сотни если не тысячи ярких красочных фрагментов его жизни, земной жизни. Охотник смотрел на них словно на рекламные баннеры, в каждом подобном окошке, он видел себя, в разные периоды своей жизни: детство, юность, студенческие годы, последние месяцы до попадания на Кротус. Стоило ему всмотреться в определённую картинку, как ему казалось, что переносится в тот день. Он вспоминал всё, что ел в тот день, что чувствовал, с кем разговаривал, о чём говорил.

Виктор старался не концентрироваться на чём-то, он продолжал идти в неизвестность, казалось коридор бесконечен, на ходу добавлялись всё новые картинки, а в голове стали звучать давно забытые голоса, то что он как раз решил забыть, как будто ничего и не было.

— «Ты лучшее, что случилось в моей жизни!» — радостно кричал Виктор, поднимая красивую блондинку, одетую в коричневое пальто, на фоне опадающей листвы.

— «С окончанием внучок. — гордо сообщил дед Виктора, поздравляя его с окончанием университета.

— Ничего братан. Эти полтора года пролетят не заметно, девяносто пятый встретим вместе! — одной рукой держа рюмку, а другой обнимая Кристину говорил молодой парень, в тёмном спортивном костюме — Мне есть на кого тебя оставить. Крис присмотрит за тобой».

Виктор был счастлив. Он видел себя счастливым, но вдруг всё резко изменилось, он стал перемещаться на месяцы вперёд и увидел своё глубоко скрытое прошлое.

— «Вить мне тяжело тебе это говорить, но твой дедушка умер. Мы ничего не смогли сделать — говорил высокий гладковыбритый мужчина, средних лет, в белом больничном халате. — Мне жаль…»

От данного воспоминания Виктор упал на колени, он будто бы очутился в тот день, в больнице. Его дед умер, у него остановилось сердце.

— «Крепись сынок. Ты знаешь, она не хотела жить без него. Надеюсь она сейчас с ним и следит за нами с небес». — обнимая, плача говорила немолодая светловолосая женщина, мать Виктора. Они стояли на кладбище могиле человека, умершего двадцать четвёртого ноября тысяча девятьсот девяносто третьего года. — Нам будет её не хватать…

— «Не понимаешь, в этой стране ничего. После смерти твоих бабушки и дедушки, нас здесь ничего не держит. В штатах мне предложили работу. Начнём там новую жизнь. — говорил, невысокий мужчина, лет пятидесяти, в августе девяносто