Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич

– Вы про радиацию сообщите! – повторил Иван Степанович.

– Сообщу, сообщу, – участковый достал рацию и передал информацию дежурному.

Мотоцикл, подскакивая на выступающих из земли корнях, пробирался по тайге. Мончегоров испытывал облегчение, что теперь ему не надо никуда идти, ничего решать, не надо заботиться о том, как выжить. Он сделал все, что мог.

Эпилог

– Глуши мотор! – Чары поднял над головой скрещенные руки. Стоящий на площадке Гельдымерет выключил рубильник. Гул двигателя смолк, буровая остановилась.

– Работа закончена! – объявил Чары. – Все получают расчет и свободны!

– Как же так, говорили, что еще дня три, – огорчился бурильщик. Да и остальные рабочие приуныли. Каждый день бурения приносил им хорошие, по здешним меркам, деньги. Но Ишанберды и Бекбурды расстроились не сильно. Точнее, даже обрадовались. Они уже чувствовали, что эта экспедиция добром не кончится.

– Давай следующую работу пойдем искать вместе? – предложил Ишанберды.

– Давай! – согласился Бекбурды. – И знаешь, что? Неоконченный бой мы еще проведем. И я поставлю на скорпиона!

Рабочие стали разбирать вышку и складывать вещи. Вскоре подъехал джип с тонированными стеклами, Ахмед ибн Фатах сел в него и уехал.

– Веселитесь и славьте Аллаха! – крикнул он на прощание невеселым рабочим. – И радуйтесь, радуйтесь, радуйтесь!

Действительно, всем, кто обслуживал вышку, следовало не грустить, а радоваться. Если бы сценарий был доигран до конца, все бы они погибли.

Но, кроме Ахмеда ибн Фатаха, об этом никто не знал.

Торжественная церемония награждения проходила в Екатерининском зале Кремля и носила закрытый характер. Ни журналистов, ни представителей общественности, ни вспышек «блицев», ни интервью. Присутствовали только свои – члены Совета безопасности и руководство «Меча Немезиды». Президент вручил Нижегородцеву и Шауре Золотые Звёзды Героев Российской Федерации, Ратникову, Котину и Назарову – ордена Мужества, остальным участникам дагестанской командировки – медали «За отвагу».

Потом был обильный и изысканный фуршет, Президент поднял бокал пузырящегося шампанского за отважных бойцов дивизиона, успешно выполняющих самые сложные задания. Члены Совета безопасности, широко улыбаясь, чокались с награжденными, жали им руки и говорили добрые слова. Через некоторое время Президент ушел заниматься государственными делами, остальные руководители сразу потеряли интерес к происходящему и стали расходиться один за другим. Оставшись без начальства, «мечи» перестали стесняться, сменили фужеры с шампанским на рюмки с водкой и набросились на необычные для себя яства: холодного тетерева, черную и красную икру, копченого угря, миноги и жареную осетрину. Голоса стали громче, шутки раскованнее, смех звонче.

– Попрошу минуту внимания, друзья! – полковник Нижегородцев поднял руку. Он, как всегда, был в своих знаменитых очках «хамелеон», только лицо расслабленное и умиротворенное, а потому не походил на Вампира.

– Давайте выпьем за Ивана Феоктистова! Вечная ему память!

– Это кто? – поинтересовался Котин.

– Сержант-погранец, мальчишка, который смертельно ранил Дауда. Если бы не он, мы бы ничего не узнали о плане «Большая Дуга». И возможно, террористы довели бы его до конца!

Все молча, не чокаясь, выпили.

– Я просил представить его к награде, дагестанские товарищи обещали, но… – Нижегородцев махнул рукой. – Впрочем, там у них такое закрутилось, головы полетели, не до того стало. Замнача Магомедова уволили, а он мне это и обещал…

– Это тот, который дядя Депутата? – уточнил Шаура. Он был в новом, специально пошитом парадном мундире с полковничьими погонами.

– Тот самый. Когда мы это бандитское гнездо выжгли, связь Депутата с Оловянным стала явной, вот полковника и отправили. Хотя он мне существенно помог. И объяснял: там родственные связи так переплетены, что любого руководителя можно выгнать за связь с бандподпольем…

– А в газетах пишут, что Депутат тут ни при чем, вроде Оловянный с дружками захватил его дом и удерживал всю семью в заложниках, – сказал Ратников.

– Хорошо, что мы снимки сделали, где он лежит с пулеметом в обнимку, – хмыкнул Выхин. – А то бы и прокатило!

– Подожди, снимки мало кто видел. Через год напишут, что он не террорист, а жертва террора, – скептически кривился Хомяков.

– Да, вполне может быть, – кивнул Нижегородцев.

– Давайте за справедливость! – поднял рюмку Котин.

– Подожди, справедливость для всех разная, – остановил Нижегородцев. Он опять стал похож на Вампира.

– Давайте за Мончегорова!

– А это еще кто?!

– Скромный пенсионер. Он в одиночку сорвал подрыв третьей точки «Большой дуги»! Уничтожил ядерный фугас и ликвидировал целую тергруппу. Если честно, он сделал больше, чем все мы. Только нас наградили, а он два месяца отсидел в изоляторе, пока Москва не вмешалась…

– Но жив хоть?

– Жив.

– И то хорошо! – «Мечи» выпили за никому не известного пенсионера.

– Да, Анатолий, завтра отмечаем мое внеочередное звание! – вдруг вспомнил Шаура. – В шесть. Кафе «У Юрика» знаешь?

– Найду! – Вампир улыбнулся. – А помнишь, как мы после твоего внедрения встретились и ты мне чуть в морду не заехал?

– Помню. Я же думал, это ты на меня ракету навел.

– Ну и дурак, что так думал. Это совсем другой человек постарался…

– Знаю я, кто этот человек! – Шаура посмотрел на часы. – Его сегодня на пенсию провожают. Пойду, в глаза бесстыжие гляну…

– Только ты это… Без эксцессов! – предостерег Вампир.

Шаура криво улыбнулся:

– Да какие эксцессы? Ракеты-то у меня нет! – и выразительно посмотрел на свой крепкий, с набитыми костяшками, кулак.

Начальник штаба Управления «Т» полковник Шерстобитов праздновал выход на пенсию. Собственно, никакой это не праздник, наоборот – впору траур надевать. Сегодня ты руководитель, от тебя многое зависит, подхалимы угодливо улыбаются, у тебя есть кабинет, спецсвязь, персональная машина с водителем, льготы и все такое прочее – и что положено по должности, и что к ней прилагается. А завтра ты никто, звать тебя никак, и вчерашние подхалимы с тобой не здороваются… Но деваться некуда – традиция!

На службе выделили материальную помощь, и он снял скромное кафе неподалеку от работы, пригласил сослуживцев, руководство, семью… Но пришли не все – много стульев пустовало. Кто-то позвонил и отговорился плохим самочувствием, кто-то просто проигнорировал приглашение. И это был верный знак, что полковника недолюбливали. И без того скверное настроение испортилось еще больше. Правда, семья сидела в полном составе: и жена Ирина Сергеевна, и сын Виктор с невесткой, и внуки – Саша и Паша… А вот генерал Ермаков не пришел, прислал заместителя – полковника Горшенева. У того тоже настроение было хреновым: через пару дней предстоит убыть в Свердловскую область с понижением в должности…

Но пока на правах старшего ему приходится вести стол.

– Сергей Михайлович не только хороший товарищ, которого любят и ценят коллеги по службе и начальство, – хорошо поставленным голосом говорит Горшенев, стараясь не смотреть на оставшиеся пустыми места. – Он еще специалист высокого класса, который спланировал и провел много успешных боевых операций! Только что вы видели некоторые из них в видеофильме.

Действительно, биографический фильм только что прокрутили на специально повешенном экране, а памятный диск многозначительно вручили виновнику торжества. Этот диск всю ночь в пожарном порядке монтировал бывший подчинённый Шерстобитова майор Головня из имевшихся в штабном компьютере фотографий и видеофайлов. Снимки Шерстобитова были однотипными и статичными: портреты для Доски почета, заседания в различных президиумах, фото в кабинетах и на трибунах. Они не располагали к созданию героической жизненной эпопеи. Пришлось фантазировать, вставляя видеозаписи об успешно проведённых операциях, как будто бы они были успешными исключительно благодаря профессионализму Шерстобитова, и теперь майор сидел с красными глазами, борясь со сном.