Спасти обязан - Игорь Викторович Пидоренко

— Жива, что с ней сделается? — наконец разлепил губы Степанцов.

— Уже лучше. А теперь поведайте, зачем все эти сложности? Ведь могли нас просто убрать и, пожалуйста, совершайте свой переворот. Говорите, говорите, не заставляйте применять к вам спецсредства.

— Вернее, спецметоды, — поправил Стас.

— Да, именно спец. Ну, мы ждем.

— Круталов до сих пор без сознания. А у нас есть подозрение, что не все бомбы — рабочие. Нужно было выяснить это и по возможности использовать вас вместо Круталова.

— Ну и что, скрутили бы и заставили говорить. К чему здоровьем рисковать, залезать в чужую шкуру?

— Руководство не в курсе моей инициативы, — признался Степанцов.

— Та-ак, — растерянно протянул я. — Ни хрена себе! Энтузиаст, елкин сад, Штирлиц, если можно так выразиться.

— Лишнее доказательство того, что энтузиасты губят любое дело. Да ты выражайся, выражайся, — ухмыляясь, подбодрил меня Стас.

— Только не в моем присутствии! — заявила Настя. — Обойдемся без выражений. Что дальше-то делать будем?

— Обожди немного, мы еще не все выяснили. Колитесь, полковник, куда бомбы собирались отвезти?

— На явочную квартиру, — сказал Степанцов, решивший, видимо, сознаваться во всем. Что ему было теперь терять? А так можно попытаться спасти жизнь. — Там дожидаются мои люди.

— И разговаривать с нами они, конечно, собираются по-другому? — уточнил я.

— Ну… да… Надо же бомбы задействовать. Мне казалось, что вы кое-что знаете от Круталова об этих устройствах.

— Совершенно зря казалось. Сознание Круталова у него и я ничем помочь не могу. А специалист еще не скоро в себя придет. Гарантирую.

— Как вы Хромова вычислили и откуда он?

— Откуда — точно не знаю, а узнал, что он чужой, очень просто. На базе везде телекамеры стоят. Вот и подсмотрел, как он с вами секретничал.

«Что же ты так, Александр Николаевич? — подумал я. — Осторожный человек и настолько глупо прокололся».

— Ладно, — подвел итог Стас, — выяснили мы, что хотели, переворот предотвратили, герои и всем нам по ордену. Дальше?

— Переворот мы действительно предотвратили. Нечем им будет переворачивать, все бомбы у нас. Ну, сдадим их, куда положено, наверное. И будем думать, как быть.

— А с ним что? — кивнул он на Степанцова.

— С ним? — задумался я. — Есть одна хорошая идейка…

Но договорить не успел. Внезапно с нескольких сторон вспыхнули ярчайшие огни, и мы оказались полностью на виду, под прицелами нескольких автоматов. Чего-то подобного я и боялся. Не мог Степанцов решиться делать все в одиночку, обязательно должна была у него иметься поддержка. Если не начальство, то свои подчиненные, исполнители.

— Ну вот и все, государи мои! — весело заявил полковник, отталкиваясь спиной от подножки грузовика.

«Гляди-ка! — удивился я мимолетно. — И он классиков читает!» К нам уже направлялся тот офицер, что был на КПП базы. Естественно, что нас пропустили, не спрашивая документов. Раз был такой приказ… А мы, лопухи, удивлялись безлюдью.

Офицер достал складной нож, чтобы перерезать ремень, которым был связан его шеф. Но я, стараясь не делать резких движений, предостерегающе поднял руку.

— Постойте! Простите, не вижу ваших погон. Не спешите освобождать его!

— Это еще почему? — брюзгливо вопросил Степанцов. — Ваша девка меня чуть не искалечила!

— Во-первых, Настя не девка, а девушка, может быть даже сеньорита. А во-вторых, посмотрите сюда.

Я приоткрыл ладонь так, чтобы и Степанцову, и его офицеру было видно, что в ней находится. А была там маленькая черная коробочка с горящей красным светом лампочкой, кнопкой и переключателем. Пальцами второй руки я вытащил коротенькую антенну и щелкнул переключателем. Прибор зажужжал, и лампочка принялась мигать. Этот пульт я ухитрился вытащить из кармана у Хромова еще в вертолете, после того, как он взорвал склад боеприпасов в заброшеной ракетной шахте.

— Ну и что сие должно означать? — спросил полковник. — Да перережьте же ремень, Картавин! Сил нет терпеть!

— Стоять! — резко скомандовал я. — Еще шаг и я нажму кнопку!

— Да нажимайте сколько угодно! Что будет потом?

— Бомба взорвется, — сказал я. — От нас даже пепла не останется. Ну и от базы только нижние этажи. Нажать?

Мой палец лег на кнопку.

— Блефуете, — хрипло сказал Степанцов. — Сами же говорили, что ничего не смыслите в бомбах.

— Это сейчас не соображаю. А когда взрыватель под дистанционку под Ворошиловском переделывал, заставил на себя Круталова работать. Блефую, говорите?

— Похоже на правду, товарищ полковник, — задумчиво сказал офицер.

— Да врет он! Что ему, жить не хочется? Не нажмет!

— Если к вам в лапы попаду — все равно не жить. Только помучаюсь. Лучше уж сразу, — я был спокоен.

Мой трюк не мог не сработать. Не зря же возился той ночью в ангаре.

— Чего вы хотите? — все так же хрипло спросил Степанцов.

— Чтобы ваши люди убрались отсюда. И побыстрее!

— А я?

— А вы пока останетесь. Нужна гарантия, чтобы нас не шлепнули откуда-нибудь из-за дерева. Очень, знаете, умирать по-глупому не хочется.

— Какие у меня гарантии?

— Только наше честное слово. Спасы слово держать умеют. Давайте, решайтесь!

Полковник повернулся к офицеру.

— Забирайте людей, Картавин, и возвращайтесь на базу. Через час позвоните на номер третий, проверьте, там ли я. Если нет — из-под земли достаньте этих проходимцев. Выполняйте!

Тут из ступора вышла Настя.

— Пусть Ларису сюда привезут!

— И то верно, — согласился я. — Давайте, Картавин, везите девушку. Она в отсеке Хромова.

— А если не пойдет? — тупо пробормотал офицер.

— На себе понесете! — рявкнул я. — Двадцать минут вам. Все, время пошло!

Картавина будто ветром сдуло. И в тот же миг погасли слепившие нас фонари.

— Да, — сказал Стас, — хороший козырь у тебя в рукаве оказался. Я уже и забыл, как ты ночью в самоволку ходил. Что, настолько ситуацию просчитал?

— Не совсем. Но когда играешь с такими противниками, лучше заранее что-то приготовить.

— А если бы они не поверили? Как — нажал бы?

— Не знаю, — честно сказал я. — Очень может быть. Это ведь только движение пальца. А потом — пустота.

— Ну ты и крут, приятель. Хорошо, что не пришлось проверять твою решительность.

— Дураки вы оба! — сказала Настя. Она не плакала, но видно было, что происшедшее сильно потрясло ее. — Я чуть не описалась.

— Я тоже, — сознался Стас и мы принялись хохотать.

Нервное напряжение спало. Степанцов смотрел на нас, как на идиотов.

— Так что нам дальше делать? — спросил Стас, когда мы отсмеялись.

— Ну, дождемся Ларису и поедем.

— Нет, с этим героем как быть?

— Ах да! Я ведь не рассказал о своей задумке. Сейчас, вот Картавин вернется, отъедем подальше, все расскажу и даже покажу.

Офицер появился ровно через двадцать минут. Приехал он на «УАзике» без солдат, но с Ларисой. Девушка еще не пришла в себя, болталась на сиденье, как кукла.

— Что вы ей такое вкатили, полковник? — сурово спросил я.

— Обычное снотворное. И дозу почти минимальную.

— Ладно, поверим на слово. Давай ее в кабину,