Операция «Мрамор» - Иван Павлов

и наварить на этом деньги! — с иронией проговорил Николай. Но Коллинз нисколько не смутился:

— Великая страна! Вы на такое не способны. Да вам и не понять. Это есть суть бизнеса! Деньги, капитал. Вот что управляет миром.

Уоррен закашлялся. А Николай опустил глаза, высматривая что-то в кармане разгрузки. Правая рука отозвалась приглушенной болью. Кажется, заработала. Теперь главное — не выдать себя, Уоррен наверняка не чувствует ногу…

— А что, Уоррен, скажешь про разморозку? — задал вопрос Зам. — Мы взяли микросхему, найдем автора и докажем главного бенефициара операции. Да и це-эл — взрывчатка американская.

— Не смеши. Единственным, и то косвенным, доказательством буду я. Точнее, моя мертвая задница. Но вы нашли меня вне периметра. Докажите, что я был внутри… Не сможете!

Коллинз мотнул головой. В глазах темнело. Он отпустил пистолет и тяжело задышал.

— Ну, вот, кажется, приходит моя костлявая… Ты хороший вопрос про разморозку задал. Оживить человека после замораживания было непросто. Как ты понимаешь, подобные опыты в США мы не проводили, это не демократично. Сугубо третьи страны. Ученых американских не было. А вот прорыв, как ни странно, удался индусам. Они даже не поняли, что и для кого сделали. А мы доработали. Компактным устройство не было, пришлось разыгрывать спектакль с самолетом. Летчик отлично справился со своей задачей. Я его подбирал лично, настоящий профессионал. Наверняка уже дома и представлен к награде! — Уоррен перевел дух, сипло вздохнул и, чувствуя, что силы еще остались, продолжил: — Но именно я решал, куда и когда будут смотреть глаза русских! Слышишь? Это был я. Я хочу, чтобы ты понял! Я говорил вам и направлял ваши действия, и именно моя невидимая рука еще на этапе подготовки вашей операции руководила действиями русских военных. Это был я! Американский гражданин, полковник ЦРУ Уоррен Коллинз! Понял, Николай, с каким великим человеком находишься? И рядом с кем ты умрешь неизвестным и никому не нужным солдатом. Моя миссия выполнена, я неизмеримо этим горд! А ты уйдешь, не сделав ничего примечательного. И даже все, что я тебе рассказал, ты не сможешь передать никому! Вот так. Осознаешь это?

Уоррен замолчал, торжествующе подняв голову и взирая на Николая.

— Понимаешь, что унесешь мою тайну в могилу? И никому ничего не расскажешь?

Коллинз издал сиплый вздох.

Николай устало улыбнулся:

— А зачем весь этот огород городить было нужно? Зачем весь этот спектакль? К чему столько смертей?

Коллинз рассмеялся. Ему показалось, что к нему возвращаются силы.

— Большая политика и большие деньги! Вам нужен газопровод, а нам не нужен. Понял?

Он презрительно рассматривал Николая.

— У тебя столько важной информации сейчас, а продать ее никому не сможешь. И рассказать не сможешь. Ты проиграл эту партию.

Николай с трудом поднялся на локте:

— Партию проиграть можно… Главное — это победа в чемпионате. Теперь вы сами все расскажете, полковник. Как спланировали и провели вашу выдающуюся операцию, но уже не мне, а нашей разведке.

Зам несколько раз выстрелил в пистолет Коллинза, лежащий рядом с ним, и тот отбросило на несколько метров. А потом со вскриком боли поднял правую руку и положил на камень пустой шприц из-под «лживого адреналина».

— Сами расскажете, полковник. Всю ПРАВДУ под действием вашего же американского продукта! Несколько часов вы теперь точно протянете… Как вы говорите? Ничего личного, да?

Улыбнувшись, Николай уронил тело на траву, положив руку с разряженным «Грачом» на бедро, и умолк. Пели птицы. Едва слышно над ними заскользил беспилотник, сопровождаемый полным ненависти взглядом полковника Уоррена Коллинза.