Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич

Как бы там ни было, но раз солидный член Братского круга убит, его надо хоронить. Причем, учитывая статус Буржуя в криминальном мире, похороны должны были пройти по первому разряду. На них съехались все московские князья – и Шмайсер, конечно, был, и Снегирь, и Фома Московский, и Переводчик… Из Питера пожаловал Лебедь с Жирафом и Треугольником. Блатные собрались со всей России, да и не только России – из дальнего зарубежья и из очень дальних-предальних краев: из Дубаи, Катара, Испании, Штатов, Англии, – многие были там, кроме, конечно, тех, кто находился в розыске и не мог пересечь границу.

Коронованные воры держались особняком, все в строгих костюмах, с галстуками, показывающими, что они не какая-то уголовная шпана, а солидные члены криминального Общества, допущенные в высокие кабинеты власти. Те, кто рангом пониже, были одеты разношерстно: в спортивных костюмах, куртках – в общем, хоть сейчас иди на «дело».

В стороне толклись авторитеты, которые короной не обзавелись. Среди босоголовых был Антон из Тиходонска. Ему хотелось спросить у Фомы, почему не выполнен его заказ на Лиса, но обстановка была для этого неподходящей. Так он и держался в отдалении, надеясь, что, возможно, выпадет удобный случай.

Похоронили Буржуя как положено, в полированном гробу с кондиционером, и даже положили под руку золотой «Верту»: а вдруг захочет он отдать какое-либо распоряжение своей пристяжи. Но если из следственного изолятора или из зоны позвонить можно, то про звонки с того света еще никто не слышал.

После похорон поехали на поминки, для этого сняли загородный ресторан неподалеку, в котором накануне полностью поменяли персонал. Мало ли что, на всякий случай. Не зря ведь крутятся вокруг блатных незнакомые люди с внимательными цепкими глазами и наверняка снимают гостей со всех ракурсов на фото и видео, чтобы обновить оперативные картотеки… Ничего удивительного: поминки коронованного вора – это не только печальные слова и рассказ о достоинствах покойного, это еще и сходка, на которой решаются вопросы как быть с его наследством, что оставить вдове, что вернуть в общак, кого поставить на место убитого, как решить текущие дела, которые Буржуй уже закончить при всем своем желании не сможет.

Как обычно, мнения о дележе денег, дел и имущества были различными. В общем-то, поскольку интерес в основном касался московских воров, то они договорились собраться и специально обсудить нерешенные вопросы. Но Фома неожиданно взял под руку Лебедя и отозвал в сторону. Вначале Лебедь думал, что речь пойдет о не исполненном заказе, хотя время для того, чтобы задавать такие вопросы, было неподходящим. Потом он понял, что заботит Фому совсем другое.

– Мы с Буржуем вложились в Тиходонск, – понизив голос, сказал Фома. Они шли по узкой тропинке окружающего ресторан леса, охрана держалась сзади так, чтобы не слышать разговор хозяев, но среагировать, если вдруг им будет грозить какая-то опасность.

– Прилично, по три ляма зеленых закатали под один проект, – продолжил Фома. Ясно дело, что надо кому-то место Буржуя занять. Деньги его в общак пойдут, а тот, кто на его место придет, свои внесет.

Тут-то Лебедь и понял, зачем отозвал его Фома, но виду не подал и вопросов задавать не стал, хотя Фома явно проявил к нему доброжелательность и доверие.

– Короче, хочу тебе это предложить, – продолжил Фома. – Три ляма вложишь, и ты в доле. Там уже скоро открытие будет.

– А что за объект? – поинтересовался Лебедь.

– Водный дворец, – ответил Фома.

Лебедь пожал плечами.

– Ну, и какая там будет отдача?

– Да считали наши бухгалтеры, отдача хорошая, и потом, Тиходонск город богатый, надо его окучивать.

– Но вы же его уже один раз окучивали, – стараясь, чтобы в голосе не прозвучала издевка, сказал Лебедь.

– Да, было, – согласился Фома. – Буржуй как раз Каскета предложил на это дело. А тот провалил все. С треском провалил. Хотя с ним ребят много было. Кого перебили, кто обратно вернулся. Не вышло ничего.

– А второй раз выйдет? – спросил Лебедь.

– Почему нет?! – ответил Фома. – Бог любит троицу.

И засмеялся.

– Хочешь, анекдот расскажу про Буржуя?

– Да вроде не ко времени…

– Наоборот, как раз ко времени! – Фома с трудом сдержал смех. – Представь, сейчас Буржуй предстал перед апостолом Петром и спрашивает: «Так в рай куда идти?» А тот заглянул в свою книгу и отвечает: «Вам не в рай, вам в ад положено!»

Фома остановился, глянул хитро.

– Ну, ты Буржуя знаешь, он как попер: «Ты глаза разуй! Ты знаешь, кто я?! Ты что тут фуфло гонишь?»

А Петр ему отвечает: «Знаю я, кто вы, господин Гвоздилкин! Вот, тут все написано: двадцать грабежей, десять разбоев, пять убийств, последние годы сплошное разводилово – рэкет, вымогалово, рейдерские захваты…»

«Да ты лучше смотри! Я храм построил, я благотворительностью занимался, я на это два лимона зелени потратил!»

Тут Петр ему улыбнулся: «Ах, вы об этой мелочи… Не беспокойтесь, деньги мы вернем. Но вам в ад!»

Фома смотрел выжидающе. Лебедь для приличия улыбнулся.

– Так что думаешь? Пойдешь на место Буржуя? Не там, – Фома указал пальцем в небо. – А здесь?

– Ну, что ж, – сказал Лебедь и снова пошел по тропинке. – Пожалуй, я на это дело подпишусь.

– Вот и славно, – отозвался Фома. Он тяжело топал рядом.

– Я тебе не зря предложил, мы с тобой дела делали, и ты никогда на чужое рот не разевал и косяков не упарывал.

Лебедь только усмехнулся.

– Косяки у всех бывают, – сказал он. – Есть у меня к тебе дело по заказу Тиходонскому.

– Знаю, – сказал Фома. – Наполовину исполненный.

– Да, – кивнул Лебедь. – Там обстоятельства новые вылезли.

Он коротко пересказал суть проблемы.

Фома долго шел молча, только сучья хрустели под его грузным телом.

Лебедь знал, когда приглашают компаньона в большое дело, то начинать с отказа ему вряд ли кто-то будет. Так и получилось.

– Я тебе так скажу, – сказал Фома. – Конечно, твой человек не по правилам поступил, но, с другой стороны, и дело это гнильцой отдает. Он от своего имени заказ сделал, никто за ним не стоял. Вот мы в Тиходонск приедем и у местной братвы спросим, что да как. И если этот босоголовый косяк упорол, то тогда твой парень его и исполнит. Вот и расквитаемся.

– Хорошо, – сказал Лебедь и кивнул. – Пойдем к нашим, а то подумают, что мы с тобой их кинуть хотим.

– Пойдем, – усмехнулся Фома.

Они хорошо знали своих коллег и были уверены, что такая мысль будет первой, которая придет им в голову.

Глава 3

Плохие парни

Плохих парней могут победить только очень плохие.

Берц

– Ну, и дальше чо? – лениво спросил Берц, допивая очередную кружку пива и придвигая к себе полную. На толстых пальцах у него появились татуировки: два синих перстня – один квадратный, а второй ромбический с расходящимися лучами.

Они сидели за уставленным пустыми и полными кружками с жидкой пеной в полуподвальной пивной «Лобстер», где лобстеры отродясь не водились, потому что, в основном, здесь проводила время не приученная к гастрономическим изыскам Богатяновская шпана. Было душно, разило разбавленым пивом и пересушенной таранкой. Полутемный зал был пуст, только тетя Маша за стойкой, подбоченясь, рассматривала шумную молодежь. Она была толстой, с лицом Бульдога, и будто вынырнула из советских времен, когда такие, как она, торговали кислым разбавленным пивом с видом благодетельниц, одаривающих ничтожных местных алкоголиков, соглашающихся пить эту дрянь.

– А ничо, – пожал плечами Гвоздик. – Ниндзю схоронили, и все.

Лопух скорбно кивнул – дескать, не смогли проводить боевого товарища в последний путь. И добавил, чтобы подчеркнуть, что они тоже пострадали:

– Мы в то время в «Сизом голубке»[4] парились.