Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич

– Молодец, Катюша, – Лис поцеловал ее в лоб холодными губами. – Отнеси это и выбрось куда-нибудь. Лучше в Дон.

Она с недоумением приняла из его рук тяжелый сверток.

– В Дон?

– Да. Аккуратно, не привлекая внимания. Разжала руку – и все… После обо всем поговорим.

Ровно через сорок минут в дверь позвонили. За ней оказалась целая делегация: сам полковник Волин, замполит, Глушаков, Гнедин, Кленов… Лис мгновенно определил, что нет силового прикрытия – хотя бы трех собровцев. Значит, это не арест…

– Что с тобой, Филипп? – заботливо спросил начальник Управления. – Супруга сказала, тебе плохо…

– Да уже получше, – хрипло сказал Лис. – Голос вернулся. – Видно, давление подскочило. Или просто стресс…

– Ну, еще бы! Твоих стрессов на десять человек хватит, особенно сегодня! – сокрушенно покрутил головой Волин. – Сумасшедший день! На Левом берегу два эпизода из серии по водителям, в Монтажниках перестрелка, куча трупов, да еще на Зеленой Балке стрельбы, два трупа. И везде пожары!

Сердце у Лиса колотилось, как перед разрывом.

– Ты вот что, возьми больничный, доктора я к тебе пришлю, полежи дома, приди в себя. А там посмотрим. Может, действительно пора и на покой? С нервами шутить опасно, особенно, когда годы уже не очень молодые…

– Не очень, это точно, – согласился Лис, массируя область сердца.

– Ну и хорошо, что мы друг друга поняли. Тогда ложись, отдыхай, доктора уже едут. А мы работать. Глушков, давай на Зеленую Балку, Гнедина – в Монтажники, Кленов – на Левый берег. Сразу же докладывайте. Давай, Филипп, выздоравливай!

Только гости ушли, как вернулась Катя.

– Все! – сказала она и демонстративно отряхнула розовые ладошки, как девочка, вернувшаяся домой после игр в песочнице.

– Дай мне валидола или чего-нибудь такого, – впервые за годы их совместной жизни попросил Лис.

Эпилог

В госпитале Лис пролежал две недели.

– Гипертонический криз, стрессовое состояние, – сказал лечащий врач Лещев. – Да у вас еще ранения, контузия, посттравматические синдромы… И ни профилактики, ни полноценного отдыха. Я даже не знаю, можно вам продолжать службу?

– Подумаем, – сказал Лис.

В органах такие вещи решают не врачи, а начальники. Напишет начальник: «Рекомендуется к продолжению службы» – и пожалуйста: «Годен с ограничениями». Напишет противоположное, и врачи прозреют: «Подлежит увольнению со службы». А позиция начальника во многом зависит от позиции самого сотрудника. Особенно в случае с Лисом. Так что он все сказал правильно.

Проведывали его часто, Веня Михайлов забегал почти каждый день.

– Абрикосов и Волоскова убиты из малокалиберного оружия, выстрелами в голову, – доложил он сразу, как появились результаты. – Стреляли из балки, с противоположного, высокого склона. У Абрикосова имеется еще сквозное ранение плеча, но труп обгорел: невозможно установить ни калибр, ни направление выстрела. А пулю и пистолетных гильз не нашли… Правда, в канистре обнаружили пулю от «ТТ», из-за нее и начался пожар… По пулегильзотеке проверили – ноль. Волин считает, что это убийство из ревности: Миледи, в смысле Волоскова, со многими крутила. Но снайперские выстрелы в ревность не вписываются. Да и «ТТ» приблудный. А вообще, у нее гражданских мужей было три или четыре. Сейчас она, вроде, с художником жила, а перед этим – с Антоном…

– Вот тебе и снайпер в бытовой версии, – сказал Лис, хрустя принесенным яблоком. – У Антонова со снайпером, думаю, проблемы нет…

– Будем разбираться. Дело у Баринова, мы на подхвате. Как решит, так и будет.

– Ешь яблоки, мне их на месяц нанесли.

– Да, знаете еще что?! – глаза у Михайлова возбужденно округлились. – Эта Миледи, оказывается, очень похожа на Екатерину Викторовну! Так, вроде, нет, и на фотографиях они разные, но соседи их путали! Они говорили, что Екатерина Викторовна неделями жила у Абрикосова! А ведь такого не могло быть!

– Конечно, не могло, – с принуждением усмехнулся Лис.

– Вот я ж и говорю. Я и табель на работе у Екатерины Викторовны проверил – у нее нет пропусков, тем более недельных…

«Доверяй, но проверяй!» – подумал Лис. А вслух сказал:

– Что по Левому берегу?

– Продолжение серии «пожарницы», – сказал Михайлов, разрезая яблоко на четыре части самодельным выкидным ножом, которые умельцы-зеки делают в колониях. – Две сгоревшие машины на поляне в лесополосе, способ убийства тот же. Только они угнаны на днях. И в одной за рулем – Антон, а во второй Хитрый – его водитель!

– А где же «Майбах»? Чего они вдруг пересели на угнанные?

Михайлов кивнул.

– Это вопрос. Следы «Майбаха» на поляне имеются. А сам он сгорел в Монтажниках, в автомастерской. И «Лендкруизер» и грузовой трейлер, и мастерская – все сгорело. И одиннадцать трупов. Там целый бой был. И стреляли, и гранаты швыряли.

– Кто же с кем воевал?

Вениамин вытер нож, закрыл и спрятал в задний карман.

– Вроде Лепников по кличке Берц, он недавно вышел из колонии, имел свою банду… Молодняк, правда…

– А кто с другой стороны?

– Восемь человек из отряда «Орел» – они еще во вторую чеченскую против нас воевали, а сейчас – в составе чеченской милиции. Опытные, матерые, мужики, обстрелянные солдаты…

– И этот сопливый Берц бился с такими бойцами и положил их?!

– Там еще двое хозяев, но они, похоже, не при делах… А Берца свидетели видели. Рабочие на каркасе дома работали, а он из автомата тех расстреливал…

– Ладно, Веня, иди, разбирайся, утомился я что-то, – Лис лег на кровать.

Хотя давление было в норме, но чувствовал он себя неважно. Можно было пожаловаться врачам, получить таблетки или уколы, но у него болела душа, а душу доктора лечить не умеют.

Потом они с Катей уехали в санаторий в Сочи. Попали как раз в бархатный сезон – начало сентября, не жарко, солнце мягкое, ласковое. Отдых пробежал быстро и приближался к концу. Лис, отключившись от криминальной сети высокого напряжения и отвыкнув от похлебки, которая варится в адском котле, уже не очень хотел возвращаться ко всему этому. Между тем ему предстояло сделать выбор: или продолжить службу, или писать рапорт об увольнении на пенсию. Надо сказать, что второй вариант, который он никогда даже не рассматривал, сейчас казался более привлекательным.

Вечером они гуляли по набережной: Катя в васильковом сарафане, с распущенными по загорелым плечам волосами и легких открытых босоножках, не скрывающих яркий педикюр. Лис был в белых джинсах, белой шведке и белых, в дырочку, мокасинах.

– А ведь мы чуть ли не первый раз так отдыхаем, – сказала Ребенок и некстати вспомнила, как Антон звал ее кататься на яхте по Средиземному морю.

– Нравится? – спросил Лис.

– Вообще-то да…

Лис вдруг вспомнил про Координатора-Призрака. Тот жил в Испании, на берегу, не знал никаких забот, но заботы сами пришли и вернули его в Тиходонск, где он один устроил разгром, который под силу только специально подготовленному подразделению, заброшенному во вражеский тыл. И где он сейчас? Успокоился и уехал обратно, не вернув своих денег? Или ищет Лиса?

Эта мысль тоже пришла некстати. Но ее отогнал мягкий скрип тормозов: рядом остановилась красная «Феррари» с наглухо затонированными стеклами, включая лобовое. Лис напрягся. Но дверь открылась, и из машины вышла девушка. Высокая, гибкая, в полупрозрачных цветных шароварах, схваченных на щиколотках зелеными тесемками, в такой же полупрозрачной кофточке с тесемками на запястьях, в аккуратных балетках. Сквозь одежду достаточно отчетливо проглядывали узкие «стринги» и играющий чисто символическую роль узкий бюстгальтер. Но, судя по веселой белозубой улыбке, ее это ничуть не смущало.

– Здравствуй, начальник! – она отбросила с лица длинные волосы цвета воронова крыла. – Ну что, можно верить цыганкам?

– Кто это? – удивилась Ребенок. – Откуда она тебя знает?

– Здравствуй, Лала, – растерянно сказал Лис. Он не рассчитывал увидеть когда-нибудь взявшуюся ниоткуда и пропавшую неизвестно куда гадалку. Хотя каждый день, перед тем, как заснуть, вспоминал ее пророчества.