Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс

пирсы, прогулочные корабли на рейде, эта набережная, пока пустынная, если не считать двух велорикш, поджидающих первых туристов. Ей показалось, что она снова в "Шератоне", на одиннадцатом этаже, а там, внизу, верфь, рыбацкие лодки, залив Сан-Франциско…

В дверь постучали.

— Да? — сказала она отрешенно.

В щель просунулась рыжеватая, аккуратно зачесанная голова:

— Вы просили разбудить вас пораньше.

— Да-да, спасибо.

— Свежих креветок на завтрак не желаете?

— Свежих креветок? — переспросила полусонная Эмили, не удосуживаясь натянуть на себя простыню.

Старик просиял и торжественно внес блюдо с чем-то дымящимся, бледно-розовым.

— Только что выловили! — он поставил блюдо на постель — дескать, если у кого-то есть сомнения, пусть они развеются вместе с паром.

Эмили отправила в рот жирную креветку:

— В самом деле.

— Приятного аппетита, — сказал старик и, со значением посмотрев на Эми, удалился.

— Какое море? Он что, псих?

Эми села рядом, попробовала:

— Калифорнийские. Без обмана.

— Да ну вас, ей-богу. Делаете тут из меня дурочку, — Эмили села поудобней и начала потрошить хрупкую скорлупку.

Когда они расплачивались за еду и ночлег, хозяин, смущаясь, попросил их расписаться в книге.

— Пожалуйста, не подумайте, что я такой формалист, — бормотал он. — Сюда так редко, знаете, заглядывают, а тут такие дамы… Буду потом вспоминать.

Они расписались. Проводив машину, старик заглянул в регистрационную книгу, и брови у него полезли вверх. Почерк у дам был на удивление похожий, разве что у молодой женщины буквы стояли потверже. Но главное даже не это. Обе записи были абсолютно идентичны: Эльжбета Эмилия Радович.

В машине Эмили занервничала. Она закурила и, чтобы скрыть волнение, уткнулась в дорожную карту.

— Где мы? — спросила Эми.

— Между Витри и Бар ле Дюком.

— У меня бак пустой.

Она свернула к бензоколонке. Там одновременно заправлялись две машины — разбитый "форд"-пикап и "шевроле" с издевательскими номерами URNS.

— You are an ass[3], — прочла Эми вслух, открывая дверцу. — Пока этот умник заправляется, я возьму пива. Через два часа станет нечем дышать. Ты какое любишь?

— "Бейсс", — рассеянно ответила Эмили.

— И чего спрашивала, да? — засмеялась Эми и ушла в помещение.

Первым освободился владелец "шевроле". Видя, что правое боковое стекло опущено, Эмили в два прыжка оказалась рядом, открыла изнутри дверцу и юркнула на переднее сидение.

— Поехали! — выкрикнула она, наглея от собственной смелости и все же избегая встречаться взглядом с незнакомым мужчиной.

— Куда? — поинтересовался он после короткой паузы.

— В Париж, — сказала она с замиранием сердца.

— Куда? — переспросил он. — Ты знаешь, девочка, сколько отсюда до Парижа?

Девочка! Он назвал ее девочкой! Эмили не могла себя видеть и тем не менее почувствовала: она снова стала Эльжбетой… той, что пять лет назад убежала из дому.

Машина плавно тронулась с места. Мужчина повернул зеркальце так, чтобы получше разглядеть свою юную пассажирку. На вид ей было лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Сразу видно, хуторская — тело крепкое, икры полные… впрочем, смазливенькая. Большие серые глаза, чуть оттопыренная нижняя губка. И волосы красивые, с золотым отливом. Их бы еще отпустить подлиннее…

— Тебя как зовут? — спросил он.

— Эльжбета.

— Полька?

— Ага.

— Ага, — передразнил он. — Из дому сбежала?

— Нет! — в глазах ее промелькнул испуг. — Нет, что вы. Я просто так…

— Все вы просто так, — добродушно кивнул он.

Эльжбета стрельнула глазами в зеркальце. Мужчина показался ей интересным. Черная с сединой бородка, крупный нос — верный признак горячего темперамента. Если бы еще не такой старый…

— Есть хочешь? — спросил староватый мужчина, которому едва стукнуло сорок.

— Ужасно.

— Вот ответ честной девушки.

Он остановил машину возле симпатичного мотеля, похожего на огромную сыроежку. Процедура регистрации заняла полминуты. "Месье и мадемуазель Легран" — черкнул в книге бородач и получил ключи.

Оказавшись в номере, он запер дверь и, положив ключ в карман, ушел в ванную. Эльжбета стояла посреди комнаты. Ее бросало то в жар, то в холод. Она в гостинице! С мужчиной! То, о чем она так страстно мечтала, должно вот-вот произойти. Она скинула босоножки и нырнула под одеяло.

Мужчина вышел из ванной в плавках. Он был приятно удивлен, застав Эльжбет в постели. Она увидела, что он мохнат, как обезьяна, и еще успела заметить, что он надорвал блестящий целлофановый пакетик и, отвернувшись, сунул его в плавки. Он стащил с нее одеяло и нахмурился:

— Это что, шутка?

— Я подумала…

— А ты не думай, — весело сказал он, помогая ей стянуть через голову платье.

Из того, что произошло потом, Эльжбета запомнила только боль и потную ладонь, заткнувшую ей рот.

— Ты полежи, — говорил он, одеваясь, — а я спущусь вниз, куплю нам что-нибудь поесть.

После его ухода она приняла душ и снова легла. Ее знобило. Она укрылась вторым одеялом и уснула, точно провалилась. Очнулась как от толчка: 4.45. Она проспала почти пять часов! Эльжбета кинулась к окну — бежевого "шевроле" на стоянке не было. Она мигом оделась, выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, чуть не бегом устремилась к лестнице.

— Мадемуазель!

Она испуганно обернулась:

— Я?

— У вас в номере можно убрать? — спросила горничная.

— Да… спасибо… — залепетала она, спасаясь бегством.

Незаметно прошмыгнуть мимо портье ей не удалось.

— Мадемуазель Легран, вы уезжаете?

Она открыла рот, но так и не нашлась с ответом.

— Ваш отец сказал, что вы оплатите номер. У нас день проживания — 70 франков.

— Сколько? — у Эльжбеты округлились глаза.

— 70 франков, — повторил портье. — Вы будете расплачиваться чеком или наличными?

Эльжбета пошла пятнами.

— У меня столько нет, — пробормотала она едва слышно.

— А сколько у вас есть? — насмешливо спросил портье.

— У меня? — переспросила она, оттягивая неизбежное.

В холл спустилась горничная. Она подошла к портье и зашептала ему что-то на ухо. Тот слушал, все время держа взглядом Эльжбету, и губы его растягивались в брезгливую складку. Вдруг он схватил ее за руку повыше запястья. Она и охнуть не успела, как уже очутилась в крошечной клетушке с угловым диваном.

— Платить будешь? — жестко спросил портье, тесня ее к дивану.

— Дяденька, у меня правда… — жалобно заскулила она, но он уже сделал знак горничной, охранявшей выход.

Та оставила свой пост, вплотную приблизилась к Эльжбете и начала ее обыскивать. Зашитые в пояс деньги были обнаружены почти сразу. Зубами перекусив нитку, горничная распорола шов, достала Эльжбетину заначку и быстро пересчитала засаленные бумажки.

— Сто восемнадцать, — сказала она, передавая деньги боссу.

— Это за постой, это за испорченные простыни… плюс налог. — Портье помусолил в пальцах несколько мелких купюр и передал их горничной, затем повернулся к Эльжбете. — Еще раз приведешь сюда клиента, сдам в полицию. А сейчас, так