Легальный нелегал - Наиль Булгари

class="p1">В кишлаках же ещё сохранились традиции, и народ туда шествует обычно вечером, а не бежит с самого утра. Сняв обувь, посетители, удобно рассевшись, возносят молитву Небу. Трижды плеснув чай в пиалу и трижды возвратив его в чайник, дожидаются, пока чаинки осядут и напиток настоится. Первую пиалу подают старшему, только не по чину, а по возрасту. Попивая чай, заводят степенную беседу, делятся новостями с «большой земли», дают советы. В чайхане не принято ругаться, ссориться, завидовать и сплетничать. Увы, таких уголков остаётся всё меньше, и лишь где-нибудь высоко в горах или в затерянном среди солончака кишлаке жители стараются сохранить хорошую традицию.

Со словами: «Когда ещё придётся пожрать!» Федя потащил нас в ошхону, где, отдуваясь и пыхтя, наливался чаем и наполнялся пловом перекупщик. В темпе расправившись с едой, мои товарищи молча удалились. Выждав некоторое время, я расплатился, отпустил пару комплиментов девушкам-официанткам и покинул обжорку.

Пройдясь по базару, купил абрикосы, столь любимых Федей, в продовольственном магазине купил три бутылки водки, в парфюмерном — ярко-красную губную помаду. Прислушавшись к шестому чувству и убедившись, что оно мирно и сладко спит, зарядился весёлым настроением. Под косыми и недобрыми взглядами покупателей пострекотал с симпатичной продавщицей, выбил её имя, семейное положение и вслух потешил себя надеждой на скорое свидание. Выходя, попросил девушку дать справку о ближайшей автозаправке и городских памятниках старины. Поклоняться достопримечательности — праху Абу исы Мухаммада ат-Тирмизи не стал. Наполнив бак горючим, для порядка помотался по улочкам. Выехав на окраину Шерабада и пожелав местным эсэнбэшникам хорошего отдыха, двинулся на юг.

С включенным на всю мощь приёмником, из которого, нагнетая тоску, сочились заунывные, воющие песни, столь любимые местными жителями, отмахал шестьдесят километров. У КПП машины, став гуськом, проходили досмотр, а с их седоков стражи требовали паспорт, права на вождение и разного рода справки. Конечным эпизодом бдительной проверки становился блиц-допрос: куда, по какой нужде, к кому?

Гаишник с выпуклым лбом, приплюснутым носом и маленькими бегающими глазками, увидев славянское лицо, расплылся толстыми губами. Взмахом палочки осадил моего автоконя и показал место, где стреножиться. Поздоровавшись на его родном языке, справился о его здоровье, здоровье его семьи, близких, друзей, товарищей, сослуживцев, командира, соседей. Пожелал ему не уставать на работе, поскорее дослужиться до высоких чинов. Покончив с длинным приветствием, рассказал анекдот про Ивана-дурачка, чем окончательно расположил гаишника к себе. Подоспевший второй инспектор, но в звании более высоком — старший сержант, недоверчиво оглядел своего напарника, его карманы и протянул мне то ли для принятия денег, то ли для рукопожатия, то ли для поцелуя волосатую руку. Отдав предпочтение второму, подхалимски пожал начальственную длань обеими руками. Вяло ответив на пожатие и не получив от этого удовольствия, высокочинный милиционер потребовал документы. Вид на жительство вызвал у него подозрение. Задав несколько вопросов, выслушал их, скривился в ухмылке, изрезал лоб зигзагами. Прошипев, что не верит ни одному моему слову, высказал гениальную мысль: я диверсант, получивший задание взорвать мост через Амударью. Допросив таким образом и получив исчерпывающие ответы, перешел к торгу, длившемуся минут пятнадцать. Капитулировав перед мощным натиском, я сдался и пригласил пройти его к багажнику, по пути жалуясь на опасную работу рыбинспектора.

Очень опасно стало работать. Вот пригласили меня на семинар в Термез, где каждый сможет поделиться опытом, проблемами и высказать пожелания. Я, уважаемый ака, когда ехал, поймал двух речных злодеев-браконьеров и рыбу у них конфисковал. До Термеза довезти её не смогу — протухнет. Может Вы, уважаемый, возьмёте рыбу на сохранение, а?

Открыв багажник, воровски оглядевшись, я вынул из кармана заранее подготовленные деньги и положил их рядом с рыбой, укутанной в речные водоросли.

Переложив товар в холщовый мешок, старший сержант осьминогом хапнул су́мы, сунул в планшет. Довольный двойным уловом, моей покладистостью, моим умением обходиться с представителями власти и самое главное — прекрасным знанием языка, дорожный страж дал «зелёный свет». На прощанье он поинтересовался, когда думаю ехать обратно, на что я, прижимая руку к сердцу, ответил:

— Следующим утром.

Подумав, старший сержант посоветовал покинуть город до окончания его дежурства, проверки пограничников не бояться, а если что — сослаться на него. Назвав свою фамилию, приказал мне убираться.

Глава 19

Переехав городскую черту, свернул с трассы, доехал до железнодорожного вокзала. Полюбовавшись его видом, покрутился среди нервных пассажиров, ожидающих свой поезд, озабоченно постоял у расписания. Выйдя из здания, прокрался мимо наряда пограничников с собакой, которая не удостоила меня вниманием. Покрутив носом и уловив, с какой стороны ветер доносит знакомый аромат, прошествовал туда. Съев пару горячих, с пылу — жару румяных самсы, купил газету, прошёл к припаркованному на стоянке «жигулю». Просматривая страницы, удивлялся темпам роста экономики Сурхандарьинской области, новшествам в медицине, стремительному развитию сельского хозяйства, внедрению новых образовательных стандартов, рождению в национальном институте сразу тройни молодых учёных. Прочитав на последней странице, что именно сегодня состоится премьера спектакля в постановке юного, но очень талантливого режиссера, отбросил газету, включил зажигание.

Без сомнения, Шерлок Холмс, раскурив трубку, пустив кольца дыма к потолку, наведя две перпендикулярные к основанию носа морщины, в сердцах отбросив такую газету, воскликнул бы: «Дорогой Ватсон! Я глубоко проанализировал прессу. Нам нужно срочно ехать к моему братцу». Домчавшись в кэбе до Уолл-стрит, Холмс, распугав полисменов своим появлением, врывается в кабинет, где красавец англичанин отстукивал правительству депешу морзянкой. «Майкрофт! — закричал бледный, потерявший хладнокровие Холмс. — Узбекистан шагнул далеко, слишком далеко в своём развитии. Таких стран больше не существует. Нам и всей Европе ближайшие лет двести их не догнать. Срочно выходи на премьер-министра, пусть собирает немедля свой кабинет. Советуй ему сегодня же послать экспедиционный корпус в Мавераннахр, [1] иначе Британии капут!»

Таким мозгом, как у героя Конан Дойля, я не обладал, и сколько не «портняжничал с ножницами в руках» [2] по узбекским газетам, извлекал одну лишь головную боль. Бросив упражняться в чтении, проехал по северной части города, вышел к мосту, переброшенному через Сурхандарью. Полюбовавшись видами реки и подышав её воздухом, развернулся и двинул к базару. В такую жару хорошо бы принять душ да полежать в гостиничном номере, только останавливаться там нам не с руки: каждый жилец в гостинице становился объектом пристального внимания местной охранки. Париться же в машине не хотелось — не сауна. Самый простой и лучший вариант — пройтись по рядам.

Хорошо на базаре: можно, торгуясь до хрипоты, попробовать фрукты, поболтать с хорошим человеком, потолкаться и послушать,