Последний путь - Антон Ярыгин

раненых, времени. А что делать? Нас не послушали. Откуда знаю — видел в виде́ниях, что того офицера слушать не стали. Просто убили как предателя. Теперь количество трупов множится. Однако кое-кто обязана выжить. И сейчас, когда выхожу из задымлённого помещения, вижу её. Направившую на меня ствол.

— Я знаю, что ты говоришь по-русски, — говорю ей. — Можешь попытаться выстрелить — он пустой. Но всё же брось его на землю. Или убери. И не вздумай начать перезаряжать — у тебя патроны кончились полностью. А у моих парней — нет. Снайперов вы не осилили.

Офицер китайской армии, весьма симпатичная для азиаток женщина, немного подумав, убрала пистолет в кобуру.

— Что вам от меня надо? — спрашивает она.

Удивился — акцента почти нет. Почему — неважно.

— Нам нужно, чтобы вы, ваша армия, прекратили нас преследовать, — говорю ей. — Я знаю, что вы убили того офицера как предателя.

— Тебе кто это сказал? — возмутилась она.

— Я это вижу, — делаю некие загадочные пассы. — Ещё я знаю, что ты мечтаешь встретиться с дочкой. Её зовут Джия, так ведь?

— Только посмей с ней что-то сделать! — прям как тигрица готова кинуться.

Даю парням отбой — она пока жива. И, вроде как, понимает, что надо быть сдержанней.

— Хотите с ней увидится? — говорю ей.

— Да, — сквозь зубы цедит она.

— Тогда слушайте и запоминайте, — говорю ей.

После чего начал ей рассказывать порядок её действий, а также, что говорить. Вижу, что она сомневается. Однако, глядя в будущее, вижу, что она поступит именно так, как я сказал. Замечательно! Потому после рассказа, как пережить допрос, рассказал, как найти дочь. После чего объяснил куда уйти, чтобы выжить после повторного удара атомной бомбы. Да-да, не только у России был «Периметр». Её глаза были больше, чем у любого европейца.

— А ещё запомни — когда твоя дочь приведёт жениха, тебе он не понравится, — говорю ей. — Но ты не мешай ему любить твою дочь. Внуки будут тебя любить, она будет с ним счастлива, а он с неё пылинки сдувать будет. Терпи.

— Точно? — с хитрым прищуром спросила она.

— Обещаю, — всерьёз говорю ей.

После чего позволил ей уехать обратно.

— Ты уверен в том, что сделал? — говорит мне Михалыч.

— Абсолютно, — утвердительно качаю головой.

Машины не пострадали. В отличие от людей. Да и то, нам удалось реализовать самый лучший вариант развития событий. Те, кто стрелял из-за баррикад, а также шли врукопашную, имели небольшие ранения. Да, крови много, больно, но не смертельно. Быстренько всех перевязали, погрузились в машины и поехали в лагерь.

* * *

Мы прибыли в лагерь. К машинам в первую очередь потянулись медики. Они сопроводили наших раненых бойцов в лазарет. По пути медикам помогали жёны и другие члены семейств бойцов. Тогда как нас встретили наши жёны — меня Лена, а Коляна — Нина.

— Вы живы! — чуть ли не хором на радостях произнесли они.

— Да что с нами будет, когда нас ведёт Тоха-Нострадамус! — радостно сказал Колян, хватая Нину на руки.

Лена более сдержанно подошла ко мне и обняла. К Михалычу и Николаичу подошли просто люди, с которыми они жили и общались долгое время. Вот вроде бы как-то неправильно. А с другой стороны — не моё это дело. Особенно когда знаешь ответы на вопросы заранее.

После окончания всех приветственных «Церемоний» все, кто является «администрацией», собрались на совет. В этот раз нас было гораздо больше.

— С китайцами всё? — спрашивает уралец.

— Да, — отвечаю ему.

— Может, хватит уже? — спрашивает москвич.

— А чего? — в принципе, знаю его ответ. Но пусть сам скажет.

— Да чё-то как-то долго ехали, — начал разъяснять нам он. — Как-то слишком долго.

— Сколько долго? — без обиняков спросил его Михалыч.

— Две недели, — отвечает он.

Михалыч, Николаич, Гор и я переглянулись с удивлением. Затем хором ему ответили:

— Две недели — много???

После чего пояснять ему пришлось мне:

— Парень! Мы два месяца в пути! И мы здесь останавливаться не будем! Потому что от России останется только одно живое место! И то — по чистой случайности! Хочешь здесь подохнуть со своим лагерем? Пожалуйста! Тянуть не будем!

Понятное дело, что он смалодушничал. И сейчас, возможно, подумает ещё раз. Проводники не должны были набирать абы кого. Здесь должны быть заинтересованные лица.

— Ещё у кого вопросы есть? — спрашиваю у всех.

Ответом было молчание.

— Тогда, завтра утром, уезжаем, — говорю всем.

После чего решил найти братишку. Давно с ним не виделся.

Глава 19

Видел, что среди москвичей был мой младший братишка. Он был одет в подрясник. Поэтому среди своих он был батюшкой. Нашёл его.

— Здорово, Женёк, — обнимаю его. — Как дорога была?

К нам подошла Лена, а после присоединилось всё остальное семейство — жена брата, Катерина, сынишка и дочка. Мишка был младше их, но общий язык детвора нашла быстро.

— Знаешь, — говорит он, — ехали долго. Но, слава Богу, без приключений.

— Да? — смотрю на него с усмешкой. — Значит, не зря расчищали дорогу.

* * *

После разговора с младшим братом вроде как и настроение получше стало. И вроде как понял, что не всё настолько плохо, как могло быть. И посыл москвича мне стал более понятен. Но…

Наступило утро. Мы быстро перекусили, а затем погрузились в машины. Колян, мой верный штурман, попросился на заднее сиденье. Вернее — Лена его попросила. Всё равно в ближайшей перспективе боёв не предвидится. Мы стартовали теперь на запад. В то место, куда мы едем, и раньше можно было добраться либо самолётом, либо же одно из двух: паром или зимник. Но зимника как такового не было. Поэтому придётся ехать в связке. Потому что снег там глубочайший. Только лишь потому путь предстоит долгий. Очень долгий.

Мы поехали с территории, бывшей раньше Магаданской областью, обратно в Якутию. Малая родина… Думал — уеду оттуда раз и навсегда. А вот не угадал — возвращаюсь. Дорога, правда, через те места, о которых раньше вообще представления не имел.

— Антон, — Лена нежно коснулась меня рукой. — Я тут должна тебе кое-что сказать.

— У нас будет дочь? — отвечаю ей.

— В смысле? — не поняла она.

— Ты ведь хотела сказать, что беременна? — говорю ей, не отрываясь от дороги.

— Ну да, — непонимающе ответила она.

— Я увидел это, — объясняю ей. — Не бойся — с ней всё будет хорошо.

Она обиделась. Потому что она должна была сказать это мне. А не я — предвидеть наперёд. Но потом, где-то через пять минут, повернулась ко мне с радостью в глазах.

— Значит,