Жека 2 - Arladaar

А деньги, оплаченные обществу, оставить ему в качестве неустойки за разрыв контракта.

— Щас я пойду бумажку принесу, — сказал Жека. — Держи пока этого чмырдяя на мушке.

Сходил в юридический отдел, взял бумагу в трёх экземплярах, поставил подпись начальника договорного отдела, потом главного экономиста, и пришёл обратно, в приёмную.

— Давай. Расписывайся, и мы пойдём, — велел Жека директору. — Вишь как всё сложилось… Скажешь кому-то, наши братаны убьют всю твою семью, а детей на мясо порежут. Ты ж понимаешь, что слово серебро, а молчание — золото? Молчать будешь? Молодец! Живи сам, и давай жить другим! Ты там, кажется, нассал под кресло!

Вышли из конторы завода спокойно, как и всегда. Сели в служебную «Волгу», и поехали к себе, попить кофе с коньячком. И подумать, куда девать оставшиеся деньги ВЛКСМ.

Сбросив то, что лежало мёртвым грузом, предприятие задышало посвободнее. Полностью снять деньги с депозита, на котором лежали деньги от государства на жилищное строительство, сунутые туда хмырём, можно было лишь осенью, если не нарываться на штрафные проценты. Однако Жека велел перевести назад всё до копейки, и немедленно продолжить стройку жилья. Потери конечно будут, но надо израсходовать деньги полностью, дальше видно будет. Сосредоточиться на одном доме, и хотя бы его довести до ума. Цены на всё росли как на дрожжах, и уже совсем непонятно было, что будет дальше.

Ситуация в стране складывалась неоднозначная. Большинство республик объявили о суверенитете и выходе из СССР. В Москве ликующие толпы свалили памятник Дзержинскому на площади Лубянки. Везде были остановки производства, среди рабочих проходили демократические митинги, демонстрации, пикеты. И в это время, пока лапшеухие ходили на них, и распространяли листовки, или читали листовки, орали на митингах, либо как старые коммунисты, чертыхались и плевались, сидя дома, глядя по телевизору на весь этот бардак, ушлые люди прибирали к рукам имущество СССР, буквально валяющиеся в грязи, под ногами.

Жилые дома, которые строило АО ССМФ по государственному договору, возводились по новейшей технологии — это были не обычные панельки, а монолитные сейсмоустойчивые дома с бетонным каркасом. Стены кирпичные, неплохой современный дизайн. Каркасы были залиты полгода назад, потом строительство заморозилось из-за финансовых проблем, и воровства хмыря, и только сейчас приступили к нему вновь. Выкладывали стены, скоро потребовались бы окна, двери, а особенно половая рейка. Много. Очень много. Жека, помня в каком плачевном положении находится местный деревообрабатывающий комбинат, решил съездить лично, посмотреть, смогут ли они наладить выпуск половой рейки, подоконников и наличников в промышленных масштабах. Договориться о крупном контракте.

Однако ничего за прошедшее время не поменялось. Под открытым небом всё также лежали огромные штабели никуда не оприходованных досок и бруса. Ни одна не была продана. И похоже что, завод стоял. Не слышно работающего оборудования. Если до этого, когда приезжали, было слышно, как метровые дисковые пилы распускают древесные стволы, то сейчас царила мёртвая тишина. Жека поднялся к директору. Уже и в конторе-то почти никого нет. Однако директор на работе оставался, как капитан на тонущем корабле.

Жека зашёл, поздоровался за руку, и сел против директорского стола.

— Нам бы познакомиться надо, — начал он. — Соловьёв Евгений Александрович. Генеральный директор АО ССМФ.

— Сергей Романович Ащеулов.

Вид у директора был совсем не располагающий к знакомству, да и Жека запомнился ему как напоминание о неудачном периоде жизни завода. Впрочем, сейчас период был ничуть не лучше. А скорее, даже хуже.

— Мы возобновили строительство жилого дома. Сейчас идёт кладка стен. До зимы нам надо будет закончить с ней, и поставить окна, двери, и полы. Половая рейка нужна. Много, — значительно сказал Жека. — Сможете наладить выпуск в промышленных масштабах?

— Эх, всё похерялось. Всё встало, — сокрушенно покачал головой директор. — Не сможем мы ничего. Люди уходят.

— А в наличии-то есть у вас что? Из старых запасов?

— Нет… Ничего нет. Мы доску-полсотку гнали для плана. Я же говорил. Вон её сколько за забором.

— Перезапустим завод, — сказал Жека.

— И как? — безнадёжно спросил директор.

— Продадим этот хлам, что кучами у вас лежит.

— Ну, если бы всё так просто было… Кому он нужен-то? — недоверчиво развёл руки директор. — И как это будет выглядеть? С чего начинать?

— Очень просто. Подписываем договор на эксклюзивную продажу продукции вашего завода через Торговый дом АО ССМФ, — вкрадчиво сказал Жека. — Я продам всё это барахло, и сразу же начнём работать на нашу фирму, гнать рейку, подоконники, наличники. Тут вопрос лишь, сможешь ли работников назад вернуть. Больше я не вижу никаких преград.

— А, давай… Чёрт с ним! — махнул рукой Сергей Романович. — Дальше уже падать некуда.

— Сейчас мой юрист приедет, составим договор, — заявил Жека.

В этот же день была основана фирма-однодневка с броским названием ТОО «Торговый дом Сибирь Великая». И была это типичная фирма-прокладка, однако статус занятий у ней был определённый — торгово-закупочная деятельность. Без этого статуса было невозможно начинать торги на Московской товарно-сырьевой бирже. Да и на местной бирже тоже. В учредителях у организации были АО ССМФ и ТОО «Инвестфонд». Уставный капитал 10000 митрофановских рублей. Директор — Светлана Александровна Сахарова, школьница 16-ти лет. Но так как девушка является несовершеннолетней, то её интересы будет представлять Генеральный директор АО ССМФ Соловьёв Евгений Александрович. Нотариальная доверенность. Печать. Подпись.

Сахариха сначала забухтела, что опять её втягивают в какие-то мутные левые темы, но Жека успокоил любимую, поцеловав, где требуется.

— Малыш, так надо! — шептал Жека на ушко недовольной надувшейся Сахарихе, красиво нахмурившей брови, и гневно сверкающей зелёными глазами. — Это для дела! Ну мне больше некого директором поставить. Не Пущу же, ну…

Между торговым домом «Сибирь Великая» и государственным предприятием «Деревообрабатывающий завод» был заключён договор на 100 процентную реализацию пиломатериалов и отходов производства в виде щепы, опилок, и хвои, исключительно через этот торговый дом. Так как учредителями фирмы-прокладки были юридические лица, сами имеющие бог знает какой правовой статус, и путаных учредителей и акционеров, причём конкретно не занимающихся финансами, проследить денежные потоки через прокладку было бы весьма затруднительно. А директор фирмы несовершеннолетняя, и вообще учится в школе, и не имеет никакого имущества, кроме магнитолы «Сони». Да и в целом не при делах, так как действует по доверенности.

— Нахер тебе щепа, опилки и хвоя? — смеялся Славян. — Их чё, реально покупает кто-то?

— Из них