Путёвка в спецназ - Вячеслав Иванович Соколов

— Сможете, сможете... — Рогожин довольно потирает руки, — не умеешь — научим, не хочешь — заставим...

— Товарищ старший лейтенант... — взвыл я. Зная методы инструктора, быть заставляемым не хотелось.

— Тут хоть расстреляйте... — поддерживает меня напарник, — выше головы не прыгнешь...

— Не прыгнешь, говоришь? А вы пробовали? — смеётся. «Может, пронесёт?»

— Ладно. Пошутили и хватит... Дело в том, что есть определённая категория людей... Хм... Короче, вы двое можете научиться. Как я это определил, сказать не могу. Уж простите... Просто поверьте на слово. Придёт время, и вы всё узнаете... — тяжело вздыхает, — слушайте и запоминайте.

— Глаза человека всего лишь посредник между окружающим миром и мозгом. То же самое относится и к остальным органам чувств. Вот, например, люди живущие возле какого-нибудь шумного объекта, со временем, перестают замечать этот шум. Почему? А потому, что мозг просто отфильтровывает этот шум. Но он ведь никуда не пропадает. Или случаи, когда люди видят что-то, чего нет. Так называемые галлюцинации. Игра света и тени, и всё... мозг достраивает образы. Даже обычный сон... Ведь сны бывают настолько реальными: звуки, запахи, изображение... — прохаживается мимо нас. Туда-сюда, туда-сюда... И голос ровный, усыпляющий... — ... Помните, вы не должны убедить противника, что вас нет. Потому что если вы его не видите, то и убедить не сможете. Вы должны убедить себя... Вы трава, дерево, кустик, или просто тень. Ваш мозг создаст образ, а глаза ваших оппонентов этот образ увидят. Проснитесь!!!

Я подпрыгиваю на месте как ошпаренный и, выпучив глаза, пытаюсь прийти в себя... Рядом Тунгус напоминающий рыбу, вытащенную из воды — большие глаза и хватающий воздух рот... Наверное, я так же глупо выгляжу... Судя по довольному лицу Рогожина, так и есть!

— Ха-ха-ха... Ну и видок у вас!!!

— Мы не хотели... Случайно вышло... — начинаем оправдываться.

— Ай-яй-яй, как нехорошо... — и вдруг, гаркнул, — повторить всё, что сказал...

И мы взахлёб, слово в слово, начали повторять. «Офигеть, как это?»

Рогожин с довольным видом продолжал дефилировать мимо нас. Когда мы закончили, хитро улыбнулся:

— Ну как? Здорово?

— Круто! Товарищ старший лейтенант, а что это было? Гипноз? — нас прямо распирает от вопросов.

— Да какой гипноз... Так лёгкий транс, для лучшего усвоения материала. Я, между прочим, постоянно вас оболтусов так учу... Просто в более лёгкой форме... Здесь же я вам установки давал, пришлось усугубить... А сейчас небольшая демонстрация того, к чему нужно стремиться!

Отходит от нас... Шаг, второй, третий и тут я моргнул... Инструктор исчез, просто был, и его не стало!!! ... мать... в... через... два раза... Фантастика! Так не бывает! Всё помню, что он говорил, но услышать одно, а увидеть...

— Это кто тут матом ругается? — раздался позади голос Рогожина. — Хотя душевно загнул, надо запомнить... Идите, тренируйтесь...

А через два месяца, поздним вечером... Мы с Тунгусом спёрли бутылку коньяка со стола отмечающего день рождения начштаба начальства. Шмат сала, палку копчёной колбасы, копчёную рыбину и кастрюлю салата. Офицеры были хорошо выпивши, а источником света служили фонари на улице... Хи-хи-хи... Диверсанты мы или кто? Теней хватало... И притащили всё это богатство к себе в расположение... Где были взяты с поличным Рогожиным... Прописав нам горячих, он решил выяснить, что всё это значит:

— Ну и как вы это объясните?

— Экзамен сдаём!

— Какой, нахрен, экзамен?

— По отводу глаз... Вы же сами сказали... Что б мы вас удивили!

— Чего вы мне лепите? Это называется воровство!

— Никак нет! Экспроприация и восстановление справедливости!

— Хм... Ну, допустим, про экспроприацию я понял, а причём здесь справедливость?

Достаю из-за пазухи бутылку коньяка:

— Вот, специально для вас экспроприировали!

— Где?

— Ну, дык в штабе на столе стояла. А вдруг кто на рабочем месте напьётся, вот и забрали во избежание...

— Вы что, ухари, прямо с дня рождения майора всё утянули? — Рогожин улыбается, его нелюбовь с начальством была общеизвестна. — И никто не заметил? Хотя там же все пьяные уже, кроме бутылки перед собой ничего не видят...

— Обижаете! Брали исключительно со стола... Экзамен! Никаких шпаргалок!

— Ладно, зачёт! Но коньяк не отдам! И кастрюлю верните, где взяли... Во избежание...

Ну, а пока это святое мгновение, когда наш инструктор доволен нами — было ещё далеко... И мы постигали нелёгкую науку диверсанта: ползали в холодной грязи, стреляли, в том числе и на звук, учились ставить и снимать мины и растяжки. Особое же внимание наш истязатель, в компании со старшим прапорщиком Ивановым, уделяли рукопашке: с оружием и без, против вооружённого и безоружного противника, против превосходящего числом, на открытой местности и в тесном помещении. Ибо умение тихо умертвить врага куда важнее для дела, чем всё остальное... И вот, череда инструкторов, сменяющих друг друга, вбивала в наши головы знания, а в тела рефлексы. И над этим всем, грозной тенью, нависал главный садист и истязатель — старший лейтенант Рогожин.

Пожалуй, расскажу чуть подробнее, чтоб стало понятнее какие же они садисты! Например, метание различных предметов, совсем непредназначенных для умерщвления себе подобных. Почему не говорю о привычных ножах? А что о них говорить? И так всё понятно... Можно сказать одним словом — овладели! А вот вилки, гвозди или монеты, обычные такие монетки, которых полно в кармане любого человека, и прочий мусор! Это — да!

— Ну что же, приступим! — старший лейтенант Рогожин радостно потёр руки. — Всего двести гвоздей в ростовую мишень и всё, можете идти спать! А почему не вижу радости на лицах?

А чего тут радоваться? Ну не верю я, что этот садист может отпустить нас в восемь часов вечера. Хотя? Может он по бабам собрался? Нет! Скорее всего, он бы нас на Степаныча оставил... И, похоже, никто не верит!

— Что, не верите? И когда это я вам врал?

Никогда — это точно. Но вот не верю! Рогожин вообще мастер врать, говоря правду. Например, когда набирал нас в эту учебку. И ведь ни слова не соврал. И правду не сказал! Сволочь — одним словом!

— Не верите? Ну и ладно. Короче так, забиваете по двести гвоздей и свободны. Правила прежние: не воткнул — плюс двадцать, промазал — плюс тридцать, попал в глаз — минус пять, в голову