Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3 - Максим Гаусс

class="p1">— Вот тут, рядом с номером приказа, о присвоении вам ефрейторского звания!

— Да я ж откуда знаю? Что мне строевая часть дала, то я и взял! — я включил дурака, благо это было несложно. Только было сержант открыл рот, как непонятно откуда появился Василий Николаевич.

— Эй! — требовательно обратился тот к Рылову. — Чего надо?

— Гражданин, здесь идет проверка документов! — перешел на деловой тон Рылов. — Не задерживайтесь, проходите.

— Я-те щас пойду! — возмутился дед, глядя на того с негодованием. — Мало я ваших повидал! Когда мы в бой, а вы там сзади в заградительном отряде стоите! С пулеметом. Ждете, пока кто-то из наших обратно не побежит… Ну?

Я сразу понял, что это он про легендарное советское НКВД вспомнил. Конечно, достоверных сведений о том, как именно оно работало с советской армией, не было. Все что я знал, это только по военным фильмам разных годов выпуска. Да и никакой связи между современной армией восьмидесятых годов и развалившейся в начале пятидесятых годов НКВД точно не было. Чего это он?!

— Гражданин! Вы мешаете! — Рылову это явно не понравилось. Оба рядовых за его спиной, насторожились, с интересом поглядывая на старика.

— Какой я тебе гражданин? — яростно возмутился тот. Даже я удивился. Затем дед полез куда-то в карман, выудил оттуда корочку и показал ее офицеру в форме. — Я, между прочим, полковник в отставке!

Тут я при удивился.

— Виноват, товарищ полковник! — спохватился сержант, изменившись в лице.

— Виноватых бьют! Слышал, да? — хмыкнул тот. — Так, нам транспорт нужен, до ближайшего крупного поселка. Куда идти?

— Я не могу, у меня служба!

— Тьфу ты, куда идти спрашиваю? Ну! — твердо потребовал дедок. — Я не понял! Когда старшие по возрасту и званию приказывают, что нужно делать? А? Между прочим, у меня сорок семь лет выслуги. Я солдат Гитлера трехлинейкой хреначил! А ты мне тут басни про службу рассказываешь!

— Василий Николаевич, может ну их? — поинтересовался я, отметив, что либо я с возрастом ошибся, либо он им лапшу на уши вешал. — Уже заметив, что Рылов потерял ко мне интерес.

— Да? — тот посмотрел на меня, потом на патрульных. — Ну что, ефрейтор пусть идет или как?

Сержант лишь угрюмо рукой махнул. Мол, пусть идет. Связываться ему не хотелось. Куда сержанту против полковника, хоть и в отставке?! Хотя, конечно, про трактора и комбайны он мне лапши навешал хорошо. Правдиво.

И мы пошли… Постепенно железнодорожный вокзал остался позади.

— Так, смотри! — оживился старик. — Вон там почта, вон там магазин мясной… А там находится автовокзал, только прогуляться придется. Я тут все хорошо знаю. Сейчас мы с тобой автобус найдем.

Честно говоря, даже не ожидал, что Василий Николаевич такой упертый… И демонстрировал он это хорошо, держался уверенно. Вон, патруль мигом отвалил.

Автобус мы действительно нашли, за билеты заплатили копейки. А ехать нам следовало до города Гурьев Казахской ССР. Это довольно крупный город, который я когда-то уже проезжал. С таким попутчиком это будет даже интересно. Когда мы грузились в Икарус, я невольно обратил внимание на саму корочку, которая лежала в приоткрытом чемодане. Пока Василий Николаевич не видел, я быстро заглянул внутрь.

Как я и предполагал, он оказался бывшим разведчиком. Но по удостоверению мало что было понятно.

Становилось понятно, почему он такой любопытный и болтливый. Гораздо больше меня смутила его фамилия… Она была редкой, встречалась не часто. А я знал только одного человека с фамилией Кикоть…

* * *

Что-то подозрительно мало лайков. Кто забыл поставить?)

Глава 22

Новые горизонты

— Василий Николаевич… — между делом поинтересовался я, когда автобус тронулся с места. — А у вас дети есть?

— А как же! — улыбнулся тот. — Два сына. Оба давно выросли. Одному тридцать пять, другому тридцать девять.

— Военные? — поинтересовался я, навострив уши.

— Младший, Витька — да, а Сергей нет, где-то в Москве, задницу просиживает. Он у меня преподаватель в институте.

Честно говоря, не помнил я, как звать майора Кикоть. Можно было бы у капитана Игнатьева уточнить, но как с ним связаться я не знал. Да и какой смысл его беспокоить по такой ерунде? И в конце-то концов, разве это сейчас важно?

С другой же стороны, а чего дедок мне тут рассказывал про то, как он по полям на тракторе гонял, потом на комбайне?! А тут раз — и полковник разведки! Притянуто за уши! Чего ему вдруг в Мары понадобилось? Сначала в Астрахань ехал, потом вдруг передумал. Уж не встреча у него ли с сыном, что в контрразведке работает?

Даже если он реально отец чекиста, что с того? Сильно сомневаюсь, что у майора хватит желания и полномочий, чтобы еще и родственников к этому бессмысленному делу подключать… Это уже какая-то ненормальная паранойя получается. И все же, совпадения какие-то ну очень странные. В любом случае, старик не так прост, как кажется.

— А где сын служит-то? — снова поинтересовался я.

— В Воронеже! Точнее, рядом с ним! — ответил Василий Николаевич. — Как раз, два дня назад у него был, в гости заезжал.

Тут я совсем запутался. Его сын из Воронежа? Но Кикоть не мог бы туда-сюда мотаться в Афган из Воронежа — слишком далеко. В СССР реалии не те. Скорее всего, это просто однофамилец, хотя сама по себе фамилия для советского человека весьма редкая. Вроде как, по национальности она — украинская. Да-а, это не Иванов, Петров, Сидоров, коих в стране десятки тысяч.

Ладно, меня и в самом деле не касается, чего ему понадобилось в Туркменской ССР. Про тетку ту, что с нами в поезде ехала — тоже неоднозначное мнение. С одной стороны ее могли послать, чтобы проверить мой настрой относительно службы в советской армии. Вот только кто бы ее послал? Да и не так просто это сделать — купить билет, расселить других пассажиров, правильно подгадать момент. К тому же, моя природная подозрительность в тот момент молчала — не чувствовалось в этой женщине проверяющего. Скорее всего, обычный пассажир с кукухой в голове.

До Гурьева мы добрались часов через восемь, хотя там расстояние всего-то в триста пятьдесят километров. Большую часть пути с дорогами все было нормально, а вот уже под самый конец начала чередоваться грунтовка с разбитым дождями и колесами асфальтом. Краем уха услышал от кого-то сзади, что последний раз тут асфальт клался в шестьдесят седьмом году.

Старый и сильно потрепанный временем венгерский «Икарус 60», выпуска начала шестидесятых годов, гремел, жалобно скрипел и умудрился сломаться целых два раза.